25 лет.
Четверть века.
Срок, за который в Беларуси выросло целое поколение.
Поколение, никогда не знавшее страны без Лукашенко и
не видевшее настоящей свободы.
«За все выборы я ни разу его не выбрал. Он не мой президент».
Как шанс на нормальное развитие превратился в
два c половиной десятилетия топтания на одном месте?
«Никакой я ни ум и ни честь и ни совесть».
Кто пытался сделать из людей стадо и что больше
всего скрывает госпропаганда?..
«Это клевета!»
Как убивали правду и за правду в стране лжи.
«Конечно, это страшно».
Всё, что вы уже знали и то, о чём ещё не догадывались.
«Это запугивание?»
Шокирующие факты из истории Беларуси и разрушение устоявшихся
мифов.
«При нищем народе!»
По фактам.
Прямо сейчас на канале NEXTA.
91-й год.
Пустые полки в магазинах, многомесячные задержки
зарплат и политическая неопределённость.
В стенах минского Дома правительства решается
судьба Беларуси.
Идёт голосование за её независимость.
В списке депутатов значится и будущий «гарант независимости»
и «защитник суверенитета» – никому не известный Лукашенко
Александр Григорьевич.
«Народный депутат Лукашенко».
Вот только был ли он тогда на работе?
Голосовал ли за рождение новой страны?
«Я единственный в нашем парламенте голосовал против
“Беловежских соглашений”.
Это во многом содействовало избранию меня на пост президента».
То есть по сути, Лукашенко никогда не выступал за
независимую Беларусь.
И врал.
Ведь единственным депутатом, проголосовавшим против
развала «Совка», был не он.
А на решающем голосовании по суверенитету его и вовсе
не было.
В итоговых документах напротив фамилии Лукашенко – пометка
«адсутнiчае».
Хотя точно известно, что он в эти дни был в Минске.
Просто не рискнул.
Побоялся.
Черту бояться сильных и лебезить перед ними он
пронесёт с собой через все последующие годы, но
тогда скромный депутат не верил, что даже самая
большая страна в мире может вот так вот в одночасье
развалиться.
А на карте мира – появиться 15 независимых государств.
«Здравствуйте, в эфире Вести.
СССР больше нет».
Б.
Ельцин: «Есть содружество 11-ти независимых государств».
«Віншуем вас, жыхары Беларускай Савецкай Сацыялістычнай
Рэспублікі!»
Тогда измученный «совком» народ вздохнул немного
свободнее.
Но сами «совки» никуда не делись: они жаждали реванша,
а некоторые из них продолжали заседать в парламенте и,
конечно же, искали пути наверх.
Но в холёный калашный ряд со шкловским свиным рылом
почему-то упорно не брали.
Интеллигентная оппозиция БНФ от малограмотного,
серого и скучного колхозника шарахалась.
А другие депутаты просто не замечали.
Оставался только свой путь.
И он рискнул.
Возможно, в первый и последний раз в своей жизни.
Чем это закончилось – все мы прекрасно знаем.
Но… откуда же он вообще взялся?..
«Я же вырос среди животных и растений».
О семье Лукашенко известно крайне мало.
«У Лукашенко родственников нет – одна мать».
А вот своего отца он скрывает тщательнее, чем сказочный
Кощей – собственную смерть.
О нём он обмолвился лишь однажды, в России, на встрече
с ветеранами, заявив, что тот якобы «погиб на войне»…
Однако родился будущий главарь государства в 1954-м
году, когда никаких войн здесь уже почти как 10 лет
не было.
Ещё в 90-х независимые журналисты наведались на родину Лукашенко,
в деревню Александрия.
Там односельчане немного приоткрыли завесу тайны
о том, кто же, собственно, автор этого чуда природы.
Версий услышали всего две.
Согласно первой, в посёлке Копысь у матери Лукашенко
был короткий, но бурный роман с кузнецом Григорием,
который подковывал лошадей.
А узнав о нежелательном потомстве и перспективе
алиментов – бесследно ушёл в закат даже без табора.
«Они разошлись друг с другом, когда мне было два годика».
Согласно второй версии, Гришка был одноглазым и
официально женатым бухгалтером, который работал вместе
с Екатериной Трофимовной на Оршанском льнокомбинате.
Платить алименты этот товарищ также не пожелал, а потому
молодой матери с новорождённым Сашей в подоле пришлось
подальше от позора перебираться в отцовскую хату.
Потому, собственно, и детство будущего президента проходило
в таких условиях, которые однажды он сам охарактеризует
нехитрой фразой.
«Я вышел из того же дерьма, которое я видел на прошлой
неделе».
Лукашенко был ребёнком непростым – и по чужим
садам лазил, и кошек мучил, и дрова из поленниц соседей
разбрасывал.
За что и попал на учёт в детскую комнату милиции.
«Я таким сорванцом был в школе… Кто бы что ни сделал
– это Лукашенко».
«От мамы-то попадало?
– О!
Да ещё как!».
Хватало у Сашки-курощупа – так называли Лукашенко
в родном селе за необычные увлечения – и странностей.
Вот так, к примеру, выглядит тайна его сиплого голоса:
«Я приезжал сюда, съедал 10-12 порций мороженого.
Знаете, не квадратики – прямоугольнички.
Вот я съедал 10 или 12 порций сразу – и ехал домой».
Увы, мелкие неприятности и странности никак не помешали
юному Лукашенко в его упорном и старательном движении
наверх.
Средненько окончив сельскую школу в 1971-м, он поступил
на исторический факультет Могилёвского пединститута.
«Вы же знаете, я историк».
Правда, то, как он изучал там историю, белорусы прекрасно
знают.
«Скорина был не только белорусом, он жил и в Питере
– и творил там».
Хотя сам город был основан только через 150 лет после
смерти Скорины.
Казалось бы, после такого фейла про Питер лучше вообще
ничего не говорить.
Но нет, новое откровение: ленинградцы, оказывается,
находились когда-то под оккупацией.
«Мы больше, чем кто-либо, вместе с ленинградцами,
находились под оккупацией».
А известный прозаик Василь Быков, конечно же, писал
об этой оккупации великолепные стихи.
«Василь Быков.
Действительно, я на его стихах-произведениях учился,
я ему ничего плохого не сделал… [Он пишет прозу,
Александр Григорьевич] Но он в оппозиции президента.
[Он пишет прозу!]
Да.
И стихи тоже!
[Стихи он никогда не писал] Ну, вы мне расскажите о
Василе Быкове, которого я в школе учил и неплохо
учил».
Скудно образованный будущий политик предпочёл делать
карьеру по комсомольской линии, от чего настрадались
все…
«Спасибо, партия!»
И другие студенты, и их преподаватели, и даже обслуживающий
персонал общежития и студенческой столовой.
Ведь именно тогда член странной организации под
названием «Комсомольский прожектор» начал проверять
поваров и лично взвешивать каждый кусочек мяса, а затем
– часами отчитывать их за недовес.
«Вот это норма, да?»
Кое-как отслужив в армии, неугомонный номенклатурщик
вернулся в родной Шкловский район к жене Галине и маленькому
сыну Вите, где продолжил искать пути наверх.
Секретарь комитета комсомола горпищеторга, скромный
инструктор райисполкома, ответственный секретарь
общества «Знание»… Лукашенко, мечтающего о реальной власти,
это никак не устраивало, и он попробовал вернуться
в армию.
Прослужить в должности заместителя командира
части по политической работе Лукашенко смог лишь два
года.
Сначала солдаты, к которым принципиальный политрук
цеплялся по любому поводу, а затем и офицеры стали
замечать, что со шкловским любителем мороженого не
всё в порядке.
Если официально – Лукашенко был уволен в запас по состоянию
здоровья.
А если разгласить медицинскую тайну, то на свет выплывает
неприятный диагноз – «мозаичная психопатия».
Именно он скрывается за статьёй 7-Б принятого в
СССР армейского расписания болезней.
Психиатр: «Структура личности предрасполагает к бесконечно
долгому удержанию власти, несмотря на любые жертвы,
которые для этого придётся принести».
Райком партии тут же нашёл дембелю поневоле непыльное
местечко – должность зампреда колхоза «Ударник».
Но и там неуживчивый бывший политрук тоже долго не
задержался, отправившись… в тюремные «вертухаи» – шкловскую
исправительную колонию № 17.
Односельчанин Лукашенко: «Это мой друг был, как работал
ещё в райкоме партии, потом на зоне работал».
Этого факта Лукашенко стесняется в своей биографии больше
всего – там должность официально называется «заместитель
директора комбината стройматериалов».
А о том, что сам комбинат и по сей день является тюремной
промзоной на территории колонии, предпочитает не
вспоминать.
«Ты знаешь, что я был надсмотрщиком, а не пограничником в Уручье?
Это клевета»»
Однако даже с зеками любитель стучать и цепляться по
мелочам не смог ужиться.
Когда он в очередной раз побежал жаловаться в райком
партии, ему, наконец, предложили работу именно политического
профиля – партийным организатором в колхозе имени Ленина
Шкловского района.
Эта должность открыла перед Лукашенко невиданные перспективы
в виде совместных пьянок и посещений бани с районным
партийным руководством.
«Встряхнуться, чтобы тело загудело».
Во время одного из таких мероприятий за рюмочкой
«беленькой» и было принято решение отдать выскочке
освободившуюся должность руководителя полумёртвого
совхоза «Городец».
Правда, реальность руководства хозяйством оказалась далека
от той, которую новоиспечённый директор рисовал себе в
розовых мечтах.
Денег нет, коровы мрут…
«Вы чё, больные?
Так это ж Освенцим».
Техника ржавеет, а крестьяне – пьянствуют, положив последний
украденный с машинного двора ржавый болт и на политику
партии, и на Лукашенко лично.
Заинтересовать и мотивировать людей он не мог.
Поэтому начал просто… бить.
«Собственноручно отверну голову!»
Избивал директор совхоза многих подчинённых, но
однажды дошло и до откровенной уголовщины.
Увидев местного тракториста Бандуркова в нетрезвом
состоянии, Лукашенко сначала ударил его кулаком в лицо,
а после того как тот упал, Жесточайший со всей силы
пнул его и по ноге.
Да так, что захрустели кости.
Перелом скрыть было уже невозможно, и механизатор
написал заявление в милицию.
Вскоре появился ещё один потерпевший, который рассказал
следователям, что Лукашенко избивал и его.
Итогом такого «воспитания» стало возбуждение уголовного
дела, и перед аграрным гением замаячила серьёзная перспектива
отправиться туда, где он недавно нёс службу в роли
«вертухая».
Правда, теперь уже совсем в другом качестве.
Отвертеться от зоны Лукашенко мог только одним способом
– получив неприкосновенность.
Уже находясь под следствием, он выдвинул свою кандидатуру
в Верховный Совет, а местным журналистам заявил, что
никого не избивал – мол, это всё «подстава».
Как ни странно, его зарегистрировали и избрали путём честного
голосования.
Уголовное дело пришлось прекратить с формулировкой,
что «подозреваемый уже является избранным депутатом
Верховного Совета БССР, без согласия которого привлечь
его к ответственности не представляется возможным».
В.
Леонов: «Прокуратура уже, извините, нос по ветру держала.
Они просто вели это дело формально, до тех пор, пока
оно как-то постепенно и не угасло.
Так он ушёл от ответственности за хулиганские действия».
Сама Беларусь в это время, несмотря на внутренние
разногласия и проблемы, получает признание на международной
арене.
Начинается обмен послами с цивилизованными странами,
а вскоре в Минск прилетает с первым в истории визитом
президент США Билл Клинтон.
«Президента Соединённых Штатов Америки принимает
республика, которая первой в СНГ провозгласила безъядерный
статус и нейтралитет».
Появляются в Беларуси и первые ростки частного
бизнеса.
Страна начинает потихонечку выходить из нищеты и развиваться.
Сам же Лукашенко на заре независимости упорно ищет
себя.
Он так и остался бы политическим неудачником, обладающим
лишь двумя умениями – кричать и обвинять.
«И не надо здесь замазывать эти проблемы.
Каждый за своё должен ответить!»
Но поскольку тогда сессии парламента транслировались
в прямом эфире, сиплые вопли шкловского избранника
о «проворовавшихся министрах» и их «дачах на Канарских
островах» слышала вся страна.
Доказательств, правда, он так ни разу и не привёл.
Но нищим любителям простых решений в заводских цехах
и на колхозных фермах такой поиск виноватых в их бедах
очевидно нравился.
«Он должен быть с нами.
И мы с ним.
И победа наша!
Наш Лукашенко будет».
Поняв, что дело уже почти в шляпе, к Лукашенко примкнула
группа поддержки, которая надеялась во главе с бывшим
директором совхоза войти во власть и приступить
к делёжке советского наследства.
Оставалось дело за малым: пустые предвыборные обещания…
«Хватит нашему народу уже мучиться».
Обвинения в экономических проблемах всех и вся…
«Это правда.
Кебич просто неправду сказал».
И, наконец, чёрный пиар: покушение под Лиозно, которое
позже экспертиза посчитала нелепой имитацией.
Представитель КГБ: «Покушения на народного депутата Республики
Беларусь, кандидата в президенты Александра Лукашенко, не
было».
Но народу уже было всё равно, а исход второго тура выборов
был заведомо ясен.
Победил тот, кто голосовал за себя.
«Я за кого буду голосовать?
Я уже, по-моему, давно сказал, как это вы только не знаете:
только за себя».
Это были первые президентские выборы в истории Беларуси.
И последние честные.
Уже 20 июля Лукашенко впервые принёс присягу в Овальном
зале парламента.
Под государственным бело-красно-белым флагом, который менее чем
через год он запретит, положив руку на Конституцию, которую
вскоре изменит до неузнаваемости, и на белорусском языке,
который быстро лишится статуса единственного
государственного…
(Гимн Беларуси)
В любом нормальном цивилизованном государстве существует
система сдержек и противовесов.
Даже президент США не может сгоряча объявить войну
другой стране без разрешения Конгресса, а любой указ
президента Франции может отменить Конституционный
Совет.
Белорусскую Конституцию 1994 года тоже писали профессионалы,
которые ориентировались на мировой опыт.
И даже случайное избрание президентом полуграмотного
колхозного крикуна не должно было привести страну к
катастрофе: неадекватные действия должны были блокироваться
парламентом и Конституционным судом.
Проблема оказалась лишь в том, что крикун начал
перекраивать законы и реальность под себя – под видом «воли
народа», с помощью референдумов.
«Референдум – это определение главного».
В первую очередь бывший директор совхоза с непонятными
корнями начал избавляться от всего белорусского:
языка, флага и герба.
«Ну почему мы должны иметь такой же герб, как соседние
государства?
Ну неужели мы, белорусы, не можем иметь свой герб
и флаг?»
Ещё два вопроса на первом референдуме касались права
президента досрочно распускать Верховный Совет, которым
Лукашенко позднее успешно воспользовался, и о взятии
курса на интеграцию с Россией.
Понимая, что далеко не каждый поддержит его предложения,
Лукашенко уже тогда начал действовать грубо.
Первыми под раздачу попали независимые СМИ – Администрация
президента нагло требовала снимать неугодные материалы,
и в итоге газеты начали выходить с белыми полосами.
Журналист: «В Беларуси введена политическая цензура».
Затем досталось и депутатам парламента, которые всячески
пытались прекратить становление диктатуры в стране.
Те из них, которые объявили голодовку в знак протеста,
были жестоко избиты и вышвырнуты на улицу под предлогом
обнаруженной в здании бомбы.
Депутат: «Некоторые дубинками били, тянули.
А некоторые – тихо говорили: ребята, мы не виноваты».
Расправившись с бывшими коллегами, Лукашенко всё
же провёл свой референдум.
Говорят, победил бы на нём и так, но именно тогда он
впервые не удержался от того, чтобы не дорисовать
себе нужные результаты.
Л.
Борщевский: «При любом развитии событий в будущем,
любой Конституционный суд, который будет демократически
сформирован, сразу, в первый же день отменит решение
этого референдума, поскольку он был назначен абсолютно
незаконно.
Верховный Совет не имел права назначать ни одного
референдума в последние шесть месяцев своего срока».
А уже спустя день после объявления результатов
голосования, с флагштока Дома правительства спустили
и порезали на мелкие куски бело-красно-белый флаг.
И.
Титенков: «Сегодня, 16.05, да».
Взамен был водружён красно-зелёный закат над болотом, не имеющий
никакого отношения ни к истории белорусской нации,
ни к общепринятым законам геральдики.
Вскоре не осталось ни следа и от прежнего Верховного
Совета.
Лукашенко создал себе карманный парламент.
Оппозиционных кандидатов даже не зарегистрировали.
Именно тогда многие поняли: в стране захватывается
власть.
С.
Шарецкий: «Я обращаюсь к мировой общественности
о том, что в республике начался захват власти неконституционным
путём».
Мировая общественность так и не помогла, но зато
высказались белорусы – на нескольких очень массовых
акциях протеста.
«Долой Лукаша!
Долой Лукаша!»
«Я помню своих дедов, которые погибли на этой земле, чтобы
Беларусь была страной, чтобы мы были нацией»
«Жыве Беларусь!
Жыве Беларусь!»
(Чернобыльский шлях, 1996 г.)
Поняв, что трон шатается, Лукашенко решил оформить
себе уже по-настоящему царские полномочия.
Разумеется, через ещё один референдум.
На нём было четыре вопроса.
Перенос даты независимости на день, с независимостью
ничего общего не имеющий; сохранение смертной казни
в стране; запрет на свободную куплю-продажу земли; и основное
– новая Конституция, предоставляющая Лукашенко ничем не ограниченные
полномочия и превращающая остальные ветви власти
в декорации.
Но даже в карманном парламенте немногочисленные настоящие
депутаты всё ещё пытались сопротивляться и даже инициировали
импичмент Лукашенко, но в итоге ничего не вышло.
Единственной преградой на пути к полной узурпации
власти оставался Центризбирком, которым руководил Виктор
Гончар.
Честный и независимый человек на этом посту был никак
не нужен Лукашенко.
Тогда он ещё раз нарушил Конституцию, уволив Гончара
своим указом, хотя по закону это мог делать только Верховный
Совет.
В.
Гончар: «Известно ли вам об уголовной ответственности
за воспрепятствование деятельности конституционных
органов власти?»
Сотрудник милиции: «Виктор Иосифович, а известно ли
вам о сегодняшней публикации в “Советской Белоруссии”?»
На место Виктора Гончара Лукашенко тут же назначил
сговорчивую Лидию Ермошину, которая руководит ЦИКом
до сих пор.
Л.
Ермошина: «Любые выборы являются шоком определённым
для страны».
Она парализовала любой контроль за честностью
голосования, и ни одни белорусские выборы, начиная с 1996-го
года, не были признаны международной общественностью.
«Нам не надо там автоматизированная система фальсификации
выборов, не надо.
Мы создадим государственную».
«Да, последние выборы мы сфальсифицировали, я уже
западникам это говорил».
«Да, фальсифицировали.
Я отдал команду, чтобы не 93 процента было, а было
где-то 80… я не помню, сколько».
Второй референдум прошёл 24 ноября 1996 года.
Именно тогда формой государственного строя в Беларуси официально
стала не описанная ни в каких учебниках политологии
абсолютная президентская монархия.
Тогда люди шли на участки и очень удивлялись, что
ни на одном из них нет лукашенковского проекта изменений в Конституцию.
Его просто не напечатали!
Член избирательной комиссии: «Сами мы проекта Конституции
ещё не видели, хотя обещали, что он должен быть у нас,
на избирательных участках уже сегодня».
Ознакомиться было не с чем, а поэтому основная
масса избирателей даже не знала, за что именно
голосовала.
Случайный прохожий: «Я считаю, что абсурд творится
в Беларуси – голосуем за то, чего нет в природе».
В итоге с помощью такого нехитрого способа вся власть
в стране оказалась сосредоточена в руках одного персонажа.
Персонажа с очень странными политическими ориентирами.
«Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной
президентской власти».
Одержимого властью персонажа…
Психиатр: «Основной чертой такого типа является очень
сильное стремление к достижению цели, но при этом они не
выбирают средств».
С 1996-го у Лукашенко начался период полной вседозволенности:
все ветви власти оказались подмяты под президентскую.
МВД, КГБ, ЦИК, прокуратура, суды, парламент, СМИ.
«Что хочу, то и ворочу!»
И Лукашенко воротил, что хотел.
Сажал бизнесменов и чиновников помельче, министров и неугодных
руководителей предприятий.
В.
Леонов: «Я ничего не совершал противоправного».
К 1999-му году он окончательно вошёл во вкус.
За решётку отправились уже бывшие соратники: экс-премьер
Михаил Чигирь…
М.
Чигирь: «Беспредел.
Хаос в центре Европы».
И бывшая глава Национального банка Тамара Винникова,
знавшая о финансовых махинациях Лукашенко слишком много.
Именно с делом Винниковой косвенно связан первый
эпизод, когда в Беларуси начали практиковаться
политические убийства.
Находясь под домашним арестом, Винникова умудрилась встретиться
с бывшим вице-спикером Верховного Совета Геннадием
Карпенко, считавшимся одним из основных конкурентов
узурпатора на то время.
Ему банкирша передала некую папку с документами – судя
по всему, там был очень серьёзный компромат на
Лукашенко.
Вскоре после этого Карпенко был приглашён какими-то
малознакомыми, но очень серьёзными людьми на чашечку
кофе, от которой у совершенно здорового и жизнерадостного
политика случился инсульт.
Лечить главного оппозиционера страны не спешили: его целую
неделю возили из больницы в больницу, отказывая в
спасительной операции.
В это время квартира Карпенко была вскрыта неизвестными,
а та самая папка с документами пропала.
Сам бывший вице-спикер вскоре скончался на больничной
койке – по официальной версии, от кровоизлияния
в мозг.
Позже власти решили не рисковать и не усложнять,
понимая, что пуля в затылок – надёжнее.
Нет тела – нет дела.
Поэтому тела убитых не нашли до сих пор.
Первым, кто бесследно исчез стал бывший член первого
предвыборного штаба Лукашенко и экс-министр внутренних
дел Юрий Захаренко.
«Самый молодой генерал, министр внутренних дел,
главный милиционер».
7 мая 1999-го возле его дома на улице Жуковского в Минске
неизвестные люди силой затолкали его в автомобиль
и увезли.
Ещё в 1995-м Захаренко отказался исполнять заведомо незаконные
приказы Лукашенко, за что был отправлен в отставку
с должности главы МВД.
«Милиция прежде всего – это оружие президента.
В хорошем понимании этого слова.
И в плохом!»
А через год, в 1996-м, Захаренко был понижен в звании с генерал-майора
до полковника.
Ю.
Захаренко: «“Президент говорит: ты должен выполнить
мой любой указ”.
Я ему говорю: Александр Григорьевич, людей расстреливать
не буду, Конституцию нарушать я не буду.
“Если ты не выполнишь любой мой приказ, на тебя наденут
наручники”.
Это запугивание?».
Всего через четыре месяца следующим исчезнувшим
оказался также бывший соратник, а впоследствии один из
главных противников Лукашенко – незаконно отстранённый
глава Центризбиркома Виктор Гончар.
Вечером 16 сентября вместе со своим другом, бизнесменом
и также оппозиционером Анатолием Красовским, они
вышли из бани.
Больше их обоих никто не видел.
На месте похищения обнаружили кровь и осколки фары автомобиля.
О.
Волчек: «То, что здесь было насилие, видно по пятнам
крови, которые находятся около стекла».
Незадолго до этого Гончар планировал новую кампанию
по отстранению Лукашенко от власти.
«В стране будет другой президент».
Загадочные исчезновения людей вызвали не только
бурное возмущение белорусского общества, но и пристальный
интерес зарубежных СМИ.
Политические убийства прекратились.
На время.
Уже всего через год, 7 июля 2000-го, исчез ещё один человек
– бывший личный оператор Лукашенко, а на то время
– оператор Общественного Российского Телевидения
Дмитрий Завадский.
Он должен был встретить в Национальном аэропорту
своего коллегу Павла Шеремета, но тот обнаружил на стоянке
лишь машину Завадского.
Через два года это убийство повесили на двух бывших
офицеров спецназа белорусского МВД.
В качестве мотива была названа личная месть.
Суд был закрытым, и никаких подробностей общественность
так и не узнала.
«Нет доказательств, поэтому сделали суд закрытым».
А где находится тело Дмитрия, семья пропавшего не знает
до сих пор.
«– Юра, где твой папа?
– Не знаю».
К слову, сам Павел Шеремет, бывший коллега Дмитрия
и основатель оппозиционного сайта «Белорусский партизан»
был убит в Киеве в 2016-м.
Его дело не расследовано до сих пор.
Но даже в те страшные годы в силовых структурах Беларуси
всё ещё оставались порядочные люди, проводившие честное
расследование исчезновений.
И почти назвавшие истинных виновных.
Осенью 2000-го тогдашний министр внутренних дел
Владимир Наумов получил от начальника криминальной
милиции рапорт под грифом «совершенно секретно».
В нём генерал рассказал целую детективную историю.
Как оказалось, тогдашний секретарь Совбеза и «правая
рука» Лукашенко Виктор Шейман дал задание предыдущему
главе МВД допустить в СИЗО № 1 командира СОБР Дмитрия
Павличенко.
С очень странной и деликатной миссией: поприсутствовать
на исполнении смертных приговоров и при последующем
захоронении расстрелянных.
О.
Алкаев: «Присутствовал при расстреле каждого – если
не ошибаюсь, пяти человек».
Через некоторое время начальнику СИЗО Олегу Алкаеву был
дан приказ временно выдать Павличенко пистолет, которым
производился расстрел.
О.
Алкаев: «30.04 выдан пистолет, 14.05 возвращён. 7-го Захаренко
исчезает. 16 сентября исчезает Красовский и Гончар, 18-го
пистолет мне возвращается.
Эти события меня насторожили».
Рапорту криминальной милиции был дан ход.
Уже на следующий день тогдашний председатель КГБ подписал
постановление о задержании Дмитрия Павличенко.
Однако на тюремных нарах тот не пробыл и суток.
В кабинете главы КГБ раздался звонок от Александра Лукашенко.
Он потребовал немедленно освободить своего верного
бойца.
Д.
Павличенко: «Готовы выполнить любой приказ президента».
И причём безо всякого разбирательства.
А затем последовали громкие отставки – Лукашенко снял
с должности председателя КГБ и его первого заместителя,
генерального прокурора и его заместителя.
Должность Генпрокурора занял тот самый Виктор
Шейман, а Дмитрий Павличенко за верную службу получил
повышение: вскоре он возглавил всю воинскую часть № 3214.
О.
Волчек: «Арестовывал Павличенко кто?
Ни оппозиция, ни западные спецслужбы арестовывали.
А генеральный прокурор Божелко, председатель КГБ
Владимир Мацкевич арестовывали.
Это такие, первые фигуры из спецслужб и правоохранительных
органов, кто тзадерживал.
Планировался и арест Шеймана».
А сам Лукашенко, который сначала он всё отрицал,
однажды проговорился.
«Вы думаете, что мы его выкрали и куда-то увезли?
Нет.
Таких подарков не будет больше».
То есть, выходит, что раньше были?
И не только такие… Как оказалось, примерно в это
же время он лично отдавал приказы на физическую ликвидацию
членов банд, грабивших водителей на дорогах страны.
«Или мне принимать жестокие меры, как в первые годы
своей жизни президентской, когда убивали людей на
трассе Москва – Берлин?..
Когда я посылал горстку надёжных людей с автоматами,
которые перестреляли там половину и навели порядок
в течение месяца».
А если по его принципам можно убивать без суда
и следствия одних – значит, можно и других?..
Но зачем для политических убийств «эскадрону смерти»
понадобилось брать напрокат в СИЗО № 1 тот самый расстрельный
пистолет?
А командиру Дмитрию Павличенко – лично изучать процедуру
проведения смертной казни?
Ответ на этот вопрос позднее дал один из бывших военнослужащих
СОБР.
Он рассказал, что командир давал им установку не на
убийство, а именно на казнь врагов президента.
А казнь, мол, положено проводить по всем правилам.
Д.
Новичек: «Подавалось как выполнение спецоперации,
то есть, действовали во благо президента, во благо
своей страны».
О.
Алкаев: «Вот вроде бы вам специальное оружие, это
не убийство, это приговор.
Возможно, и был какой-то приговор – липовый, фальшивый.
Так сказать, для маленького оправдания поступков».
«Подарков оппозиции», о которых говорил Лукашенко,
и в самом деле больше не было.
Все последующие смерти белорусские спецслужбы
старательно маскировали под самоубийства или криминальные
инциденты на бытовой почве, как это произошло, например,
с независимыми журналистами Олегом Бебениным и Вероникой
Черкасовой.
Н.
Радина: «Расправлялись с оппонентами самым жестоким
образом в тюрьмах, очень многие потеряли после длительных
тюремных сроков здоровье, многие умерли после тюрем.
Можно говорить о том, что Лукашенко удерживает сегодня
власть только силовым путём».
«Понимаете, у меня в жилах кровь начинает кипеть.
Вот если бы министры, Мальцев были рядом, я бы их точно
пристрелил собственноручно.
З.
Позняк: «Я знаю его хобби.
Это его хобби – ходить в подвал “Володарки” и
смотреть, как расстреливают преступников.
Он предложил это товарищу Шарецкому: “Вот, Семён
Георгиевич, интересно, давайте…” Семён Георгиевич:
“Да вы что, я не…”.
“А напрасно!
Знаете, они ещё трепыхаются”»
«Можете это в средства массовой информации не
давать».
Как Лукашенко пытался продать Беларусь и где взял деньги
на 18 резиденций?
«Если я буду воровать, воруйте и вы».
Что такое бизнес по-белорусски?..
«Он находится в СИЗО».
Как функционирует крепостной театр одного зрителя и
что ждёт Лукашенко в финальной сцене?
«Все на площадь Независимости!
Долой москалей!
Долой Лукашенко!»
Смотрите прямо сейчас.
Сегодня Лукашенко позиционирует себя как единственного
гаранта и защитника независимости страны.
«Независимость и суверенитет для меня, как президента,
это святое.
Это икона».
А ведь каких-то 20 лет назад всё было наоборот.
Даже с трибуны он заявлял, что «на коленях готов ползти
в Россию» и настаивал на максимальной интеграции.
Вплоть до создания единого государства с общим президентом.
«Я народу на выборах обещал одно – полная интеграция
с братским российским государством, интеграция народов».
В конце 1990-х Лукашенко был частым гостем в Кремле.
2 апреля 1997-го они подписали с Борисом Ельциным Договор
о Союзе Беларуси и России.
После чего колхозный монарх шокировал присутствующих
объёмным бокалом русской водки.
«Я поднимаю вот этот огромный бокал русской водки за
наше здоровье, за русского человека и белоруса, который
выстоял, пройдя через все лихолетья».
А уже спустя два года, 8 декабря 1999-го Лукашенко
подписывает с Ельциным второй договор – о создании
Союзного государства.
Накануне этого события бывшему директору совхоза
казалось, что ключ от Кремля – вот он, уже в кармане,
а на лысину можно спокойно примерять шапку Мономаха.
Однако убийственным для стремлений Лукашенко сюрпризом
стала неожиданная отставка Бориса Ельцина, о которой
он объявил прямо в новогоднем обращении к народу.
Б.
Ельцин: «Я ухожу».
Своим преемником уходящий президент назначил амбициозного
выходца из советского КГБ Владимира Путина, у которого
отношения с Лукашенко сразу не сложились.
В.
Путин: «И нужно понять, чего мы хотим, чего хотят
наши партнёры.
Котлеты отдельно, мухи отдельно должны быть».
А сам Лукашенко в многочисленных интервью начал заявлять,
что «не очень-то и хотелось», а белорусского «клочка
земли» ему более чем достаточно.
«Так и хочется сказать словами президента России
– не надо путать мухи и котлеты».
Но случались и оговорки – что называется, по Фрейду.
Прямиком из подсознания.
«Вы знаете, я, как первый президент России, не знаю,
как вы, учёные, но я на это пойти не могу».
Словом, с планами усатого узурпатора на российский
трон случилось фиаско эпических масштабов.
А возможно – и с катастрофическими для страны последствиями,
которые мы начали ощущать лишь теперь.
В Москве недавно решили сдуть пыль со старого союзного
договора и начали активно напоминать, что всё в нём
прописанное пора бы и исполнить.
Д.
Медведев: «Россия готова и дальше продвигаться по
пути строительства Союзного государства, включая создание
единого эмиссионного центра, единой таможенной службы,
суда, счётной палаты».
Единый парламент, единая валюта, единая пограничная
служба и, что для Лукашенко самое страшное, единый
президент.
В этой роли в Кремле видят совсем не его.
К слову, пока усатый клоун гастролировал по российским
регионам, как по своим, у самих россиян их же власти
отбирали миллиарды долларов на гонорары этому самому
клоуну.
Не всегда живыми деньгами – гораздо чаще огромной
скидкой на энергоносители.
Придуманная Лукашенко госпрограмма «Нефть в обмен
на поцелуи» работала безотказно.
Производимые из неё на нефтеперерабатывающих
заводах солярку и бензин он продавал в страны Европейского
Союза – уже по серьёзной мировой цене.
А сверхприбыли позволяли жировать.
Главным образом – самому Лукашенко.
Именно в этот сытный период у молодого диктатора начинают
появляться новые резиденции в разных частях страны.
Позже их количество дойдёт до 18-ти.
«Не гранита, а мрамора…»
При этом о людях Лукашенко если и думал, то только
в самую последнюю очередь.
«– Как пенсионеры сейчас живут, расскажите?
– Плохо.
– С питанием как?
– Ну, так… Не спрашивайте… Просто сволочь во власти
и всё».
«Вот сейчас зашёл в “Евроопт” – бабка две картошины взвесила.
“Дорого, деточка, дайте мне одну”.
Ну и как бабке этой жить, ***? Мне аж обидно».
Десятки дорогих автомобилей, включая раритетные, два
самолёта «Боинг» и несколько вертолётов, а уж о таких
мелочах, как часы за 17 тысяч долларов, и говорить не
стоит.
Но всё – подарки.
«Мне подарили эту машину на день рождения, я её отдал
государству».
«У меня есть электрическая машина, знаешь ты, наверное
– Тесла.
Я её иногда тестирую.
Маск подарил».
Правда, сам Маск сказал, что не дарил.
Та же история, видимо, и с другими «подарками».
Но гораздо больше Лукашенко тратил на свои прихоти,
главной из которых стал хоккей.
«15-2 в пользу Лукашенко».
«У нас в поддавки в хоккей не играют».
Изначально был озвучен план по обеспечению хоккейной
ареной каждого райцентра, но, слава богу, деньги закончились
уже на 38-м дворце.
Некоторые, как в Жлобине, строить начали, но так и
не закончили.
А те, что достроили – пустуют.
Людям не за что заниматься спортом.
Работница арена: «Стопроцентная окупаемость?
Ну, вы же понимаете, что это в принципе нереально
по теперешним временам».
Появились тогда в Беларуси и первые придворные бизнесмены.
Их состояния были сколочены в основном на торговле
российской нефтью и нефтепродуктами.
С этого начинали Юрий Чиж и Алексей Олексин, который
сейчас заполоняет всю спортивную сверхдержаву своими «Табакерками»
– табачными магазинами возле школ, детских садов,
больниц и санаториев.
Неплохо получалось зарабатывать и на распродаже советских
военных складов – оружия, к которым Лукашенко подпустил
главу «Белтехэкспорта» Владимира Пефтиева.
Александру Шакутину с барского плеча позволили приватизировать
«Амкодор», а Александру Мошенскому – создать в
Бресте рыбную империю «Санта-Бремор».
Финансовый успех этих людей оказался чреват полным
контролем и миллионными поборами на прихоти диктатора
в виде якобы добровольных пожертвований на различные
проекты.
«Правда с Чижа и Шакутина уже ничего не возьмёшь,
потому что мы им федерации всучили.
Чиж построил вот этот дом огромный.
Но мы его заставили построить два хоккейных катка на
Дзержинского для студентов – сдал уже.
Поэтому я даже не знаю, как его там напрягать.
Но два стадиона построил.
Динамо содержит команду и борьбу ему подвесили».
А любого из бизнесменов в любой момент могут сделать
обычным заключённым, как это и случилось с Юрием
Чижом.
Глава КГБ: «Он находится в СИЗО».
Почти незаметно в 2004-м прошёл очередной референдум – на
этот раз о наделении Лукашенко, уже почти отработавшего
два президентских срока подряд, правом избираться
пожизненно.
«Немного о себе.
Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение
личности, постоянный бред.
Избираюсь 17-й раз подряд, пожизненно».
Это было очередным нарушением законов Беларуси.
На республиканский референдум, исходя из избирательного
кодекса, не могут выноситься вопросы, связанные с избранием
и освобождением президента Республики Беларусь.
А первые «выборы Лукашенко» уже по новым правилам состоялись
19 марта 2006 года.
На них ему был нарисован результат почти в 83 %.
«Разделяй и властвуй».
Возмущённые белорусы после объявления итогов собрались
на Октябрьской площади Минска, где установили
палатки и стали требовать повторных выборов.
«Жыве!»
«Молодой человек на крыше автобуса – это, похоже,
самый серьёзный инцидент, который произошёл во время
демонстрации…»
Вскоре Лукашенко разогнал мирных протестующих.
«Были задержаны.
Но, извините, они сами попросили нас об этом».
А один из двух альтернативных кандидатов в президенты,
бывший ректор БГУ Александр Козулин…
«Где деньги, Александр?»
…В итоге был задержан и приговорён к пяти с половиной
годам тюрьмы.
Очередной срок Лукашенко прошёл так же, как предыдущие
– с американскими и европейскими санкциями, периодическими
протестами и стабильной, но относительно терпимой
стагнацией экономики.
Пока не наступил суровый 2010-й – год, когда кресло
под диктатором зашаталось уже по-настоящему…
«Пора менять лысую резину!»
Попытка испуганного Лукашенко снова качнуть внешнеполитический
маятник от обозлённой неоплаченным в очередной раз газом России
в сторону Запада, сыграла с ним в злую шутку.
Европейские политики пообещали диктатору доступ к спасительным
кредитам только при условии демократичных выборов.
«– Мы надеемся, что эти выборы будут лучше, чем
предыдущие.
– Намного лучше.
Потому что вы этого хотите».
И у Лукашенко не было другого выхода, кроме как создать
для Запада ту самую видимость демократии.
Кандидаты спокойно выступали на телевидении, призывая
людей на площадь.
«19-го декабря – день большой уборки».
«19-го в 20:00».
«Приходите на Площадь».
«Я тоже говорю: не бойтесь!
19-го декабря в 20:00».
«Не на кухне, а на Площади».
Подогревала политическую обстановку в декабре 2010-го
и уличная агитация.
Листовки, митинги, пикеты…
«Ну уже столько было демократии в кавычках, что просто тошнило».
Лукашенко скрипел зубами, но терпел – ведь обещал
Западу никого не трогать.
«Они всё делают для того, чтобы я проиграл эти выборы».
Тогда Лукашенко и сам не верил, что кто-то выйдет
протестовать.
«Не переживайте, никого сегодня на Площади не будет».
А уже ближе к вечеру, по данным экзит-поллов, кандидат
Лукашенко набирал лишь около 40 % голосов.
Он должен был выходить во второй тур вместе с Андреем
Санниковым, который набирал больше, чем все остальные
альтернативные кандидаты.
«Лукашенко – 218, Михалевич – 7, Некляев – 76, Романчук
– 74, Рымашевский – 16, Санников – 205, Статкевич – 8, Терещенко
– 15, Усс – 4.
Против всех – 56».
Но Лукашенко не дождался даже официального закрытия
участков.
В 19:30 шедшую на Октябрьскую площадь колонну кандидата
в президенты Владимира Некляева милиция остановила
почти на выходе из офиса его партии.
Политика жестоко избили, после чего увезли в больницу.
А уже из неё – в тюрьму.
В это время на Октябрьской начинали собираться люди.
«16 лет – это не дела».
«Жизнь в болоте надоела».
«Я боюсь и за судьбу страны, за судьбу молодёжи».
Десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч, а по некоторым
данным – более пятидесяти тысяч человек.
За цивилизованную, европейскую Беларусь без Лукашенко.
«Пора менять лысую резину!»
Кандидат в президенты Николай Статкевич озвучил неприятные
для Лукашенко результаты экзит-поллов.
Н.
Статкевич: «Уже есть информация, что Лукашенко получил 37
% голосов».
А уже спустя пару минут толпа двинулась в сторону
Дома правительства и Центризбиркома – требовать проведения
второго тура выборов.
«Жыве Беларусь!»
«Уходи!
Уходи!»
Эти кадры, с полностью заполненным людьми главным проспектом
Минска, ещё долго будут показывать независимые
СМИ.
«Уходи!
Уходи!
Уходи!»
«Мы победим!
Мы победим!»
«Жыве Беларусь!»
Государственные же – акцентируют внимание на том, что произошло
спустя час, когда на площади Независимости раздался
первый звон разбитого стекла Дома правительства.
«Вперёд!»
«Не бейте стёкла, идиоты!»
Это была провокация, на которую политики призвали
протестующих не поддаваться.
«– Это провокация, на ваш взгляд?
– Конечно, провокация».
Позже появилась и запись переговоров милиции, которая
многое объясняет.
«– Дом.
Уже на ступеньках прямо возле входа.
– Опять стёкла бить?
– Там уже нечего бить».
Как вспоминает в своей книге Андрей Санников,
именно в этот момент его и Статкевича от имени милиции
позвали на переговоры в Дом правительства.
Н.
Статкевич: «Где офицеры?
Кто старший?»
Однако там их никто не ждал.
В это время началась зачистка.
«Бьётся с народом».
«Позорищи, позорищи!»
«Посмотрите, что делается – целую армию подняли против
народа».
37 уголовных дел.
Выборы 19 декабря 2010-го стали в Беларуси первыми, итоги
которых озвучивали не только в Центризбиркоме, но и в
уголовных судах.
Кандидат в президенты Андрей Санников – 5 лет усиленного
режима.
Николай Статкевич – 6 лет усиленного.
Дмитрий Усс – пять с половиной усиленного.
Владимир Некляев – два с половиной года с отсрочкой
исполнения на 2 года.
Такое же наказание получил и Виталий Рымашевский.
А сама Республика Беларусь была в итоге приговорена
к очередным пяти годам под «жесточайшим» режимом
Лукашенко и западными экономическими санкциями.
Эти санкции оказались не единственным наказанием
для диктатора.
Уже весной 2011-го наступило тяжелейшее похмелье от
предвыборной гулянки.
Искусственно накрученные зарплаты населения и курс
белорусского рубля резко упали, а в обменниках напрочь
пропала иностранная валюта.
Забеги за ней приходилось устраивать в час открытия,
и хватало только счастливчикам.
«В последний месяц, я смотрю, наш народец побежал в обменные
пункты.
Ну, бегите».
Стали пропадать и некоторые элементарные продукты
в магазинах.
Это так возмутило народ, что он уже всерьёз был готов
протестовать, даже несмотря на горький пример сидящих
в тюрьме участников событий 19-го декабря.
Такая перспектива пугала диктатора едва ли не так
же сильно, как недавняя Площадь.
Как отвлечь внимание населения от разваливающейся экономики,
если денег уже нет?
Лукашенко искал любой выход из ситуации…
(Взрыв в Минском метрополитене, 11 апреля 2011 г.)
«– Октябрьская, взрыв по второму пути – машинист
9-го передал.
– Взрыв?..
– Да.
Сейчас вся станция в дыму».
15 погибших и более 400 пострадавших.
Общенациональный траур в стране.
Откладывание на неопределённый срок рассмотрения вопроса
о введении очередного пакета европейских и американских
санкций.
Соболезнования от большинства мировых лидеров.
И, конечно же, полная отмена всех возможных в ближайшее
время акций протеста.
Такие итоги Лукашенко более чем устраивали.
А в том, кто настоящий организатор трагедии – он сам едва
не проболтался, назвав экономические проблемы
и взрыв в метро звеньями одной цепи.
«Я сразу понял, что эта вот валюта, продовольствие
там и так далее – и подумал: ну, наверное, воспользовались
ситуацией для того, чтобы ещё больше напрячь и дестабилизировать
обстановку.
Я должен был видеть своими глазами».
Ещё одна косвенная улика – то, что обычно крайне
трусливый Лукашенко, вопреки всем правилам безопасности,
лично пришёл на место теракта всего спустя час после
случившегося.
И не один, а со своим шестилетним внебрачным сыном Колей.
Туда, где ещё лежат разорванные тела погибших.
Многим это посещение Лукашенко напомнило проверку качества
проделанной по его же поручению работы.
Д.
Бондаренко: «На мой взгляд, за взрывом в метро стоят
белорусские власти и лично Лукашенко.
В то время начальником тюрьмы “Американка” был
полковник Орлов, который через несколько дней после
взрыва вызвал меня на допрос… А он иногда изображал из
себя рубаху-парня, и говорит: “Вот, мы тоже участвовали
в расследовании этого дела и благодаря камерам в метро
мы установили этих преступников и они сейчас находятся
в соседних с вами камерах”.
Вот, смотрите, говорит: вот это – исполнитель (как
потом оказалось, это был Коновалов).
Он обращал внимание, что он не один – смотрите, вот
его сопровождает один человек, вот его ещё один человек
сопровождает, вот – третий человек сопровождает, вот
они ведут между собой короткие диалоги.
На видео, казалось бы, где снималось всё, нет момента
закладки бомбы под скамейку».
О том, что виновных уже назначили, Лукашенко объявил
по телевидению лично.
Всего через два дня – 13 апреля.
По официальной версии, минское метро взорвали
молодые токарь Коновалов и электрик Ковалёв из областного
города.
Последний, как выяснилось в ходе очень быстро проведённого
суда, и вовсе узнал о теракте лишь за считанные часы
до его совершения, а вся его «помощь» Коновалову
заключалась в покупке газеты с объявлениями о сдаче
квартир на сутки.
Максимум, что ему можно было предъявить Ковалёву
по закону – это недонесение.
Тем не менее, обоих приговорили к расстрелу и казнили через
считанные недели после суда.
Судья: «Смертную казнь и расстрел без конфискации
имущества».
А все вещдоки по делу уничтожили, оставив народу лишь видео
с хорошо заученными признаниями в дестабилизации обстановки
в стране.
Д.
Коновалов: «Для дестабилизации обстановки в Республике
Беларусь».
Но главным итогом случившегося стало то, что горькое послевкусие
Площади было перебито ещё более горьким.
Отсроченные терактом протесты всё равно начались летом
2011-го.
Минск всколыхнули «молчаливые» акции и протест автомобилистов
«Стоп-бензин».
Тогда Лукашенко опять не на шутку перепугался.
«Я министру внутренних дел говорю: ещё одна такая
акция – и ты без погон».
От перекрывавших проспекты автомобилистов ему удалось
откупиться открученными назад ценами на топливо.
Но это лишь усугубило экономическую ситуацию.
И чтобы остановить катастрофу, Лукашенко пришлось идти
на крайние меры.
Он полностью продал России Белтрансгаз.
«И что я должен был, молиться на эту ржавую трубу, которая
в земле лежит?»
С того времени вся газотранспортная система Беларуси стала
принадлежать Москве.
Правда, разваливающейся экономике это гениальное
решение не очень помогло.
Государственный долг так и продолжил расти, а сегодня
сумма валового внешнего долга Беларуси составляет
40 миллиардов долларов.
Выходит по 4 тысячи на каждого жителя.
Но белорусы не скинутся.
Ведь них и без того 100 долларов зарплаты в колхозах.
«За наши зарплаты, которые здесь, прожить просто нереально».
Повышение пенсионного возраста, разваленное образование
и медицина…
«– Ну, нет перчаток, что сказать, если их нет?
– То есть, чтобы попасть на приём к доктору, мне
нужно пойти, купить за свои деньги перчатки?
– На данный момент получается, что да».
Неудивительно, что население Беларуси продолжает сокращаться.
Минус 750 тысяч человек от прихода Лукашенко к власти.
При этом сохраняются рекордные места по пьянству, эмиграции,
самоубийствам – тут мы пятые в мире и третьи в
Европе.
«Страна для жизни».
И не без причины: более двух с половиной миллионов
человек не могут позволить себе минимальный набор
товаров и услуг!
«Стоп, снято!
Очень хорошо, как в сказке».
«У народа уже сил нет терпеть».
«У меня пенсия – 100 долларов».
«Разрушено, уничтожено всё.
Все предприятия, образование уничтожено, медицина тоже.
Люди доведены до нищеты, в деревнях – нищета, пьянство
процветают.
Молодёжи некуда деться».
Ситуация лишь ухудшается, недовольство людей растёт,
а Лукашенко как будто этого не замечает.
Продолжает брать новые кредиты и тратить их на
свои прихоти: ледовые дворцы, чемпионаты мира, европиады,
хоккейные турниры имени себя, стадионы, новые резиденции,
президентские спецклиники и суды, на которые уходят
миллионы и миллиарды бюджетных денег.
«Если я буду воровать, воруйте и вы».
Причём живя и развлекаясь за счёт белорусского народа,
Лукашенко этот народ продолжает искренне ненавидеть.
«В Египет захотелось?
Чего вы ко мне обращаетесь за валютой, чтобы поехать
в Египет?
Это уже выше крыши, выше наглости».
А в кризисные моменты ему и вовсе стыдно за свой народ.
«Но как мне было стыдно за белорусский народ, когда
я приехал в Казахстан, и мне все: а что там у тебя
происходит?»
Зато совершенно не стыдно травить людей свинцовыми
отходами, как это планировалось сделать в Бресте.
Помешали протесты.
«Как так не любить народ?»
Или выбросами вредных веществ, как вонючий китайский завод
белёной целлюлозы в Светлогорске.
«Вонять начало, домой прятаться надо, потому что дышать
хочется нормально».
Как «Омск Карбон» в Могилёве, новополоцкий «Полимир»,
«Гомельобои» в Гомеле.
«Ё-моё!
Ужас какой!»
А вот так – коптит жлобинский БМЗ… И это Синеокая – лёгкие
Европы.
Радует только, что хоть где-то там – не лучше.
«Я проехал весь мир, я видел Европу.
Всё сжато, всё задымлено, всё грязно, люди трутся
один о другого, толкают.
Тяжело жить людям там».
И вообще, кругом война, а у нас – мир.
Потому и главное достижение за 25 лет царствования – победа
в Великой отечественной.
«Лишь бы не было войны».
Войны нет, а значит, можно тратить сколько хочешь
денег на убыточную деревообработку или идеи фикс вроде цементных
заводов, после постройки которых внезапно выясняется,
что цемент-то девать некуда, а у соседей он и вовсе дешевле.
И приходится тратить ещё больше, чтобы инициатор
гениальных проектов не выглядел полным идиотом.
Построили МКАД-2 и новую взлётную полосу в минском
аэропорту.
Что дальше – пока не придумали, но идеальным вариантом
многим видится закатать в бетон самого гения.
«Это мне знакомая работа!»
А самым дорогостоящим и опасным стало затеянное
Лукашенко строительство Белорусской АЭС.
Помимо того, что она стоит более 10 миллиардов кредитных
долларов, сам проект станции ещё ни разу и нигде не был
опробован на практике.
На объекте постоянно происходят различные ЧП и несчастные
случаи, а несколько строителей в разное время даже погибли.
Первый корпус реактора уронили, второй – задел
железнодорожный столб.
И всё ради чего?..
Разумеется, как это обычно принято у Лукашенко, думать,
куда девать электроэнергию с новой АЭС стали лишь тогда,
когда саму станцию почти достроили.
«Работают сотни ученых, тысячи специалистов в системе
Минэнерго, Минстройархитектуры.
А мне до сих пор внятно никто не доложил, как станция
будет встроена в экономику страны».
А в соседней Литве уже предусмотрительно закупили таблетки йода
на сумму 900 тысяч долларов – на случай, если Белорусская
АЭС рванёт, как Чернобыльская.
Впрочем, радиации Лукашенко давно не боится.
«Какая, отец, радиация?
Такая радиация, как мужики здесь говорят: если хочешь
быть настоящим мужиком, то надо поехать в радиоактивную
зону».
А потому многие загрязнённые от взрыва на ЧАЭС земли
сегодня уже официально эксплуатируются белорусским
государством.
А лучшие земли, озёра, леса – распродаются.
Ну, как – арендуются на 100 лет арабскими шейхами.
«Линию прорезали, у народа не поинтересовались – кто
за, против».
«Кто что спросил?
Вот, пожалуйста – закрыли и всё».
«По закону и конституции я последний ставлю подпись
при продаже лакомых кусков Беларуси».
Сегодня Лукашенко мечется из угла в угол, тщетно пытаясь
найти средства для пропитания то в дружбе с Африкой, то
побираясь перед Китаем и Индией, то с помощью лицемерного
сотрудничества с Европой и Америкой.
«Мы ж американцев не просили.
Они нам добро никогда не сделают».
А страна так и стоит на месте.
Уже 25 лет.
Возражать открыто в Беларуси не принято, если надо добровольно-принудительно
скинуться на субботник или бесплатное образование
– лучше скинуться.
Контракт же не продлят.
Или общежитие не дадут.
Но с каждым годом желание жить свободно, ездить на
выходные в другую страну, получать достойные зарплаты
и пенсии, выбирать власть и быть уверенным в завтрашнем
дне всё сильнее начинает сражаться с внутренним
рабом в зоне комфорта.
Люди больше не хотят «зваться скотом».
«Кто главный дармоед?
Белорусский президент!»
«Мизерные пенсии, прожить невозможно».
«Здесь не устроиться!
Кастинг на работу уборщицей!
Уборщицей на мясокомбинат надо пройти кастинг».
«Польша была хуже, чем мы.
Теперь Польша процветает, а мы, извините, в дерьме.
По самые уши.
Даже не уши, а ещё выше».
(Массовые протесты в Беларуси, 2017 г.)
«За все выборы я ни разу его не выбрал, он не мой
президент».
«Я заработал не для того, чтобы содержать армию чиновников».
«Уходи!
Уходи!
Уходи!»
«Я уже второй раз не ходила голосовать и всюду выступаю
против этого лысого бандита».
«Лукашенко, уходи!
Лукашенко, уходи!
Лукашенко, уходи!»
«Уйдёт, выгонят его к чёртовой матери!»
«Я не боюсь, я устала бояться».
«Вам понравилась собака?
Она тоже против».
Уже устарел миф о «памяркоўных» и забитых белорусах.
Пока другие страны и мечтать не могли о таком сопротивлении,
белорусы сражались.
Многотысячные акции в конце 1980-х, изменившие ход истории
для нашей страны; «Чарнобыльскі шлях»; Марши Свободы; Защита
Куропат; Площадь 2006-го и 2010-го годов; молчаливые
протесты; «Стоп-бензин»; «Марши нетунеядцев», заставившие
Лукашенко сдать назад; протесты в Бресте, позволившие
фактически остановить опасный завод.
И сопротивление продолжается… А Лукашенко боится, видя
свои реальные рейтинги и недовольство людей.
Он понимает: его время уже на исходе.
