В середине XVI века Центральная Америка была одним из самых таинственных и манящих уголков земли для любого склонного к приключениям и авантюрам европейца. Совсем недавно открывшийся для Европы Новый Свет стал источником обогащения: золото ацтеков и инков, пряности… и невольники, труд которых фактически ничего не стоил завоевателям.
Одним из многочисленных сокровищ Центральной Америки, доставшихся конкистадорам, стал жемчуг из Панамского залива. Как гласят старинные манускрипты, один из них, Васко Нуньес Бальбоа, в 1513 году пересек Панамский перешеек и вышел к Тихому океану, где встретил индейцев на лодке, украшенной роскошным жемчугом. Конкистадор понял, что «дикари» не осознавали ценности того, что им принадлежало: они рассказали завоевателю об островах, где добывали свои украшения. Нуньес Бальбоа объявил архипелаг собственностью своего сюзерена, испанского короля, и назвал Жемчужными островами.
Разумеется, сами испанцы не ловили жемчуга: это тяжелый, вредный для здоровья труд, преждевременно сводящий ловцов в могилу. Колонизаторы использовали невольников. Многие из рабов мечтали о свободе, но не доживали даже до зрелых лет. Однако некоторым везло: за особо удачную находку их могли отпустить. Таким образом испанцы поощряли в своих рабах стремление добровольно вручать драгоценный жемчуг хозяину, а не пытаться с ним бежать (побеги, впрочем, почти никогда не заканчивались успешно, а пойманных ждали пытки и казни).
Спустя примерно четверть века после открытия Жемчужных островов одному из темнокожих ловцов жемчуга невероятным образом улыбнулась фортуна: он не просто нашел хорошую жемчужину, но и обрел благодаря ей свободу. Обнаруженное им сокровище весом 55,95 карата потрясло воображение всех его видевших: жемчужина была самой крупной и совершенной из известных доселе европейцам. Раба отпустили, а редкость отправили в Испанию, королю.
Жемчужина, ныне известная как Перегрина (La Peregrina, «Блуждающая») поступила в казну испанского двора. Разумеется, драгоценность такого уровня могла принадлежать только особам самого высокого положения – королям и принцессам. Так и случилось. Тяжелую грушевидную жемчужину оправили золото и носили как брошь или как колье.
В 1554 году дофин Филипп, будущий король Испании Филипп II Габсбург, стал супругом дочери английского короля Генриха VIII - королевы Марии I, известной в истории жутким прозвищем Мария Кровавая (так монархиню-католичку прозвали уже после ее смерти за жестокие казни протестантов, а также конкурентки за престол Джейн Грей). В качестве свадебного подарка жених привез в Англию Перегрину. Жемчужину можно увидеть на портретах Марии I кисти Ганса Эворта и Антониса Мора. Королева владела сокровищем четыре года – до своей смерти от болезни.
Драгоценность вернулась в Испанию и снова не раз оказывалась «героиней» парадных портретов королевских особ. Ее писал даже великий художник Веласкес, бывший придворным живописцем короля Филиппа IV – например, жемчужину можно увидеть на портрете королевы Марии Австрийской.
Последним из испанских монархов, владевших жемчужиной, стал Жозеф Бонапарт, возведенный на престол его младшим братом, императором Наполеоном Бонапартом. Жозефа свергли с престола англичане. У него не хватило благородства оставить испанцам фамильные драгоценности их королей: брат Наполеона забрал с собой много ценных вещей и Перегрину в их числе.
По завещанию экс-короля жемчужина досталась его племяннику Луи-Наполеону Бонапарту, впоследствии императору Наполеону III. Однако большой удачи не принесла и ему: Наполеона III тоже свергли с престола. Он бежал в Великобританию. Там, чтобы обеспечить себе и своим близким привычный уровень жизни, бывший император продал Перегрину Джеймсу Гамильтону, первому герцогу Аберкорну, лорду-наместнику Ирландии.
Леди Гамильтон передавали жемчужину по наследству и несколько десятилетий надевали ее на самые торжественные мероприятия в присутствии королевских особ. Крупная и тяжелая, жемчужина не раз выскальзывала из оправы: семейные предания Гамильтонов гласят, что Перегрина терялась и в Букингемском дворце, и в Виндзорском замке.
XX век нельзя назвать золотым веком британской аристократии. Некогда богатые и влиятельные семейства беднели и распродавали коллекции искусства и драгоценностей. Та же участь постигла и Перегрину: ее пустили с молотка на аукционе Sotheby’s в 1969 году.
Купил редкостную жемчужину Ричард Бертон, на тот момент – кинозвезда и секс-символ Америки, один из самых высокооплачиваемых актеров Голливуда. Он выложил за драгоценность смешную по настоящему времени сумму в 37 тысяч долларов – но надо учитывать разницу в стоимости доллара сейчас и полвека назад. Свое приобретение Бертон поднес на День святого Валентина любимой жене – еще более знаменитой голливудской звезде Элизабет Тейлор, самозабвенной любительнице и коллекционеру драгоценностей.
Лиз любила все камни, но особенно – жемчуг, бриллианты, изумруды и рубины. Подарок мужа она переоправила у ювелиров французского дома Cartier. Перегрина стала частью великолепного двухрядного колье из крупного жемчуга с декоративными элементами белого золота с бриллиантами и рубинами. Грушевидная жемчужина украшала собой крупную съемную подвеску, которую можно носить отдельно как брошь или как кулон – точно так же, как это делала еще Мария Кровавая. Считается, что Элизабет Тейлор взяла за образец именно ее драгоценности.
Перегрина не оставила своих «блуждающих привычек» и попыталась ускользнуть и от своей звездной владелицы: Тейлор вспоминала, что как-то она потеряла жемчужину и обнаружила в пасти любимой собачки. К счастью, происшествие не нанесло вреда ни Перегрине, ни животному, ни нервной системе их хозяйки.
Лиз владела сокровищем до самой своей смерти весной 2011-го. В декабре того же года наследники пустили ювелирную коллекцию кинозвезды с молотка. Покупателем колье-трансформера с Перегриной стал неизвестный, выложивший за нее действительно невероятную сумму – 11,8 миллиона долларов. Причем нет никаких сомнений, что, несмотря на стоимость самого колье, большая часть этой суммы приходится на жемчужину: ее размеры, внешний вид и сохранность, а также, безусловно, впечатляющий королевский провенанс (происхождение) делают Перегрину абсолютно уникальной – в любой оправе или вовсе без таковой.
