Фантазия, свободная от «смысла» могла свести с ума и спасти от безумия. Игра воображения подобного рода не имела ничего общего с «планами на будущее» и анализом психологических романов. По воле аутсайдера убогую обложку советской пластинки полонили образы Роджера Дина, заметные только ему. Семейный коврик, вытоптанный ногами предков становился мозаикой на вилле римского патриция. И, как царь Соломон с бабочкой, он беседовал с Джеймсом Брауном, понимая друг друга с полуслова. В моей жизни хватало таких «ненормальных», временами я даже завидовал им – держателям внутреннего цирка в дохристианском формате. На придуманной ими арене творилось то, чему не было и не могло быть места в действительности. Но мне – агрессивному пессимисту, который предпочитает превращения в обратном порядке, не очень-то хотелось следовать за этими чудотворцами туда, откуда часто не возвращаются без диагноза. Единственное, что могут позволить себе люди моего типа, это мысленный концерт по заявкам каждого закоулка с