В камере сыро, воняет плесенью и гнилой соломой, пропитанной нечистотами. В углу, подтянув колени к груди, спит мужчина в рваном рубище. Сквозь прорехи ткани проглядывают старые шрамы и следы побоев. На шее темнее клеймо, покрытое коростой.
Человек заворочался заслышав шаги в коридоре и характерное позвякивание связки ключей и стук деревянной миски на подносе. Послышались обрывки разговора и короткий смех, звук удара дубинкой по решётке и вскрик. Мужчина застонав приподнялся, сделал усилие, отдавшееся болью в пояснице, сел. Прижался спиной к стене, грудь тяжело вздымается, воздух вырывается меж зубов с сиплым свистом.
Дыхание прервалось, и заключённый зашёлся рвущим кашлем, сложился пополам, прижимая ладонь ко рту. Шаги приблизились, остановились у соседней камеры, повторился лязг и удар дубинкой. Мужчина скорчился, ударился лбом об пол. Кашель разрывает гортань, лёгкие полыхают огнём, чувство, будто в грудь вбили десяток кинжалов.
Свет от факела протянулся по коридору, тени заплясали по блестящим от влаги камням и ржавым прутьям. Перед камерой остановился эльф стражник в стёганом доспехе и подносом в левой руке. Скривился, разглядывая заключённого, сотрясаемого кашлем, сплюнул под ноги и сказал:
— Опять в мою смену решил сдохнуть? Да что б тебя и всё твоё племя. Если загнёшься, я тебя в выгребную яму брошу!
— Какой... ты заботливый... — Просипел мужчина, едва сдерживая спазмы.
— Угу, нет желания писать объяснительную. Жри давай, триарх... напомни, кем ты был?
— Судья... я — Судья...
— Ты был им. Сейчас ты живой труп. Жри и постарайся протянуть пару часов, пока у меня смена не кончится.
Эльф поставил миску у прутьев и пошёл дальше по коридору. Когда свет факела истончился и пропал, Судья смахнул с пальцев кровь, зажмурился, прислушиваясь к утихающей боли в лёгких. Подполз на карачках к решётке, просунул руку меж прутьев и взял миску. Внутри серая, водянистая масса, пахнущая вываренными костями.
Бывший триарх вернулся в угол, сел на соломе скрестив ноги и начал есть. В голове который год крутится мысль: почему он выжил?
Лекари обещали смерть в ближайшие три года, а сколько прошло? Лет двадцать. Он даже пережил активацию проклятья, убившего большую часть населения Безымянного Королевства. Пережил пытки, изыскания магов и заключение в сырой камере.
Может это и есть настоящее проклятье?
Самый слабый, умирающий, пережил старших братьев и множество невинных. Ничего, скоро он выкашляет лёгкие и всё, наконец-то, закончится.
«Каша» склизкими комками проскользнула в желудок, оставив мерзкий привкус. Эльф прошёл мимо камеры, мазнув по Судье взглядом. Пленник доел, оттолкнул миску к выходу и лёг на солому.
А ведь всё могло быть иначе... Если бы та сволочь, Зимородок, послушал. Судья застонал и зажмурился до боли в зрачках.
Нечто изменилось, заключённый задержал дыхание, пытаясь осознать. Тепло. В камере стало тепло! Он осторожно разлепил глаза, ожидая увидеть пожар в коридоре, охнул. Камеру заливает золотое сияние, просачивающееся сквозь камни. Привычный смрад сменился ароматом озона и полевых цветов.
Судья поднялся заслоняясь руками, свет пронизывает его, наполняя душу трепетом и радостью. Сияние оформилось в фигуру полуголого мужчины с сияющими, словно звёзды глазами.
— К-кто ты? — Прошептал Судья, опускаясь на колени и глядя на незнакомца слезящимися глазами.
— Я — Бог. — Просто ответил мужчина, опустил ладонь на макушку. С пальцев стекает благодать, наполняет измученное тело жизнью и силой. — А ты, Ториан, мой апостол, первый из многих, с важной миссией!
Судья вздрогнул, услышав собственное имя, казалось позабытое и стёртое из анналов истории.
***
Во дворе завыла пёс, а на втором этаже заорала Бескаел. Я дёрнулся к лестнице, но Криста и Младший остановили.
— Она же просила, не мешать ей и медику. — Сказал сын замучено.
Я скрипнул зубами, рыкнул и развернувшись на пятках пошёл к выходу. Снаружи идёт холодный весенний дождь, стучит по крыше. Пёс носится по двору, задирая голову и заливаясь лаем и рыком. Я сел на ступени, обхватил голову руками, силясь не глядеть на окна второго этажа.
Пёс подбежал ко мне, сунулся меж коленей. Я привычно потрепал по шее, сказал сдавленно:
— Что, приятель, тоже нервничаешь...
Я замолк, глаза пса светятся, а на морде застыло выражение отчаяния и ужаса.
Поддержать творчество и подкинуть автору на еду и дорогу:
Сбербанк: 5336 6901 6545 6536 (Александр Шавкунов)
Тинькофф Банк: 5536 9138 6842 8034
Яндекс.Деньги: 5106 2180 3049 7945
