Все великие религии мира признают воровство одним из тяжких грехов. Иудаизм и его ответвления, ставшие впоследствии самостоятельными религиями, – христианство и ислам – однозначно относят воровство в список запрещённых деяний, за которые придётся отвечать перед божественными силами.
Отталкиваясь от религии, все общества, а затем и государства, приравнивали воровство к наиболее тяжким преступлениям, жестоко карая нарушителей. Даже за мелкую кражу воришек отправляли в темницу, а за более серьёзную или за повторную воров ждала смертная казнь. Во многих странах к ворам применялись весьма изощрённые методы наказания. Так, в большинстве стран Востока пойманному вору отрубали правую руку, а если он совершал повторную кражу, то и левую.
При этом масса других преступных деяний, не уступающих воровству, и даже превосходящих его по своему негативному воздействию, в список тяжких грехов не попали. Например, нет среди десяти знаменитых заповедей пункта о том, что нельзя бить других людей, тем более наносить им тяжкие увечья. И про причинение материального ущерба тоже ничего не сказано. То есть, получается так, что за нанесение побоев или побитую домашнюю утварь наказание не настолько суровое, как за украденную вещь. И разбить драгоценную вазу соседа или убить его корову не так плохо, как украсть эту самую вазу или увести корову. Конечно, наказание за это будет, но не настолько страшное.
Сегодня, конечно, в цивилизованных странах воров так сурово не наказывают. В ряде западных стран мелкое воровство даже может рассматриваться не как уголовное преступление, а как мелкий проступок, за который предусмотрено лишь административное наказание в виде штрафа. Значительное количество людей сегодня уже далеки от религиозных догм и относятся к воровству просто как к плохому поведению, заслуживающему порицания и штрафных санкций, но никак не заключения под стражу, тем более, что никакая тюрьма или зона не может отвадить любителя поживиться чужим добром от своей пагубной привычки. Напротив, пройдя через заключение, человек с большей вероятностью опять примется за своё ремесло.
Почему же воровство считалось одним из самых гнусных ремёсел в стародавние времена с точки зрения религиии власти? Прежде всего, следует разделить здесь интересы этих двух разных институтов управления обществом.
Религия, в первую очередь, беспокоится о состоянии души самого вора. Нормальный человек вряд ли будет наносить ущерб другому человеку без причины. Нападая на другого человека, избивая его, портя его имущества, он должен испытывать к своей жертве ненависть, у которой должна быть своя причина. Возможно, другой человек сам нанёс ему вред, либо чем-то обидел его. Причина ненависти может быть праведной или греховной, и религия, в первую очередь, будет рассматривать справедливость или несправедливость этой злобы. Если же речь идёт о мошенничестве, воровстве или грабеже, то чаще всего у преступника нет причины ненавидеть свою жертву, и речь идёт о банальной наживе за чужой счёт. А человек, который вместо того, чтобы зарабатывать себе на жизнь честным трудом, паразитирует за счёт других людей, ведёт абсолютно неправедный образ жизни.
Государство, в свою очередь, всегда исходит из чистого прагматизма – то есть ведёт себя так, как ему наиболее выгодно. В древние времена религиозная организация играла в любом государстве ведущую роль, будучи одновременно и культурным, и образовательным, и идеологическим центром. Поэтому законы государства основывались на канонах религии, понятных всем слоям общества и непререкаемым для людей.
По мере того, как влияние религиозных организаций слабело, законы корректировались в соответствии с государственной необходимостью и выгодой. Силовые структуры любого государства, в первую очередь, нацелены на то, чтобы защищать власть, а потому в конфликты между людьми вмешивались редко и неохотно, отдавая функцию регулирования внутри общин иерархам самих общин. Лишь когда речь шла о серьёзных преступлениях, например, об убийстве, власть напоминала о себе. Что касается воров, мошенников и грабителей, то эти люди, в отличие от крестьян, ремесленников, торговцев и прочих людей, занимавшихся честным трудом, принадлежали к деклассированным элементам, а значит, никакой пользы государству не приносили, и подлежали удалению в темницы или на тот свет.
В современном обществе институт общин отсутствует, поэтому государство карает преступников, опять-таки, исходя из своих прагматических интересов. Если ему хочется снизить уровень определённой преступности, оно ужесточает наказание, а если нужно уменьшить число заключённых, на которых приходится тратить большие средства, наказание смягчается, и места заключения разгружаются от некоторого числа преступников. Кроме этого, во многих странах проводится коммерциализация наказания, то есть, замена заключения выплатами штрафов.
Так, всё-таки, является ли воровство, мошенничество и грабёж такими ужасными преступлениями? Вообще говоря, да. По крайней мере, я считаю так.
Как человека, далёкого от религии, меня мало интересует состояние души вора. Меня волнует его жертва. Любое имущество, которым владеет и пользуется человек, является частью его пространства, своеобразным кирпичиком в стене, из которой построен его мир. Когда кто-то отнимает или похищает у него его собственность, он вытаскивает некие кирпичики из стены, нарушая строение этого мира и возмущая спокойствие человека. И дело не только в стоимости украденного или отнятого, но и в тех эмоциях, которые жертва переживает из-за потери. Возможно, саму потерю удастся со временем возместить, но эмоциональные и психические травмы возместить уже невозможно.
Поэтому для меня любое действие, которое приводит к несправедливой потере человеком части своего мира, безусловно, является серьёзным преступлением. Можно назвать это грехом (в широком смысле), если вычленить это понятие из религиозной сферы. Другое дело, что не каждую кражу я считаю грехом и тяжким преступлением. Воровство может быть оправдано в трёх случаях:
Во-первых, если жертва сама является преступником, и то, что отнимается у неё, лишь компенсирует ущерб, который она раньше нанесла.
Во-вторых, если хозяин данного имущества вообще им не пользуется, и оно не приносит ему никакой пользы. В этом случае речь фактически идёт о бесхозном имуществе, которое обретает своего нового хозяина. Тут важно правильно понимать пользу. Если, например, ружьё висит на стене и никогда не используется, это не означает, что оно бесхозно. Просто оно выполняет декоративную функцию. А вот гниющие во дворе доски, о которых давно забыли – другое дело.
В-третьих, если кража или грабёж совершается ради благой цели, и эта цель кратно важнее, чем тот ущерб, который наносится владельцу. Например, оправдано украсть еду, чтобы накормить умирающего от голода. Важно, чтобы это не была последняя еда того, у кого её украли.
Следует уточнить, что с юридической точки зрения ни один из этих случаев не может считаться оправданием воровства, мошенничества или грабежа. Любое преступление остаётся преступлением, и речь может идти только о смягчающих обстоятельствах, но никак не об оправдании преступления.
