Знаете, очень давно я приказала себе никогда ни о чём не жалеть вдогонку. Сделанное не воротишь. История не имеет сослагательного наклонения. А по сему, нечего бередить душу.
В сомнительных ситуациях, я как мантру твердила себе, что я тогдашняя не могла поступить иначе. Значит такова воля судьбы, если хотите. Хотя предпочитаю не верить в судьбу и считать, что мы сами творцы своей судьбы.
Но один поступок тревожит мою душу уже несколько лет. Даже не поступок, а одна единственная фраза, почти одно слово. Я жалею, что тогда это произнесла. Я сразу же пожалела и больше никогда тех слов не произносила.
Это была одна из любимых фраз моего любимого дедушки. Он произносил её с радостью, а за ним эту фразу стала говорить и я. И никогда до того дня не испытывала дискомфорта.
Дедушка был коммунистом и активно не верил в бога, презирал набожность и насмехался над христианскими традициями.
Когда на Пасху дедушку приветствовали словами "Христос воскресе", он отвечал "Да неужели?"
Я тоже не верила в Бога и тоже с удовольствием смотрела на недоуменные лица тех, кто говорил мне "Христос воскресе". Знакомые потом уж и не говорили, зная мой ответ.
В 2013 году у меня родился сын, существенно раньше срока и долгое время был в тяжёлом состоянии.
В один день с моим сыном также прежде срока родилась девочка, она была на 400 грамм легче моего сына и весила всего килограмм, это пропасть для таких малюток, но у девочки всё было не так плохо, как у моего сына.
Но вот маме этой девочки было очень плохо, тяжело ей далась беременность и послеродовой период. Ей было 37 лет, первый ранний ребёнок уже вырос и эта девочка была долгожданной и как будто первой, и точно последней, она как будто в молодость маму возвращала. А у мамы давление за 200 и что-то с сосудами, она чуть сама не умерла, в другой больнице лежала, и за ней муж ухаживал.
А её малютка лежала одна в смежном с моим боксом, нас разделяло стекло. Мой сын был ещё на внутривенном питании, а соседку уже кормили через зонд, мой сын молчал, а соседка уже плакала голосом, и взгляд у неё был, в то время, когда у моего сына "синдром заходящего солнца".
Я звонила маме девочки, хотела поддержать, пыталась сказать, что её дочка умница и красавица и набирает по 30 грамм в день, но мама и слышать ничего не хотела, она грубо меня обрывала и просила ничего не говорить о ребёнке.
А когда маму девочки выписали из больницы, и она легла к дочери, то была хмурой, долго на каждом обходе пытала врача, что да как выспрашивала, а потом измеряла себе давление, плохо ей было.
А потом её на день забрал муж из больницы, а вернулась она какая-то посвежевшая, воодушевлённая с ворохом разноцветной одежды для дочки.
Шёл май. В тот год была поздняя Пасха – 5 мая. Город готовился к 9 мая, было на редкость тепло и красиво. Уже цвели тюльпаны и что-то ещё, чей запах доносился через приоткрытые окна больничных боксов.
Утро было солнечным и благоухающим. Соседка заглянула ко мне, и кажется впервые я увидела её улыбку. Она радостно поприветствовала меня: "Христос Воскресе!".
А я хмуро и зло ответила "Да неужели?".
Улыбка сползла с её лица, а сама она как будто посерела. Ничего мне не ответила и вышла.
А у меня прям щёлкнуло в голове – ну зачем, зачем я так сказала?! Ведь не важно верю я или нет, человек хотел частичкой радости поделиться, искренне, не традиции ради. Мне ничего не стоило ответить, как полагается.
А она наконец воспряла духом, поверила, что её дочь воскресла для жизни. А я так безжалостно неосторожно погасила радость. Мы все были озарены светом. Я не знаю, есть ли Бог на свете, но мы сами можем его сотворить и подарить друг другу свет и надежду.
