227,1 тыс подписчиков

Привет, Таня

7 января 20217 янв 2021

57 тыс

8 мин

По понедельникам я начал маме врать. Сначала было непросто, но со временем привык. А потом узнал, что именно мама в моем вранье виновата. И бабушка. От кого узнал? От Тани.

Таня - психолог. Это зашибись как круто - иметь психолога в двенадцать лет. На терапии настоял папа. Я, конечно, орал, что не позволю никому в моих мозгах ковыряться, но после первого же сеанса решил, что не так это плохо, проводить час в компании с приятной теткой и не взвешивать каждое слово. Таня первая из незнакомых взрослых, кто позволила, нет, даже настояла, чтобы я обращался к ней на “ты” и по имени. Минут пятнадцать от сеанса мы потратили на то, чтобы я легко произносил: “Привет, Таня”. Я, честно говоря, даже не думал, что это так сложно. Взрослая красивая Таня - это совсем не то же самое, что прыщавая дура одноклассница.

- Привет, Таня.

- Привет, Петя.

Да, меня зовут Петя. Назвали в честь деда, которого я никогда не видел. Для чего, спрашивается?

Итак, по понедельникам я начал врать. Дело в том, что каждое воскресенье я провожу с папой. По постановлению суда. Меня это устраивает, с папой весело. Ему со мной, наверное, не очень. С чего я взял? Ну, пока родители не развелись, папа никогда не проводил со мной целый день. Значит, со мной было неинтересно. Поэтому я сильно удивился, что папа вдруг вступил в борьбу с мамой за один выходной. Мама рассчитывала полностью отлучить нас друг от друга. Маму подбивала бабушка, которая жена покойного Пети. Бабушку зовут Арнольда Марковна. Характер имени соответствует: если бабушкой провести по металлу, то она высечет искры. Работает бабушка аккомпаниатором. Папа как-то сказал, что он бы бежал от такого аккомпаниатора без задних ног. Сказал в присутствии Арнольды и мамы. Арнольда настояла, чтобы мама обиделась и перестала с папой разговаривать.

- А мне можно с папой разговаривать? - уточнил я.

- Ты мужчина и должен уметь делать выводы, - ответила бабушка.

Я сделал вывод и продолжил общаться. У меня просто другого выхода не было, так как мама через меня передавала папе просьбы и поручения. Папа с мамой разговаривал напрямую. Арнольда в те критические для нашей семьи дни приходила каждый день, чтобы контролировать обстановку. Именно после той ссоры родители решили развестись. Не успел папа съехать, как Арнольда поселилась в нашей квартире. Переехала бабушка не одна, а с роялем.

И теперь по понедельникам мне приходится врать. Потому что именно в понедельник во время завтрака Арнольда с мамой выпытывают подробности дня, проведенного с папой. В воскресенье выпытывать не получается, так как папа не унижается до того, чтобы проститься со мной в подъезде. Он провожает меня до квартиры и сдает с рук на руки. Мама хватает меня, обнимает, ощупывает руки-ноги, как будто я вернулся с войны, а Арнольда начинает сыпать претензиями: раньше её раздражало присутствие папы в нашей жизни, теперь - его отсутствие. Пока они препираются я успеваю отбиться от мамы, нырнуть в постель и притвориться спящим. Поэтому врать приходится по понедельникам.

- Было скучно, - говорю. Чувствую, что эта фраза обеим нравится.

- Тебе с папой скучно? - уточняет Арнольда.

Я киваю с набитым ртом. Кстати, набитый рот - прекрасный повод не вступать в диалог. Можно в ответ на вопросы просто нечленораздельно мычать.

- Не разговаривай, когда ешь, - говорит Арнольда. - Это неприлично.

- А задавать вопросы, когда я ем, это прилично?

- Видишь, - обращается бабушка к маме и тычет в меня пальцем, что, на мой взгляд, тоже очень неприлично. - Видишь, как твой сын хамит?

И я понимаю, что в следующее воскресенье папе будут выговаривать за мое хамство. Кому можно выговорить за хамство Арнольды?

- Кому можно выговаривать за хамство Арнольды? - спросил я папу. - Кто отвечает за её воспитание?

После этих вопросов и появилась в моей жизни Таня. Не сразу, конечно, папа долго добивался разрешения. Мама сомневалась, а Арнольда… О, Арнольда сражалась за меня всеми способами, но папа проявил упорство.

- Если вы против психолога в жизни Пети, то я против вашего присутствия в его жизни, - сказал он. - Или съезжайте с этой квартиры, или…

Квартира в центре города перевесила нелюбовь к психологии.

* * *

Своего кабинета у Тани не было, принимала дома. Я боялся, что мама возьмет на себя наши походы к психологу. Будет меня провожать, потом пытать Таню о чем мы говорили, правильно ли я отвечаю на вопросы. Или, что еще хуже, походы к психологу возьмет на себя Арнольда. Но, как ни странно, они повесили эту обязанность на папу. Мама не могла водить меня в среду вечером, так как именно по средам на работе завал. Я же подозревал, что у мамы намечается новый муж. А Арнольда… Даже не помню, что придумала тогда бабушка, чтобы оставаться дома.

И вот папа привел меня к психологу. Сам сразу ушел, сказав: “Не буду мешать”. Честно говоря, Таня мне сразу понравилась, но я продолжал упрямиться. Потом мы, как два дурака, репетировали: “Привет, Таня”.

А потом… А потом Таня неожиданно спросила: “Кем бы ты хотел быть, чтобы чувствовать себя спокойно? Примерь на себя какой-нибудь образ, можно даже образ кого-то из родителей. Или бабушки”.

“Откуда она знает про бабушку?” - мелькнула мысль, но я не успел ее додумать, так как Таня повторила вопрос:

- Кем бы ты хотел быть, чтобы чувствовать себя спокойно?

- Ежом, - ляпнул я.

Таня удивленно вскинула брови. Мне, честно говоря, самому стало смешно, но я вновь твердо повторил: “Ежом”.

Психолог выдвинула из-под стола коробку, полную всякого барахла, пошарила в ней и вытянула, к моему изумлению, шкурку ежа. Кинула мне, я неловко поймал и охнул. Сильно укололся.

- А… где… Ну, где сам ёж? - проговорил я заикаясь. - Ты их убиваешь, что ли, ради шкурки?

- О еже не думай. Думай о том, что ты легко получил желаемое.

Дальнейшее помню смутно. Таня что-то говорила, я кивал, а сам все ощупывал шкурку и, если кололся, негромко охал.

После сеанса папа встретил меня у подъезда. Я, пока спускался, нацепил шкурку на голову. Папа то ли ничего не заметил, то ли сделал вид. Он хлопнул меня по плечу.

- Ну, как тебе Таня? Как прошла ваша встреча?

- Нормально, - ответил я и поглубже засунул руки в карманы. Мне не хотелось разговаривать.

Папа, как обычно, проводил меня до квартиры. Мама кинулась ко мне с объятиями и, охнув, отскочила.

- Колючий ты какой-то, - мама ощупывала меня взглядом и я понял, что и она не видит натянутой на голову шкурки.

Арнольда, верная своим привычкам, начала препираться с папой. Я прошел в свою комнату, спрятал шкурку среди вещей и лег спать.

* * *

Встречи с Таней с нетерпением начал ждать уже с четверга. В воскресенье только о ней с папой и говорил, хотя, в принципе, рассказывать было нечего, я, действительно, мало что запомнил из нашей беседы. Про шкурку, конечно, умолчал.

- Ты смотри мне, - шутливо сказал папа, - Не влюбись.

- Не влюблюсь, - хмыкнул я.

* * *

Мне моя жизнь начала нравиться. Мама с Арнольдой перестали раздражать. Нет, они не оставили меня своим вниманием, но, натыкаясь на иголки, отступали. Я практически перестал снимать шкурку, разве что спать в ней не ложился. Исключение делал только для Тани и папы.

А потом Арнольда все испортила. Её, оказывается, все же взволновала моя колючесть. Надо же! Я-то думал, что ей уж точно нет до меня дела. Маме в те дни я, действительно, был неинтересен, она с головой погрузилась в новый роман. Я оказался прав - вечерами мама задерживается вовсе не на работе.

Так вот, Арнольда решила, что моя колючесть - вина Тани, навела справки и выяснила, что никакой она не психолог, а новая пассия папы и папа не придумал лучшего способа нас познакомить и сблизить.

Мне было так больно и обидно, что я впервые лег в шкурке спать.

На следующий день решил не выходить из своей комнаты. Мне никто не возражал. Мама принесла блюдце с молоком и яблоко.

Днем Арнольда вызвонила папу, ему хватило ума не привести Таню. Взрослые устроили совет. Сначала все протекало мирно, каждый старался держаться в рамках приличия. Первой не выдержала бабушка. И понеслось! Я лежал в своей комнате и слушал, как они, борясь за меня, колют друг друга.

- Из-за тебя мальчика не отдали в музыкальную школу! - кричала Арнольда.

- Из-за меня? - возмущался папа. - Мне помнится, вы сами подтвердили полное отсутствие музыкального слуха.

- А я… - вела свою партию мама.

- Мои надежды… - это папа.

- Имя покойного деда… - вспомнила мужа Арнольда.

- Дерзит…

- Стал колючим…

На этих словах я перестал слышать крики за стеной. Поднялся с кровати, пересел в кресло, взял баскетбольный мяч и начал бить в стену.

Бум

Первой в комнату заглянула бабушка.

- Хочешь, сыграю для тебя на рояле? - спросил я.

- А ты можешь? - Арнольда впервые выглядела растерянной.

Я прошел к инструменту, откинул крышку и заиграл.

Бум

Следующей в мою комнату осмелилась заглянуть мама.

- Знаешь, - обратился я к ней, - по итогам года я - круглый отличник.

- Правда? - обрадовалась мама. - Какой ты молодец.

- Помоги мне решить задачу по геометрии из учебника для десятого класса.

- С удовольствием. Я и не знала, что ты штудируешь этот учебник.

Мы сели за стол и склонились над тетрадью.

Бум

В комнату заглянул папа.

Я точным ударом направил мяч в кольцо.

- Я и не знал, что у тебя в комнате баскетбольное кольцо.

- Я и сам не знал. Хочешь, покидаем мяч на площадке?

- Хочу.

Я взял мяч и мы с папой вышли в подъезд.

Нас не смущали доносившиеся из квартиры звуки рояля и мяча о стену, мы бежали вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

Бум

Я продолжал сидеть в кресле и стучать мячом. Шкурка ежа приятно покалывала. Те три Пети, которых разобрали взрослые, меня совсем не волновали. Я решил не выходить из комнаты и остаться самим собой. Остаться ежом.

Фыр

Автор: Бабуля

Источник: http://litclubbs.ru/writers/5886-privet-tanja.html

Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.