Ольга Глебова-Судейкина была, наверное, одной из самых ярких женских фигур Серебряного века. Сложно обозначить её одним словом. Актриса? Да. Танцовщица? Да. Но не только!
Под влиянием своего мужа, художника Сергея Судейкина, она увлеклась рисованием и созданием фарфоровых статуэток. Создавала кукол в потрясающих костюмах. Демонстрировала модные наряды в качестве манекенщицы. Переводила стихи с французского и прекрасно их декламировала. Шила шелком и вышивала бисером по собственными рисункам. И ещё, и ещё...
Наверное, можно сказать, что ни в одном роде деятельности она не достигла блестящих успехов. Но прелесть её была именно в этой многогранности, в умении буквально озарить то, что чем она занималась. Как писал влюблённый в Ольгу композитор Артур Лурье, "стоило Ольге Афанасьевне, как истинной фее, прикоснуться к чему-либо, как сразу начиналась магия, — настоящая магия людей, магия чувств и магия вещей, — вещи как бы зажигались внутренним огнем".
И далее: "Ольга Афанасьевна выражала собой рафинированную эпоху Петербурга начала ХХ-го века так-же, как мадам Рекамье — la divine Juliette — выражала эпоху раннего Ампира. Вкус Ольги Афанасьевны был вкусом эпохи; стиль ее был тоже стилем эпохи, утонченный и вычурный".
Она царила в Петербурге 1910-х. Её более, чем кого-либо другого, с полным правом можно назвать ахматовским выражением "красавица тринадцатого года". Она отличалась редкой, хрупкой красотой. И потрясающим темпераментом. Именно Ольга и романтические сюжеты вокруг неё были использованы её подругой, Анной Ахматовой, в "Поэме без героя".
Ольга выступала на сценах театров и кабаре, блистала в светских салонах. Ей посвящали стихи, писали её портреты, влюблялись, ревновали, поклонялись, боготворили. Как вспоминал Чуковский уже много лет спустя, "нарядная, обаятельно женственная, всегда окруженная роем поклонников, она была живым воплощением своей отчаянной и пряной эпохи".
А потом эпоха закончилась... Ольга уехала из России осенью 1924. Увы, жизнь в эмиграции оказалась очень трудной. Лурье, который эмигрировал раньше, вспоминал затем: "Жила она высокой жизнью бедной артистки; на хлеб насущный зарабатывала тем, что делала художественные вышивки. Как и в петербургские годы, она продолжала оставаться волшебной феей, рассыпавшей чары; ее присутствие украшало жизнь".
Со временем образ её жизни становился всё более уединённым. И зарабатывала она уже не своим артистическим талантом, а художественным: делала статуэтки, занималась вышивкой с аппликацией.
Дома у Ольги жили птицы, самые разные, которых она обожала. "Люди больше во мне не нуждаются. Я займусь птицами". И когда во время авианалёта на Париж в 1943 её дом разбомбило и почти все птицы, её любимые друзья, погибли, это стало страшным ударом, от которого она уже и не оправилась. Не то чтобы она сдалась... Как писала Ольга одной из своих подруг, "я все мои удары перенесла без слез". Однако в 1945 она буквально сгорела от чахотки.
И всё же волшебства этой феи всё равно хватило надолго - целому Серебряному веку.
P.S. Подписывайтесь на мой канал по истории моды и костюма! И... чем больше лайков и перепостов, тем больше статей! А если хотите поддержать автора и узнать больше - вам сюда: https://www.patreon.com/fashionhistory
