Сафие и Мурад, обнявшись, сидели у потрескивающего камина. Мурад перебирал пальцами гладкие, как шелк волосы любимой, в которых отражались пляшущие огоньки.
Девушка склонила голову на плечо султана и прикрыла глаза от удовольствия.
Прошедшие дни принесли столько потрясений, что ей хотелось ни о чем не думать, наслаждаясь ласковыми прикосновениями своего мужчины.
- Вот и сбылись наши мечты, Сафие... Сегодня я получил всё, чего только можно желать.
Сафие улыбнулась.
- Я счастлива быть с вами в эти светлые дни. Я бы хотела провести всю жизнь вот так, в ваших объятьях...
- Обещаю, Сафие, пока я дышу - я буду сжимать тебя в своих объятьях только крепче и крепче.
Сафие пристально посмотрела в глаза Мураду.
- Если бы это было возможно... отныне вы повелитель мира, все самые прекраснейшие женщины у ваших ног... Я знаю, что Валиде отобрала в ваш гарем новых наложниц, мечтающих пройти по золотому пути...
- Мне никто не нужен, моя Сафие. Это всего лишь дань традиции. Через положенный срок всех девушек выдадут замуж такими же, какими они появились в гареме.
- Думаю, что вашей матушке это не понравится...
- Конечно, не понравится, - улыбнулся Мурад и дотронулся пальцем до кончика носа фаворитки, - на то она и Валиде, Сафие. Матушка должна хранить наши вековые устои.
Нурбану действительно уже говорила ему, что непристало султану хранить верность одной наложнице.
- Но не будем об этом. Завтра у меня трудный день - предстоит встреча с послами иностранных государств. Все хотят посмотреть на нового султана.
- Скоро весь мир узнает о вашей доблести, мой повелитель, содрогнется от силы предводителя великого государства Османов.
- Иншалла, Сафие. Я хочу, чтобы подданные восславляли мое имя, а не хулили, как имя отца, султана Селим-хана хазрет лери. Стыдно сказать, что говорили о нем эти безбожники! И все из-за проклятого вина!
- Вы не повторите его ошибок, мой господин, подданным не в чем будет вас упрекнуть, - Сафие попыталась успокоить любимого, что уже нервно сжал кулаки.
- Этого не достаточно. Первым же своим указом я прикажу запретить употребление напитка шайтана. Дошло до того, что янычары в тавернах пьют за мое здоровье! Какой позор! Марают имя своего падишаха тем, что запретил правоверным мусульманам наш великий Аллах!
- Вы правы, повелитель. Однако, возможно вам стоит поговорить об этом с великим визирем. Его опыт государственных дел столь велик, что он может увидеть в вашем решении нежелательные последствия. Ведь янычары могут поднять бунт.
- Никто не будет оспаривать мои решения, Сафие. Дело моих рабов - выполнять приказы, а не отдавать их. Валиде рассказала мне, что Сокколу настолько возгордился властью, дарованной ему отцом, что посмел плести свои интриги. Будто бы даже пожар, что случился во дворце - его рук дело.
- Как такое возможно! И зачем это великому визирю?
- После пожара Селим-хан удалился в Эдирне, доверив государство паше, до тех пор, пока строительные работы не были завершены. Одному Аллаху известно, какие дела он проворачивал за спиной отца. Мехмед-паша ошибается, если думает, что так же легко будет управлять и мной.
Сафие взяла Мурада за руку и прижала к груди. Ее пугало то, как легко Нурбану удалось настроить сына против человека, проложившего ему дорогу к трону, рисковавшему жизнью ради нового султана.
Она понимала, что следующей жертвой интриг хитрой венецианки может стать сама.
