Библеизмы - идиомы или устойчивые выражения, представляющие собою расхожие цитаты из Библии, более или менее точные.
Конечно, их много и в русском, и во французском языках. И в целом и общем это, как правило, одни и те же расхожие выражения, толкуемые и употребляемые примерно одинаково. И если аналогичные библеизмы и отличаются друг от друга в этих языках, то не принципиальным образом. Что естественно: источник у них один.
Например:
Рус.: Дорога в ад вымощена благими намерениями. Франц.: L’enfer est pavé de bonnes intentions. Буквально: Ад вымощен благими намерениями.
Рус.: Блудный сын. Франц.: Fils prodigue.
Рус.: Козел отпущения. Франц.: Bouc émissaire.
Рус.: Не изменить на на йоту. Франц.: Ne pas changer d’un iota.
Рус.: Заблудшая овца. Франц.: Brebis égarée.
И т.д. Иногда, надо заметить, французские собратья русских библеизмов, вполне сохраняя их общий смысл, обретают более лапидарную форму.
Например, памятуя известный эпизод с Христом и грешницей, приведенной к нему на суд, многие в России используют широко популярный в России фразеологизм кто без греха, тот пусть первый бросит в меня (него, неё и т.д.) камень. Французы тут куда лапидарнее: они объединили "первый" и "камень" - la premiere pierre. И в соответствующем случае звучит такой вопрос с соответствующей же (иронической) интонацией: Voulez-vous jeter la premier pierre? (Буквально: Желаете бросить первый камень?).
Эффект тот же.
Но выше - это всё перемены формы. Куда интереснее перемены в толковании. Именно такая перемена у французов произошла с хорошо известной у нас фразой Богу богово, а кесарю кесарево. Имеется в виду эпизод из Библии, когда у Христа спросили, надо ли иудеям платить налоги Риму, иначе говоря, Цезарю. Ответ Христа у нас толкуется просто и однозначно - каждому своё.
Французы (кого учили), конечно, знают и этот эпизод, и ответ Христа, и канонический смысл этих слов. И могут при случае привести соответствующую цитату в её "русском" смысле, хотя и по-французски: Rendez à César ce qui est à César, et à Dieu ce qui est à Dieu» (Matthieu, 22, 21).
Но обычно эта фраза сокращается до одного "Цезаря" с глаголом в инфинитиве (rendre à César ce qui est à César) и употребляется в совсем ином смысле, а именно отдать должное. То есть, отметить заслуги кого-либо в чем либо, подчеркнуть чье-либо авторство, первенство, приоритет и т. д. И именно в таком смысле это выражение приобрело во французском языке значение популярного фразеологизма, основанного на приведенном выше эпизоде. Это нюанс, который стоит учитывать при соответствующем переводе.
Пример: J'aimerais à mon tour rendre à César ce qui est à César et parler pendant quelques instants des mérites du sénateur Gauthier.
Перевод: Я в свою очередь хотел бы отдать должное сенатору Готье и посвятить несколько минут рассказу об его заслугах.
Еще интереснее история с Иудой - Judas. Да, конечно, иногда могут его вспомнить и назвать кого-то иудой, указуя на предательство, вероломство и прочее. Но это, скорее, архаизм.
Куда популярнее слово "иуда" во Франции в совсем другом смысле. Так - Judas - французы называют... дверной глазок. Почему "иуда"? Ну, в каком-то смысле он "предатель": выдает того (мы же его видим), кто стоит по ту сторону закрытой двери. Тут, наверное, сказал своё слово французский католический юмор.
Отсюда и популярный оборот - regarder par (dans) le Judas (смотреть в дверной глазок), и популярный совет - avant d'ouvrir, il faut regarder par le Judas (прежде чем открыть дверь, надо посмотреть в дверной глазок).
Что характерно, французы и в данном случае пишут это слово с прописной буквы, хотя речь идет только о дверном глазке. Видимо, это дань формализму - не более.
