Ф.М. Достоевский: «Русский человек ничего не знает выше христианства»

11.11.2019г. 199 лет

Ѳедоръ Михайловичъ Достоевскій; 30 октября [11 ноября] 1821, Москва, Российская империя — 28 января [9 февраля] 1881, Санкт-Петербург, Российская империя) — русский писатель, мыслитель, философ и публицист[2]. Член-корреспондент Петербургской академии наук с 1877 года.

«Только с верой в свое бессмертие, неустанно утверждал Достоевский, человек может достигнуть истинного смысла жизни».

«Без веры в свою душу и в ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо», писал Достоевский.

«Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Лучше не скажешь. Звучит на первый взгляд парадоксально. Но, как мы знаем, истина не может быть вне Христа и Христос не может быть вне истины.

«Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6).- сказал Сын Божий и другой истины у нас нет.

Истина же эта прекрасна, и опять же об этом хорошо написал Ф.М. Достоевский: «Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил себе символ веры, в котором всё для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но и с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть».

А вот что писал он о так называемой вере либералов в человека, о их любви к человечеству в 1876 году в «Дневнике писателя»: «Любовь к человечеству даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой. Те же, которые отняв у человека веру в его бессмертие, хотят заменить эту веру, в смысле высшей цели жизни, «любовью к человечеству», те, говорю я, подымают руки на самих себя; ибо вместо любви к человечеству насаждают в сердце потерявшего веру лишь зародыш ненависти к человечеству».

Из истории мы хорошо знаем каким террором, какими жертвами оборачивалась эта вот любовь французских просветителей-атеистов к человечеству во времена Французской революции. Какой мир, равенство, солидарность, братство принесла нам Октябрьская революция и гражданская война. Какое добро, гуманизм, процветание и радость подарила нам перестройка и реформы...

Впрочем, Достоевский это все предвидел - и революции, и гражданские войны, и перестройки.

«Очень может быть, что... цели всех современных предводителей прогрессивной мысли - человеколюбивы и величественны. Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново, - то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что всё здание рухнет под проклятиями человечества, прежде, чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома».

И дошел бы, довел бы богоборческий ум Россию после семнадцатого года до полного хаоса, полной разрухи, если бы в гены русского народа Господь не вложил - православие.

«Русский человек ничего не знает выше христианства, да и представить не может... вникните в православие: это вовсе не одна только церковность и обрядность, это живое чувство, обратившееся у народа нашего в одну из тех основных живых сил, без которых не живут нации. В русском христианстве, по-настоящему, даже и мистицизма нет вовсе, в нём одно человеколюбие, один Христов образ»... - писал он в своих записных книжках. А в 1876 году продолжил в «Дневнике писателя»: - «В судьбах настоящих и в судьбах будущих православного христианства, - в том и заключена вся идея народа русского, в том его служение Христу и жажда подвига за Христа. Жажда эта истинная, великая и не переставаемая в народе нашем с древнейших времён, непрестанная, может быть, никогда, - и это чрезвычайно важный факт в характеристике народа нашего и государства нашего».

И наконец, он пророчески продолжил идею Русское мессианство, что именно русский народ выступает в роли Мессии, Спасителя мира, Третьего Рима.

К тому времени эта идея Москвы-Третьего Рима была не нова. В 15 веке Старец Спасо-Елеазаровской обители Филофей первым провозгласил: «Москва - Третий Рим», - и пророчески добавил: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».

Об этой преемственности старец Филофей писал в послании Московскому Великому князю Василию III Иоанновичу, сыну Софьи Палеолог: «Един ты во всей поднебесной христианом царь. Подобает тебе, царю, сие держати со страхом Божиим. Убойся Бога, давшего ти ся, не уповай на злато, богатство и славу, вся бо сия зде собрана и на земли зде остают».

Идея богоизбранности русского народа нашла отражение в литературе пятнадцатого и шестнадцатого веков. Русь была провозглашена «Новым Израилем», «Сионом», «Страной «обетованной», «Новым Иерусалимом».

Идею о Святой Руси, Москве - Третьем Риме, о богоизбранности русского народе и мессианстве гениально развил в девятнадцатом веке Ф.М. Достоевский: «Русский народ, после потери богоизбранности еврейским народом, теперь во всей земле единственный народ "богоносец", грядущий обновить и спасти мир именем нового Бога, и кому единому даны ключи жизни и нового слова».

Эта идея и есть наша русская национальная идея, наша государственная идеология!

Иерей Николай Аксенов, сотрудник Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами Московского Патриархата РПЦ