Роза Георгиевна Шанина (3 апреля 1924 года - 28 января 1945 года) была советским снайпером во время Второй мировой войны, и ей было приписано пятьдесят девять подтвержденных убийств, в том числе двенадцать солдат во время битвы при Вильнюсе. Шанина вызвалась в армию после смерти своего брата в 1941 году и решила стать стрелком на линии фронта. Хваленая за точность стрельбы, Шанина была способна точно поражать противников и делать дублеты (два попадания в цель двумя выстрелами, выпущенными в быстрой последовательности). В 1944 году канадская газета описала Шанину как «невидимый ужас Восточной Пруссии». Она стала первой советской женщиной-снайпером, получившей орден Славы, и первой военнослужащей 3-го Белорусского фронта, получившей его. Шанина была убита в бою во время Восточно-Прусского наступления, прикрывая тяжело раненного командира артиллерийского подразделения. Храбрость Шаниной получила похвалу уже при ее жизни, но вступила в противоречие с советской политикой по спасению снайперов от тяжелых боев. Ее боевой дневник был впервые опубликован в 1965 году.
Ранняя жизнь
Роза Шанина родилась 3 апреля 1924 года в русской деревне Едма (Архангельская область) в семье доярки Анны Алексеевны Шаниной и лесоруба Георгия (Егора) Михайловича Шанина, получившего инвалидность в результате ранения во время Первой мировой войны. Роза была названа в честь марксистской революционерки Розы Люксембург и имела шесть братьев и сестер: одну сестру Юлию и пять братьев: Михаила, Федора, Сергея, Павла и Марата. Шанины также воспитали троих сирот. Роза была выше среднего роста, со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, и говорила на северно-русском диалекте. Окончив четыре класса начальной школы в Едьме, Шанина продолжила свое образование в селе Березник. Поскольку в то время не было школьного транспорта, когда она училась в пятом-седьмом классах, Розе пришлось пройти пешком 13 километров до Березника, чтобы поступить в среднюю школу. По субботам Шанина снова ездила в Березник ухаживать за больной тетей Агнией Борисовой.
В четырнадцать лет Шанина, вопреки желанию родителей, прошла 200 километров по тайге до железнодорожной станции и отправилась в Архангельск учиться в тамошний техникум (позже этот поход засвидетельствовал школьный учитель Шаниной Александр Макарьин). Шанина ушла из дома с небольшим количеством денег и почти без имущества; и до переезда в общежитие колледжа она жила со своим старшим братом Федором. Позже в своем боевом дневнике Шанина вспоминает архангельский стадион «Динамо», а также кинотеатры «Арс» и «Победа». Подруга Шаниной Анна Самсонова вспоминала, что Роза иногда возвращалась от своих друзей из Устьянского района в общежитие колледжа между 2 и 3 часами ночи. К тому времени двери были заперты, остальные студенты связали несколько простыней, чтобы помочь Розе забраться в ее комнату. В 1938 году Шанина стала участницей советского молодежного движения "Комсомол".
Два года спустя советские средние учебные заведения ввели плату за обучение, и стипендиальный фонд был сокращен. Шанина мало получала материальной поддержки из дома и 11 сентября 1941 года устроилась на работу в детский сад № 2 (в последнее время известный как Березка) в Архангельске, где ей предложили бесплатную квартиру. Она училась по вечерам, а днем работала в детском саду. Дети любили Шанину,а родители ценили ее. Шанина окончила училище в 1941-42 учебном году, когда Советский Союз находился в тисках Второй мировой войны.
После немецкого вторжения в Советский Союз, Архангельск подвергся бомбардировке люфтваффе, а Шанина и другие горожане участвовали в тушении пожаров и установили добровольные патрулирования на крышах для защиты детского сада. Два старших брата Шаниной добровольно вызвались в армию. В декабре 1941 года было получено извещение о смерти ее 19-летнего брата Михаила, погибшего во время блокады Ленинграда. В ответ Шанина пошла в военкомат просить разрешения служить. Еще два брата Шаниной погибли на войне. В то время в Советском Союзе начали развертывать снайперов-женщин, потому что у них были гибкие конечности, и считалось, что они терпеливы, осторожны и хитры. В феврале 1942 года советские женщины в возрасте от 16 до 45 лет получили право на призыв в армию, но Шанину в этом месяце не призвали, так как местный военный комиссариат хотел отстранить ее от войны. Сначала она научилась стрелять на стрельбище. 22 июня 1943 года, еще живя в общежитии, Шанина была принята во Всевобучскую программу универсальной военной подготовки. После нескольких заявлений Шаниной военный комиссариат наконец разрешил ей поступить в Центральную женскую снайперскую академию, где она познакомилась с Александрой "Сашей" Екимовой и Калерией "Калей" Петровой, которые стали ее самыми близкими подругами, причем Шанина назвала их "бродячей тройкой". Отточенная до мелочей, Шанина отличилась на тренировках и окончила академию с отличием. Ей предложили остаться там в качестве инструктора, но она отказалась из-за чувства долга. В 1941-1945 годах в общей сложности 2484 советских женщины-снайпера были развернуты для войны, и их общий счет убийств оценивается как минимум в 11 280.
После знаменательной победы в Сталинградской битве советские войска перешли в контрнаступление, а Шанина 2 апреля 1944 года вошла в состав 184-й стрелковой дивизии, где был сформирован отдельный женский снайперский взвод. Шанина была назначена командиром этого взвода. По словам самой Шаниной, записанные анонимным автором, ее ноги подкосились при первой встрече, и она соскользнула в траншею, сказав: «Я убила человека». Обеспокоенные, другие женщины подбежали, говоря: «это был фашист, которого ты прикончила!». Семь месяцев спустя Шанина записала в своем дневнике, что теперь она хладнокровно убивает врага и видит смысл своей жизни в своих действиях. Она писала, что если бы ей пришлось все начать сначала, то она все равно стремилась бы поступить в снайперскую академию и снова пошла бы на фронт.
За свои действия в боях за село Козьи Горы (Смоленская область) Шанина 17 апреля 1944 года была награждена первым воинским отличием-Орденом Славы 3-й степени. Она стала первой советской женщиной-снайпером и первой военнослужащей 3-го Белорусского фронта, получившей этот орден. Согласно рапорту майора Дегтярева (командира 1138-го стрелкового полка) по соответствующему благодарственному списку, в период с 6 по 11 апреля Шанина убила 13 солдат противника, подвергнувшись артиллерийскому и пулеметному обстрелу. К маю 1944 года ее снайперский счет увеличился до 17 подтвержденных вражеских убийств, и Шанину хвалили как точного и храброго солдата. В том же году, 9 июня, портрет Шаниной был помещен на первой полосе советской газеты "Унихтожим врага".
Когда 22 июня 1944 года в Витебской области началась операция "Багратион", было решено отозвать женщин-снайперов. В любом случае они добровольно продолжали поддерживать наступающую пехоту, и, несмотря на советскую политику пощадить снайперов, Шанина попросила отправить ее на линию фронта. Хотя ее просьба была отклонена, она все равно ушла. Позже Шанина была наказана за то, что она пошла на фронт без разрешения, но не столкнулась с военным трибуналом. Она хотела быть прикрепленной к батальону или разведывательной роте, обратившись к командующему 5-й армией Николаю Крылову. Шанина также дважды писала Иосифу Сталину с той же просьбой.
С 26 по 28 июня 1944 г. Шанина участвовала в ликвидации окруженных немецких войск под Витебском во время Витебско-Оршанского наступления. По мере продвижения советской армии на запад, с 8 по 13 июля того же года Шанина и ее сестры по оружию приняли участие в борьбе за Вильнюс, который находился под немецкой оккупацией с 24 июня 1941 года. Немцы были окончательно изгнаны из Вильнюса 13 июля 1944 года. Во время советских летних наступлений того года Шаниной удалось захватить троих немцев.
Со времени, проведенного в военной академии, Шанина стала известна своей способностью забивать дублеты (два попадания в цель, сделанные в быстрой последовательности). В течение одного периода она каждый день на рассвете ползла по грязной траншеи связи к специально замаскированной яме, которая выходила на контролируемую Германией территорию. Она писала: «Безусловное требование - перехитрить врага и убить его - стало неотъемлемым законом моей охоты». Шанина успешно применила тактику контрснайпера против немецкого снайпера-кукушки, спрятавшегося на дереве, дождавшись наступления сумерек, когда пространство между ветвями дерева будет освещено солнечным светом и гнездо снайпера станет видимым. Однажды Шанина также использовала селективный огонь из автомата.
Шанина любила писать и часто отправляла письма в свою родную деревню и своим друзьям в Архангельске. Она начала писать боевой дневник; хотя дневники были строго запрещены в советских вооруженных силах, были некоторые скрытые исключения, такие как «Дневник фронта» Исраэля Кукуева и «Хроника войны Музагита Хайрутдинова». Чтобы сохранить военную тайну, Шанина в своем дневнике назвала убитых и раненых «черными» и «красными» соответственно. Шанина вела дневник с 6 октября 1944 года по 24 января 1945 года.
После смерти Шаниной дневник, состоящий из трех толстых тетрадей, двадцать лет хранил в Киеве военный корреспондент Петр Молчанов. Сокращенная версия была опубликована в журнале "Юность" в 1965 году, а дневник был передан в областной музей Архангельской области. Также были опубликованы несколько писем Шаниной и некоторые данные из ее снайперского журнала.
В августе 1944 года наступающие советские войска достигли советской границы с Восточной Пруссией, и к 31 августа того же года число убитых Шаниной достигло 42 человек. В следующем месяце река Шешупе была пересечена. 184-я стрелковая дивизия Шаниной стала первой советской частью, вступившей в Восточную Пруссию. В то время две канадские газеты, "Гражданин Оттавы" и "лидер-пост", сообщали, что согласно официальной депеше с фронта на реке Шешупе, Шанина убила пятерых немцев за один день, когда пряталась в снайперском укрытии. Позже в сентябре ее снайперский счет достиг 46 убийств, из которых 15 были сделаны на немецкой земле и семь во время наступления. 17 сентября «Уничтожим врага» приписали Шаниной 51 попадание. В третьем квартале 1944 года Шанина получила небольшой отпуск и посетила Архангельск. Она вернулась на фронт 17 октября на один день, а затем получила почетную грамоту от ЦК ВЛКСМ. 16 сентября 1944 года Шанина была награждена ее вторым военным отличием - орденом Славы 2-го класса за бесстрашие и храбрость, проявленные в различных битвах против немцев в этом году.
26 октября 1944 года Шанина получила право на получение ордена Славы 1-го класса за свои действия в битве под Шлоссбергом (ныне Добровольск), но в конечном итоге получила медаль за отвагу. 27 декабря Шанина была награждена медалью за доблесть, проявленную во время немецкого контрнаступления 26 октября. Там Шанина сражалась вместе с капитаном Игорем Асеевым, Героем Советского Союза, и стала свидетелем его смерти 26 октября. Шаниной, служившей помощником командира взвода, было приказано ввести в бой женщин-снайперов. Она была в числе первых женщин-снайперов, получивших медаль За отвагу. Шлоссберг был окончательно отбит у немцев войсками 3-го Белорусского фронта 16 января 1945 года в ходе Инстербург-Кенигсбергской операции.
12 декабря 1944 года вражеский снайпер выстрелил Шаниной в правое плечо. Она записала в своем дневнике, что не чувствовала боли: «плечо было просто ошпарено чем-то горячим». Хотя травма, которую Шанина описала как "две маленькие дырочки", показалась ей незначительной, она нуждалась в операции и была недееспособна в течение нескольких дней. Она сообщила в своем дневнике, что накануне ей приснился вещий сон, в котором она была ранена точно в то же место.
8 января 1945 года Николай Крылов официально разрешил Шаниной участвовать в фронтовых боях, хотя и с большой неохотой: ранее Шаниной было отказано в этом командиром 184-й стрелковой дивизии и военным советом 5-й армии. Пять дней спустя Советский Союз начал Восточно-Прусское наступление, которое вызвало ожесточенные бои в Восточной Пруссии. К 15 января, двигаясь с дивизионным тыловым обеспечением, Шанина достигла восточно-прусского города Эйдтку́нен (ныне Чернышевское), где использовала белый военный камуфляж. Через несколько дней она пережила дружественный огонь из ракетной установки "Катюша" и написала в своем дневнике: «Теперь я понимаю, почему немцы так боятся Катюш. Какой огонь!». На границе Восточной Пруссии Шанина убила 26 солдат противника. Последним отрядом, в котором она служила, была 144-я стрелковая дивизия. Согласно интернет-Книге Памяти Архангельской области, Шанина служила в 205-м специальном мотострелковом батальоне этой дивизии. Шанина надеялась после войны поступить в университет или, если это не удастся, воспитывать сирот.
В ходе своих служебных обязанностях Шанина несколько раз упоминалась в депешах. Ее окончательный снайперский счет достиг пятидесяти девяти подтвержденных убийств (пятьдесят четыре, согласно другим источникам), включая двенадцать убийств во время битвы за Вильнюс, при этом шестьдесят два врага были выбиты из строя. Внутри страны ее достижения были отмечены, в частности, военным корреспондентом Ильей Эренбургом и в газете «Красная звезда», в которой говорилось, что Шанина была одним из лучших снайперов в ее подразделении и что даже ветераны-солдаты уступали ей в точности стрельбы. Об подвигах Шаниной также сообщалось в западной прессе, особенно в канадских газетах, где ее называли «невидимым ужасом Восточной Пруссии». Она не обращала особого внимания на достигнутую известность и однажды написала, что ее переоценили. 16 января 1945 года Шанина написала в своем боевом дневнике: «Я сижу и размышляю о своей славе. Меня зовут лучшим снайпером в газете «Уничтожим врага», а «Огонёк» поместил мой портрет на первую страницу. Это странно даже представить, как те, кого я знаю, смотрят на эту иллюстрацию… Я знаю, что так мало делала до сих пор… Я сделала не больше, чем обязана как советский человек, став на защиту Родины… ».
Перед лицом Восточно-Прусского наступления немцы пытались укрепить контролируемые ими районы, несмотря ни на что. В дневниковой записи от 16 января 1945 года Шанина написала, что, несмотря на ее желание оказаться в более безопасном месте, какая-то неизвестная сила притягивала ее к линии фронта. В той же записи она написала, что у нее не было страха и что она даже согласилась пойти «на рукопашный бой». На следующий день Шанина написала в письме, что она может оказаться на грани гибели, потому что ее батальон потерял 72 из 78 человек. В ее последней записи в дневнике сообщается, что немецкий огонь стал настолько интенсивным, что советские войска, в том числе и она, укрылись внутри самоходных орудий. 27 января Шанина получила тяжелые ранения при защите раненого артиллерийского офицера. Двое солдат нашли ее с разорванной осколком снаряда грудью. Несмотря на попытки спасти ее, Шанина скончалась на следующий день возле имения Ричау (позднее советское поселение Тельмановка), в 3 километрах к юго-востоку от восточно-прусской деревни Ильмсдорф (Новобобруйск). Медсестра Екатерина Радкина вспомнила, как Шанина говорила ей, что сожалеет о том, что сделала так мало. Ко дню смерти Шаниной Советский Союз захватил несколько крупных восточно-прусских населенных пунктов, включая Тильзит, Инстербург и Пиллау, и подошел к Кенигсбергу. Вспоминая момент, когда мать Шанины получила извещение о смерти ее дочери, ее брат Марат написал: «Я ясно помнил глаза матери. Они больше не были слезными». «Вот и все, вот и все», - повторила она». Шанина была похоронена под раскидистым грушевым деревом на берегу реки Алле, ныне называемой Лавой, а затем перезахоронена в поселении Знаменск Калининградской области.
В 1964-65 годах в советской печати возник новый интерес к Шаниной, во многом благодаря публикации ее дневника. Газета "Северный Комсомолец" попросила современников Шаниной написать то, что они о ней знали. Ее именем названы улицы в Архангельске, Шангалы и Строевском, а в селе Едма есть музей, посвященный Шаниной. В местной школе, где она училась в 1931-35 годах, установлена памятная табличка. В Архангельске были организованы регулярные соревнования по стрельбе среди членов военизированной спортивной организации ДОСААФ на приз имени Розы Шаниной, а в Новодвинске был организован открытый чемпионат по спортивной стрельбе в ее память. В селе Малиновка Устьянского района начались ежегодные гонки на лыжах за приз имени Розы Шаниной.
В 1985 году Совет ветеранов Российской центральной женской снайперской академии безуспешно просил Верховный Совет Советского Союза посмертно вручить орден Славы 1-го класса Шаниной (что сделало бы ее полноправным кавалером этого ордена). В том же году русский писатель Николай Журавлев опубликовал книгу «После боя». Его название относится к словам Шаниной "я вернусь после боя", которые она произнесла после получения записки от командира батальона, призывающей ее немедленно вернуться в тыл. О Шаниной сложены стихи, например, писателя Николая Набитовича. В поселке Богдановский Устьянского района установлена небольшая мемориальная стела, посвященная Шаниной (часть памятника из трех частей).
В 2000 году имя Шаниной появилось на военном мемориальном камне Сибирского государственного технологического университета, хотя нет никаких доказательств, что она была связана с ним при жизни. Русский автор Виктор Логвинов в 70-х годах неоднозначно писал, что Шанина училась в Сибирском лесном институте и что она была дочерью "старого красноярского коммуниста". Эта претензия была продолжена красноярскими изданиями в последующие годы, в частности в 2005 году. В 2013 году в Архангельске была открыта стена памяти, на которой были изображены граффити с портретами шести российских военных лауреатов, в том числе Розы Шаниной.
Военный корреспондент Петр Молчанов, который часто встречал Шанину на фронте, описал ее как человека необычной воли с подлинным, ярким характером. Шанина описала себя как «безгранично и безрассудно болтливая» в студенческие годы. Она олицетворяла свой собственный характер как у поэта-романтика, художника и писателя Михаила Лермонтова, решив, подобно ему, поступать так, как считала нужным. Шанина одевалась скромно и любила играть в волейбол. По словам сестры Шаниной Лидии Вдовиной, Роза пела свою любимую военную песню "Ой туманы мои, растуманы" каждый раз, когда чистила оружие. Шанина имела прямолинейный характер и ценила смелость и отсутствие эгоизма в людях. Однажды она рассказала историю, когда "около полусотни обезумевших фашистов с дикими криками" атаковали окоп, в котором находилось двенадцать женщин-снайперов, в том числе и Шанина: «некоторые падали от наших метких пуль, некоторых мы добивали штыками, гранатами, лопатами, а некоторых брали в плен, сковав их руки».
Личная жизнь Шаниной была сорвана войной. 10 октября 1944 года она записала в своем дневнике: «Я не могу смириться с тем, что Миша Панарин больше не живет. Какой хороший парень! [Он] был убит ... Он любил меня, я знаю, а я его ... У меня тяжело на сердце, мне двадцать лет, но у меня нет близкого [мужчины] друга». В ноябре 1944 года Шанина писала, что она «вбивает себе в голову, что [она] любит "человека по имени Николай, хотя он «не блистает в воспитании и образовании». В той же записи она написала, что не думает о браке, потому что "сейчас не время". Позже она написала, что «связалась» с Николаем и «написала ему записку «отдана одному и больше никого не буду любить»». В конечном счете в своей последней дневниковой записи, наполненной мрачными тонами, Шанина написала, что она "не может найти утешения" сейчас и "никому не нужна".
