(из цикла «И память Каменки любя…»)
Правнучка Александры Давыдовой Галина фон Мекк написала в своей книге воспоминаний: «Если другие жёны удостоились самых высоких похвал, о мужестве Сашеньки было сказано немного… Она не принадлежала к аристократическому роду. Этого было достаточно, чтобы повлиять на отношение окружавших её людей».
Мы почти ничего не знаем о её происхождении. Известен год рождения – 1802-й. Известно, что она была дочерью губернского секретаря (12-й из 14-ти классов, скорее всего, не дворянина), а оставшись круглой сиротой, попала в Каменку как воспитанница Е.Н.Давыдовой. Воспитывалась, как барышня. Г. фон Мекк передаёт семейное предание: «Во время поездки императора Александра по югу России покровительница Сашеньки Потаповой устроила в своем киевском доме бал. Там было много красивых дам, но в середине вечера император вдруг заметил застенчивую девушку, которую не часто приглашали танцевать. Он тут же направился через весь большой зал к ней и с самым вежливым поклоном пригласил её на контрданс. Сашенька, вместо того чтобы сделать реверанс и принять приглашение, бросилась бежать. Император последовал за ней длинными коридорами и по лестнице в заднюю часть дома. Сашенька бежала, а высокий император (его рост был 198 см), посмеиваясь, быстро шагал за ней. Наконец девушка добежала до своей комнаты и спряталась под кроватью, но её ноги торчали из-под кровати. Император всея Руси Александр I наклонился, вытащил девушку из-под кровати, взял её на свои сильные руки, принёс в бальный зал, где они протанцевали контрданс, как этого хотел Александр».
В Каменке Сашенька встретила свою судьбу – когда Василий Давыдов в имении матери приходил в себя от ран… В 1819 году родилась их старшая дочь Мария (иногда Марию считают дочерью Давыдова от другой женщины, но, судя по письмам Александры Ивановны, это не так: она называет её «бесценной», «милой, доброй дочерью», не жалея самых нежных слов), в 1820-м – сын Михаил.
Сожительство богатого барина с бедной воспитанницей – сюжет для романа, как правило, с плохим концом: либо несчастная умирала, либо её «пристраивали» замуж за кого-нибудь. Но здесь всё было иначе.
При жизни матери Давыдов и помыслить не мог о законном браке с Сашенькой. Но сразу же после её смерти, в мае 1825 года, они обвенчались. А 27 июня родился пятый ребёнок – Пётр.
Приказ об аресте В.Л.Давыдова был отдан 30 декабря 1825 года (до этого выясняли, какой именно Давыдов нужен властям), арестован он был 14 января 1826 года в Киеве. И, находясь в крепости, узнаёт, что скоро станет отцом в шестой раз: «Душа моя - друг бесценный! Что я узнал от брата? То, что бы меня радовало, осчастливило прежде, теперь убивает - скоро шестой малютка умножит горестное семейство наше, - но Бог тебя не оставит, он призрит всех нас несчастных - будь тверда, ангел мой, и береги себя для меня и для детей. - Бог и надежда скоро увидеть тебя, сокровище мое, меня поддерживают, - я здоров и, пока не отнимут у меня надежду с тобою соединиться, я могу все перенести… Саша моя, всю жизнь мою сейчас готов отдать с радостью, всю кровь мою готов пролить, чтобы тебя и детей прижать к моему сердцу - не теряю надежды ещё на счастие - ибо всё мое упование на Всевышнего» (письмо жене из крепости). Сына Николая, родившегося в августе 1826 года, отец никогда не увидит…
Александра Ивановна из-за детей не могла приехать в Петербург и быть поблизости от мужа, но письма получала регулярно: «Большое утешение мне, что могу к тебе писать, друг мой милый. В отдалённости и в неизвестности об вас всех, меня бы уже теперь бы грусть съела, если бы не позволено мне было о себе тебя известить. День и ночь я думаю о тебе и детях наших - как они меня ждут теперь, бедняжки!.. Детей береги и сохрани своё здоровье - я здоров, а несчастлив потому, что вас не вижу».
Василий Давыдов был осуждён по I разряду («Имел умысел на Цареубийство и истребление Императорской Фамилии… участвовал в управлении тайного общества… участвовал согласием в предположениях об отторжении областей от Империи; и приуготовлял к мятежу…») и приговорён «в каторжную работу вечно». Смягчение приговора – «Оставить в каторжной работе 20 лет, после чего обратить на поселение в Сибири». Его отправили в Сибирь одним из первых.
«Приезжай же, друг мой, ты, которую я люблю всеми силами души моей - дай мне посмотреть на тебя - потом хоть тотчас умереть. - Прощай, ангел мой, душа моя, тебя и детей от всей души целую - слезы мои беспрестанно текут, когда пишу к тебе - и никогда, никогда, ни на одно мгновение ты не выходишь из сердца моего, из мыслей моих. Прощай же, ангел мой, сокровище мое!» - так писал он жене. Александра Ивановна последовала за ним.
Ей было тяжело. Поскольку детей взять с собой она не могла, пришлось думать об их судьбе. Двоих старших взяли к себе двоюродные сёстры В.Л. Давыдова (Михаил был отправлен в Одессу, Мария — в Москву), четверо остальных воспитывались в Каменке у дяди П.Л.Давыдова (недаром Василий Львович писал о нём: «На коленях благодари брата Петра, приведи к ногам его всех детей, - благодарите его за его беспримерную дружбу ко мне и к вам - он не оставил меня, он не оставит вас»). В 1832 дочери Екатерина и Елизавета были взяты на воспитание сестрой А.Г.Муравьёвой, графиней С.Г.Чернышёвой-Кругликовой – по-видимому, она могла дать им больше, чем каменский дядя. С ней они были в Италии, встречались с Пушкиным, Гоголем.
Братья мужа не только помогли Александре Ивановне собраться в дорогу, но и сделали всё возможное для устройства судьбы тех детей, которые родились до брака родителей. В сентябре 1826 они подали императору ходатайство, в результате которого дети в феврале 1828 по высочайшему повелению были узаконены и получили фамилию Давыдовых.
Друзья говорили о Давыдове, что «несчастье вполне сломило его слабую натуру». По дороге на каторгу, под Иркутском, он напишет жене: «Друг бесценный, ангел мой… шесть тысяч вёрст разделяют меня с тобой и детьми. Одно меня поддерживает, одно ещё даёт мне несколько жизни – надежда тебя увидеть. Когда она у меня отнимется, тогда всё кончено для меня. Бог милосерден. Я со слезами Его молю за вас и за себя, неужели не сжалится над столь великим несчастьем, каково моё?.. Все несчастья для меня ничто, все мучения ничтожны в сравнении с ужасной разлукой нашей, но, повторяю, Бог милосерден, и ты, милый друг, моли Его за меня с детьми нашими, – Он услышит вас…»
Из-за всех хлопот Александра Ивановна приехала к мужу только в марте 1828 года, уже в Читу, куда его перевели из страшного Благодатского рудника. Муж приветствовал её стихами:
О ты, моя единственная радость,
Наполнившая счастьем бытиё,
О ты, кто чудом обратила в сладость
И ссылку, и страдание моё.
Небесный ангел, нежная подруга,
Чем одарить тебя мне в этот день?
Вся жизнь моя, от тяжкого недуга
Спасённая, - твоей любви лишь тень.
Ты пожелала мой портрет? Ну что же -
Кладу его к твоим ногам, чтоб ты
Сказала, увидав сии черты:
«Вовек никто, как он, любить не сможет...»
(перевод с французского С.А. Фомичёва).
В 1829 году в Чите родился их первый «каторжный» ребёнок – сын Василий (Вака). А всего в Сибири у Давыдовых родилось семеро детей. И – по тем временам большая редкость! – все их дети, и «европейские», и «сибирские», благополучно выжили.
Все те, кто был рядом с Александрой Ивановной, давали её душевным качествам высочайшую оценку. «Необыкновенная кротость нрава, всегда ровное расположение духа и смирение отличали её постоянно», - писал о ней А.Е.Розен. «Женщина, отличавшаяся своим умом и ангельским сердцем», - вспоминал Н.И.Лорер.
Самое страшное для неё – тоска по детям, оставленным «в России». «Какая пытка для матери поздравлять дочь с именинами за шесть тысяч вёрст! Или получать портреты детей. Как выросли, как милы, и нам с мужем их не видать!» - жалуется Александра Ивановна в письме подруге.
И вместе с тем, она понимала, что спасает мужа. В Пушкинском доме в Петербурге хранится её письмо генералу Раевскому: «Вы меня и бедного брата Вашего не забыли, — пишет она, — извещали о детях наших, как отец и истинный брат... Муж мой много и часто горюет об детях наших, но надеется на Бога и на Вас, так же как и я. Я уже посвятила всю себя бедному мужу моему, и сколько ни сожалею о разлуке с детьми моими, но утешаюсь тем, что выполняю святейшую обязанность мою».
А «по гроб неизменный друг В.Давыдов» сделает всё, чтобы дети, оставшиеся у родственников, не осудили мать, поняли её поступок. «Без неё, - напишет он детям, - меня бы уже не было на свете. Её безграничная любовь, её беспримерная преданность, её заботы обо мне, её доброта, кротость, безропотность, с которой она несет свою полную лишений и трудов жизнь, дали мне силу всё перетерпеть и не раз забывать ужас моего положения». И он добьётся желаемого! Сумеет он и заочно «породнить» всех своих детей. Всю семью свяжут нежнейшие отношения – и свидетельством того будут и письма, и приезд к родителям в Сибирь старших детей, и забота старших о «сибирских» детях, когда их привезут в Россию для обучения.
И поразительная переписка семьи! 28 марта 1850 года Василий Львович пишет дочерям о приезде сына Петра: «Петруша среди нас, как будто никогда не покидал нас: он сразу же вошел в обычаи семьи. Если было бы возможно мне увидеть вас всех одновременно, это было бы счастье, которое трудно пережить, это был бы рай!» И приписка Петра в этом же письме: «Теперь, когда вы знаете, что я в Красноярске, я воображаю, как вы, должно быть, завидуете. Всё, что вы себе воображаете, всё это слабо, чтобы вполне оценить наших несравненных родителей, надобно жить с ними и видеть беспрестанно. Я чувствую, что с тех пор — я в семействе, я делаюсь лучше, чувства мои возвышаются, и я не перестаю благодарить Бога»
Продолжение – в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Начало читайте здесь
Карту всех публикаций о декабристах смотрите здесь
Здесь карта всего цикла о Каменке
Навигатор по всему каналу здесь
