Американский писатель Курт Воннегут неоднократно сетовал на то, что он, родившийся в этой стране и служивший ей во время войны, так и не был удостоен чести напечататься в журнале «Нью-Йоркер». А вот Сергей Довлатов, лишь только эмигрировав в США, сразу же опубликовал в этом журнале свой рассказ. И это чистая правда: Довлатов стал вторым русским эмигрантом после Набокова, которого печатал «Нью-Йоркер».
Сам же Сергей Донатович считал, что имеет право быть опубликованным, а уж потом история и читатели разберутся — достоин он неудачи или бессмертия. Всего оказалось вдоволь. На родине Довлатов оказался не у дел, а вот за границей стал одним из самых знаменитых писателей, произведения которого популярны и по сей день.
Сергей родился спустя два месяца после начала войны, в Уфе, куда были эвакуированы его родители из Ленинграда. Однако лишь только с города сняли блокаду, семья вернулась назад. Его отец был театральным режиссёром, а мать актрисой, ставшей в итоге корректором.
С филологического факультета, куда он поступил после школы, его отчислили за неуспеваемость, но он снова поступил в ЛГУ — теперь уже на журналистику. Он близко сходится с ленинградскими поэтами, в том числе Бродским, писателями и художниками, некоторое время работает секретарём писательницы Веры Пановой, пишет статьи в газеты и журналы.
Довлатов никогда не считал себя диссидентом, да, по сути, и не был им, однако произведения его печатать отказываются: в журналах выходят лишь две его повести, которые сам он называл «халтурой», — конъюнктурные произведения о рабочем классе.
Другие рассказы писателя признаются «идейно чуждыми», и он вынужден печататься в самиздате. Довлатова исключают из Союза писателей и недвусмысленно намекают на два варианта: или выезд за границу, или тюрьма.
Выбор был несложным. Советский период Сергея Донатовича заканчивается в 1978 году. Вместе с семьёй он покидает СССР и в итоге оказывается в Америке, где становится профессиональным писателем. Он выпустил 12 книг на русском и шесть на английском языках. Его произведения переводятся на мировые языки, и после Бродского и Солженицына — к слову, нобелевских лауреатов — Довлатов оказывается самым читаемым русским автором.
Да к тому же автором, печатающимся в «Нью-Йоркере», что означает его признание не как просто талантливого писателя, а как гения. И этим его время от времени поддевал Курт Воннегут, отвечая на любую просьбу Довлатова: «Чем я могу помочь человеку, печатающемуся в «Нью-Йоркер»? Меня-то там не печатают».
Даже получив свой успех, Довлатов не отказался от пагубной привычки — он сильно пил, о чём свидетельствуют и друзья, и он сам. Эрнст Неизвестный вообще называл его пьянство формой самоубийства, а сам Сергей Донатович признавался, что если не пьёт, то всё равно постоянно думает об алкоголе.
Вероятно, это пагубное пристрастие и стало причиной его ранней смерти. Он умер в карете скорой помощи от сердечной недостаточности. Довлатову было всего 49.
#Литератураистория
