13 сентября исполнилось 125 лет со дня рождения английского писателя и драматурга Джона Бойнтона Пристли. В честь этого события публикую рецензию Майкла Джона Нельсона, члена британского общества поклонников Пристли, на советский фильм "Опасный поворот" (реж. Владимир Басов, 1972). Ссылку на просмотр фильма подсказал я. Важная оговорка: рецензент смотрел фильм без английских субтитров, но пьесу как знаток творчества Пристли он знает наизусть. Рецензия была прислана мне по электронной почте и публикуется с любезного разрешения автора.
Очень долгий «Опасный поворот»
Английский взгляд на советскую экранизацию Дж. Б. Пристли
Автор текста: Майкл Дж. Нельсон (английское Общество поклонников творчества Дж. Б. Пристли), октябрь 2014 г.
Перевод – Александр Седов
Вступительные титры начинаются на фоне фотографических видов Англии: вот – Лондон, река Темза, сельская местность, а вот – большая усадьба, расположенный в чьих-то угодьях. Камера перемещается в дом – бродит по просторным, хорошо обставленным комнатам. Мы видим трёх женщин, сидящих порознь. За кадром звучит нечто вроде русского шлягера, затем раздаётся выстрел, а за ним следует крик.
Так начинается русская советская экранизация первой пьесы Джона Пристли – одной из самых «экспортируемых» его пьес, в которой фигурируют темы обмана, любви, разочарования, смерти и тайны. Также в «Опасном повороте» имеются подтексты, которые для своего века (и, судя по вопросам, которые они затрагивают) кажутся на удивление смелыми, взятыми как бы со дна – наркомания, бисексуальность и порнография. Кроме того, это самый первый и самый важный для Пристли театральный эксперимент в области теории времени…
Первое, на что обращаешь внимание в этом фильме – его продолжительность, что примерно в два раза длиннее радио- и телевизионных постановок к которым мы привыкли в Великобритании. Довольно быстро начинаешь понимать, в чём тут дело. Видимо, пытаясь избежать статичности действия внутри довольно ограниченной обстановки дома, режиссер взял более затяжной темп: персонажи много ходят, часто перемещаются из комнаты в комнату, они наливают себе выпивку, иногда возникает то, что можно назвать «повисла пауза», есть небольшой эпизод с участием собаки, в кадре появляются резные часы, тщательно поставленные общие планы. Атмосфера в целом пропитана тревожными предчувствиями. Зритель привыкает к этому, хотя это несколько иной подход.
Актеры хорошо смотрятся в своих ролях, и в них на самом деле можно заподозрить представителей английского зажиточного верхнего среднего класса: например, актриса, которая играет Бетти Вудхаус, соответствует необходимому в данном случае эталону кукольной красивости, а у актера, который играет Чарльза Стэнтона (как, пожалуй, и подобает персонажу, который оказывается злодеем), бегающий взгляд и, условно говоря, некрасивое лицо. Актриса, которая играет Мод Мокридж, немного более гламурная, чем обычно, и у неё заинтересованный, наблюдательный и понимающий взгляд, особенно в конце, когда повторяется сцена из первого акта, когда время как бы отматывается назад – к безмятежному вступлению. Есть в фильме также элемент рукоприкладства, что кажется необычным, но вполне уместным. Есть один забавный, не без иронии, и важный для сюжета момент: шкатулка для сигарет, с которой начинается череда шокирующих откровений, будучи открытой, играет свадебный марш.
Единственный недостаток в фильме – это музыка, которая звучит фоном; иногда она кажется излишне старомодной, плохо вяжется с действием, и претендует на большее, чем просто быть музыкальным оформлением. Эта музыка часто кажется навязчивой и ненужной. Современные легковые автомобили, которые время от времени проезжают в кадре, заставляют предполагать, что время действия – 1970-е годы, а не 1930-е, как следует из пьесы.
В целом, несмотря на некоторые оговорки, фильм, кажется, верным и хорошо поставленной интерпретацией пьесы Пристли, и со всех точек зрения заслуживает доверия.
A Very Long Dangerous Corner
Russian Soviet adaptation of JB Priestley’s play
USSR, 1972, tvm (188 minutes)
Author: Michael John Nelson (c), a member of The JB Priestley Society / UK / review / October 2014
The opening credits begin with establishing shots of England: various sites and scenes in London, the Thames, a country scene, a large house set in its own grounds. The camera moves into the house, roaming through spacious, well-furnished rooms. Three women sit apart from each other. On the soundtrack is heard something like a Russian popular song, then a gun shot followed by a scream.
So begins this Soviet Russian adaptation of J B Priestley’s first solo play and one of his most ‘exportable’, exploring as it does the themes of secrecy, deceit, love, disillusionment and death. It also has sub texts which, surprisingly for its age and provenance touch upon, albeit in a low key, drug addiction, bisexuality and pornography. It is also, crucially, Priestley’s first theatrical examination of theories of Time, other than that which relates to the normal span of human life.
The first noticeable fact about this production is its length, something like twice as long as the radio and television adaptations we are used to in Britain. The reason for this becomes evident quite quickly. Obviously attempting to avoid letting the action become too static within its confined domestic setting the director has opted for an overall drawn-out pace: characters walk about a lot and often move from room to room, they help themselves to a drink, there are sometimes what might be termed pregnant pauses, there is a brief episode involving a pet dog, shots of ornaments and clocks, carefully-staged departures. The whole ambience is one of studied restlessness. The viewer gets used to it but the different approach is marked.
The actors look right for their parts and really do suggest members of the well-off English upper middle-class: for example the actress playing Betty Woodhouse has the necessary pouty prettiness, the actor playing Charles Stanton (as, perhaps, befits the character who turns out to be the villain of the piece) has a slightly shifty look and is not conventionally handsome. The actress playing Maud Mockridge is a little more glamorous than usual and has an interestingly observant and knowing look, especially at the end when the time, or Time, loops back and there is a return to the untroubled opening. There is some physical violence, which is unusual but not inappropriate. One amusing and, perhaps, ironic feature is that the all- important cigarette box, which sets off the series of increasingly shocking revelations, plays the Wedding March when it is opened.
The one drawback to the production is the background music, some of it emanating from the (old-fashioned) wireless set, which proves to be more than just a prop. This music is often obtrusive and unnecessary. The modern motor cars that are seen outside from time to time suggest the 1970s rather than the original setting of the 1930s.
Overall, despite some reservation, this seems to be a generally faithful and well-acted interpretation of Priestley’s plays and reflects credit on all concerned.
