Возле футбольного поля в деревне Губино чуть ли не горой лежат велосипеды. Мальчишки местные, и из других ближних сел и деревень приехали на тренировку.
Кого-то привозят родители на машинах издалека.
Мастер спорта СССР бывший игрок Московского «Спартака», смоленской «Искры», воронежского «Факела» Вячеслав Мурашкинцев тренирует местных мальчишек. В занятие включены упражнения на общефизическую подготовку, на повышение индивидуального мастерства владения мячом, на тактику игры.
Завершается тренировка коротким азартным матчем.
Вячеслав Юрьевич тренирует ашитковских мальчишек второй год. Футбол популярен всегда, но с началом его работы количество желающих заниматься в секции заметно возросло. Футболист-профессионал рассказал о любимой игре и о своей жизни.
— Мы жили в Москве. В футбол начал играть лет с шести, во дворе со старшими ребятами. Они занимались в футбольной секции в «Спартаке», и однажды позвали на тренировку. Тренер Владимир Игнатьевич Чернышов спросил год рождения. Мне было 8. Спорт помолодел сейчас, а тогда в секцию с девяти принимали. Говорит: «Ты же маленький. Как будешь с большими играть?» Ответил ему: «Я всё время с такими и играю». «Ну, играй», — говорит. И в первой этой тренировочной игре я забил три мяча.
Родители даже и не знали, что три раза в неделю хожу на тренировки. 12 лет было, когда маму впервые позвал на матч. И надо так случиться – на её глазах в игре упал неудачно, сломал ключицу. Но родители не стали возражать против футбола.
В 14 играл за юношескую сборную Москвы. Потом – юношеская сборная СССР. Еще повзрослел – перевели в «молодежку».
— Учились в школе, играли в футбол на профессиональном, фактически, уровне. У вас уже было понимание, что футбол – на всю жизнь?
— Нет! Школу закончил, — подал документы в Черниговское летное. Но Николай Петрович Старостин – начальник команды, Николай Алексеевич Гуляев – тренер «Спартака», сказали: «Ты у нас «на карандаше» уже давно…». Привлекли в основной состав. И когда играли с «Кайрат» (Алма-Ата), выпустили на замену минут на пятнадцать. Проигрывали 1-0. В сутолоке у ворот хозяев случилось так, что я забил. Так в «Спартаке» спортивная карьера нормально началась. Поэтому после школы пошёл не в лётное, а в технологический институт легкой промышленности. Выбрал этот вуз, потому что он располагался в Тарасовке, там же, где была и спартаковская тренировочная база. Отучился три года по специальности бухучет. И оттуда ушел в армию. А уже после армии перевелся в Смоленский институт физической культуры.
— И как получилось с армией?
— Мы — десять человек из «Спартака», кому в армию идти, — поехали в смоленскую «Искру». Можно сказать – сдались в армию сами. Это была команда Московского военного округа. Она играла на тот момент во второй лиге. А мы вдесятером вывели её в первую. Служили в составе спорт-роты. Тренировались, играли…
— Но именно армейскую службу вы каким-то образом познали?
— Конечно! Ракетные войска. Курс молодого бойца прошли, как положено. Подворотнички, портянки, уставы, строевая, наряды по роте — на КМБ нам поблажек не было. Потом, после принятия присяги, приступили к тренировкам. И тут уже, конечно, главным стал футбол, а не служба. Мы должны были защищать честь клуба и всего советского спорта. И показывать результаты. Результат мы дали. Во втором сезоне вывели команду в первую лигу. Меня и Александра Кодалева тренер «Искры» Лев Платонов отправил в ЦСКА, к Шапошникову. У нас была общая с хоккеистами спортивная база в Архангельском, и там я увидел многих великих – Харламова, Петрова, Михайлова, и молодых Фетисова и других… Оттуда и ушел «на дембель».
— Вам предлагали остаться в ЦСКА?
— Предлагали. Но это означало стать офицером, и потерю возможности выбора команды, места жительства, может быть даже жизненного пути. В ЦСКА длинная скамейка запасных, и велика вероятность просидеть на этой скамейке большую часть спортивной жизни.
— Почему не вернулись в «Спартак»?
— «Спартак», пока я был в армии, вернулся в высшую лигу. Константин Иванович Бесков разговаривал со всеми нами, кто вернулся из армии. Объяснял перспективы. Команда была в полном наигранном составе. Вероятность участия в матчах в обозримом будущем отсутствовала. А я хотел играть. После дембеля у меня было 19 предложений в разные команды. Даже не помню кто посоветовал: «Нарежь 19 листочков бумаги, напиши названия, положи под подушку. Какой листочек утром вытащишь – туда и пойдешь». Утром вытащил Воронежский «Факел». Первая лига. Позвонил, поехал. Отыграл семь сезонов.
В 84 году выходили и в высшую лигу. Вошли в полуфинал Кубка СССР, за что нам присвоили звания «Мастеров спорта СССР». В том четвертьфинале обыграли «Спартак» со счетом 2-0.
Один гол в ворота родной команды забил я. Николай Петрович Старостин на меня не обиделся. После игры подошел: «Как живется, работается, играется? Не скучаю ли?» А я скучал, конечно! Каждый день вспоминал и «Спартак», и Москву родную.
— Расскажите какой-нибудь смешной случай из тех времен.
— В сезоне 1983 года наш «Факел» занял третье место в чемпионате СССР (1-я лига). Всю команду премировали туристической путевкой в Мексику. И, когда ехали автобусом из Мехико в Акапулько, остановились пообедать в придорожном кафе. Хозяин разговаривал, казалось, на всех языках, в том числе немного и по-русски. И он сказал, что вот есть у него такой аттракцион для туристов – можно купить тут в кафе бутылку пива, и предложить ослу. Осёл был привязан тут же, в тени у дороги. Слева от животного громоздилась гора пивных бутылок. Осел охотно принял от нас открытую бутылку пива, взял зубами, высосал из горла, и лихим движением головы откинул её влево, уже пустую. Одна такая бутылка, вторая… Хозяину хорошо – пиво-то у него покупают. А мы чего – молодые лоботрясы… Хозяин отошел к стойке, а кто-то из наших говорит: «Давай его водкой угостим». Осел, не поморщившись, так же лихо опорожнил и поллитровку сорокаградусной.
Стоим, ждем – что будет. Осел тоже стоит, прислушивается к новым ощущениям. Гид сказал, что нам пора. Мы сели в автобус – осел упал. Тут мы что-то стали за него переживать.
Через неделю возвращались в Мехико той же дорогой. Останавливаться у этого кафе не планировали, но попросили водителя снизить скорость, и прильнули к окнам.
Осел – жив-здоров – стоял на прежнем месте. Он вроде даже нас узнал, как показалось — улыбнулся и помахал хвостом.
— Что было после окончания спортивной карьеры?
— Играть закончил в 1990 году, ещё при СССР. Высшее образование, член партии, 18 лет в первой и высшей лиге… Вполне мог стать успешным спортивным функционером. Но тут – ни страны, ни знамени, ни гимна… СНГ какое-то… Создал свой небольшой бизнес. После дефолта 1998 года всё свернулось… Таксовать даже приходилось. Потом думаю – образование есть, спортивное прошлое есть… Пошел преподавать физкультуру в сначала в университете в Москве, потом в колледже в Раменском. А в Виноградово давно уже купил дом для родителей. Переехал сюда, к маме. И в прошлом году случайно разговорился в магазине с человеком. Он рассказал про футбол в Ашитковском поселении, про новые футбольные газоны, про детей и взрослых, которые любят футбол и хотят играть… Встретился со мной сотрудник учреждения «Радость», отвечающий за спорт в поселении. Говорит: «Мы так заинтересованы в развитии в развитии футбола…». Отвечаю: «А я-то как заинтересован!» И второй год я с мальчишками и зимой и летом.
— Из ваших этих пацанов есть такие, что выделяются способностями, классом уже может быть?
— Конечно! Есть трудолюбивые, и есть талантливые, которые тех же или лучших результатов добиваются без особого труда. Но талант — палка о двух концах. Талантливый человек часто ленивый. Ему нет необходимости напряженно трудиться, все дается легко. А вот если талант сочетается с трудолюбием, с природными физическими данными – получается звезда. Есть уступающие в таланте, но превосходящие трудолюбием, которые свои трудом развивают себя и свой талант, и добиваются большего успеха.
«Талантлив во всем» — про многих говорят. Но «во всем» — это понемножку. А чтобы талант расцвел, нужна концентрация на чем-то одном. И это не только в футболе. И в науке, и в искусствах так же.
— Прошедший у нас Чемпионат мира повлияет на популярность футбола?
— Успешное, я считаю, выступление нашей сборной, и, более чем успешное, проведение нашей страной Чемпионата послужат росту популярности футбола. Про матч с Испанией некоторые с пренебрежением говорят – мол, по пенальти… А ты выйди на поле против них! Это лучшая команда! А против нас они не сыграли.
— Вы смотрели все матчи?
— По два-три раза просматривал.
— Нередко встречаются высказывания о договорных результатах игр.
— Это невозможно! Такое может предположить, кто не понимает, что значит для футболиста или тренера участие команды в Чемпионате мира. Невероятная удача, которая может больше никогда не повториться! И в каждом матче все настроены исключительно на победу.
— Замечали для себя что-то новое – в тактике или стратегии команд, технике футболистов?
— В технике – всё уже придумано до нас. Но значительно вырос технический уровень футболистов, исполнение приёмов стало более отточенным, чётким. Разница в технике очень заметна, если посмотреть матчи 80-х годов, а потом сразу включить игру сегодняшнего чемпионата. Выросли скорости. Лучше стала и тактическая подготовка каждого футболиста. Повысилась игровая дисциплина – строже исполняют предматчевые установки тренера и указания со скамейки, получаемые в ходе матча. Тренер может скомандовать – «сушить игру» — оттянуться к своим воротам, подержать мяч, дать отдохнуть своим защитникам и вратарю. А потом снова дать команду активизироваться. Тренер «с лавочки» задаёт ритм игры. Насколько я раньше ощущал, — такого тщательного управления игрой не применялось. Игрок всегда рвётся вперёд – забить, дать голевой пас. А тренер видит общую картину игры. Когда бразильцы два гола пропустили – у них всё посыпалось. И мяч из ног валится, и тактическая неразбериха. Не поймешь – это бразильцы или кто. Получили указание от тренера, отошли назад, начали развивать атаки от своих ворот. Недотянули всё же. Но игра заметно выправилась, моменты были…
— Ваша оценка физической подготовки современных игроков?
— Заметно лучше, чем в наши годы. Это во многом обеспечено новыми возможностями медицины, созданием условий отдыха и восстановления спортсменов. Когда я играл – в конце сезона, в декабре, сил не было. Два раза за все время ездил самостоятельно в Мацесту – в ваннах полежал. А так – дома проводили отпуск. Хорошо если в бане. А то и в баре…
— Что скажете про судейство?
— Самая неблагодарная профессия в футболе. Мне предлагали стать судьей, когда закончил играть. Но судья всегда виноват – либо тем, либо этим, либо – всем сразу. Судьи из стран, где футбол меньше развит, как правило, слабее профессионально. Чем выше национальный класс футбола, тем выше и класс судейства.
— Что у вас впереди?
— Работа! Хочу поднять интерес к футболу. Он и так был, и везде есть. Но еще поднять. Раньше не было возможности, может не было тренера. Вот их организовать, собрать, зажечь… Хочу – есть тут маленькие способные и увлеченные мальчишки — вырастить их до высокого уровня, чтобы отдать хорошему тренеру в настоящую спортивную школу. Потому что здесь я могу выявить талант и трудолюбие, дать начало развитию. А высококлассного футболиста уже воспитают из него в школе с историей. Пока у меня есть связи, возможности отвезти, показать, обратить на него внимание…
Для других пацанов это будет наглядный пример возможностей. А если он ещё там заиграет!.. И возраст мне позволяет этого добиться и увидеть результат.
Пока пользу смогу приносить, пока сердце стучит, буду здесь работать…
(Использованы фотографии из архива Вячеслава Юрьевича Мурашкинцева.)
***
https://nemolodoj.livejournal.com/434237.html
