Посвящаю славянским (буддистам–язычникам) и иудейским мученикам VI–XXI веков
Привычные ныне СМИ появляются в Древнем Риме.
Более того, социальные и властные структуры Римской империи по всей Евразии были созданы СМИ.[1]
Со времён Гая Юлия Цезаря известны «Ежедневные дела римского народа» (Acta diurna populi Romani), Acta senatus («Дела Сената»), Acta militaria («Дела военные»), Acta urbis («Городские ведомости») и так далее.[2]
В «Делах» сообщалось о самых ярких речах, произнесенных в Сенате, судебных разбирательствах, новостях военных и мировых, известия о театральной жизни, выставках, травлях зверей и гладиаторских боях.
Особую важность «Дела» приобрели для граждан после принятия закона Юлия и Папия Поппея (начало I века),[3] по которому за каждое прибавление малообеспеченным семьям полагался отцовский капитал, выдававшийся только в случае, если о рождении пролетарского ребенка было сообщено в Acta diurna.
Как ныне в Российской Федерации среди женщин, так и в Древнем Риме среди мужчин находились нечестивцы, пытавшиеся поправить свое материальное положение через деторождение.
Сбором сведений для «Дел» и их изданием занимались смотрящие (notarius) и делопроизводители (actuarius). Им покровительствовала вестница Юпитера и Молвы (Fama) Осса, имя которой живет в русском слове «оса».
Газетчики «Дел» черпали информацию и из частных изданий, которые являлись предшественниками современных блогов.
Римские блоги назывались альбомы (album), завести их мог с разрешения муниципалитета любой гражданин, дом которого имел стены. Владелец вносил платежи в городскую казну и имел прибыль.
Назначенную под блог стену, выходящую на улицу или площадь, покрывали белой известью, разделяли на равные прямоугольники, в каждый из которых можно было вписать углем или краской любой текст.
Стоимость места для писанины указывалась тут же: угольная стоила меньше, чем надписи яркой краской. Срок и плата обговаривалась с владельцем альбома и зависела от популярности места. Наносить граффити где попало, не разрешалось.[4]
«Надписи — это весь античный мир вширь и вглубь, от Рима до глухих окраин провинций и зависимых территорий, от бездонного мрака веков до грани перехода в средневековье и до времени образования романских языков. В надписях мы видим маленького человека, изучением которого давно занимается русская литература. Маленький человек попадает в поле зрения античного писателя случайно и однобоко. Маленький человек в римской литературе — это либо жалкий бедняк-прихлебатель, либо жулик большего или меньшего масштаба. Грамотными в Риме были и свободные, и рабы».[5]
Стены Рима и других городов Империи пестрели блогами, коммерческими предложениями и рекламой:
«Ликтор, консул и актуарий.
Продается молодой раб. Прекрасно слышит и видит, в пище воздержан и неприхотлив, честен и поведения покорного.
Полиния, дочь Лентула, сдает в аренду таверну со всей утварью. Кому требуется, пусть придет в дом Лентула и спросит там старшего раба».
Обычен был в этих социальных медиа и сплошной текст хроники происшествий:
«В четвертый день перед апрельскими календами консул Ливиний исполнял свои административные обязанности. В гавань Остию прибыли корабли из африканских колоний. Предводитель разбойников Денисифон, пойманный легатом Лукуллом, по приговору суда был сегодня казнен распятием на кресте. Днем, вскоре после полудня разразилась буря, были молния и гром, и одна из молний ударила в дуб, росший на вершине Велия, расщепив его. А в нижней части улицы, рядом с храмом Януса, в таверне произошла драка, в которой хозяин медведя в шлеме был тяжко изувечен. Народный смотритель рынка Титаний оштрафовал мясников, продававших не освидетельствованное мясо. На деньги штрафа будет воздвигнута капелла при храме богини Теллус…»
Появились и первые селебрити — часто упоминаемые персонажи, сложился промысел, приносивший доход.
Списки с римских Acta diurna расходились тысячами во все концы Империи. В провинциях подражали Столице.
В курортных Помпеях и Геркулануме альбомы остались законсервированными под слоем пепла.
Гибель настигла Помпеи в разгар предвыборной кампании на муниципальные и судебные должности. Под социальные медиа в Помпеях была отведена целая улица, где те были разделены на три секции: известия о представлениях, реклама коммерческих услуг и предвыборная агитация:
«Рыбаки! Выбирайте эдилом Попидия Руфа!
Прошу чтобы вы сделали эдилом Модеста!
Я буду честно заботиться о городской казне.»
Помпейские дамы, лишенные, как и в остальной империи, права голоса, в стороне от выборов не оставались — некие Статия и Петрония — агитировали за Казелия:
«Может ли когда-нибудь отыскаться гражданин, ещё более достойный должности эдила, нежели Казелий! Он будет отличным эдилом: даст великолепные праздники.»
В политической активности помпейским матронам не уступали и проститутки, клички которых были на слуху:
«”Маленькое сердечко” предпочитает Клавдия».[6]
Гражданство в Риме давала служба в армии. Уже в половине II в. до н.э. пароль в армии передавался не устно, а письменно: солдаты, тысячи тысяч крестьянских сыновей, умели читать.[7]
До указов Августа римские легионеры могли вступать в законный брак, дававший их детям права гражданства. Но и после запретов Августа, легионеры заводили себе женщин-вольноотпущенниц. О таких браках известно из солдатских эпитафий, в которых также упоминаются их дети.[8]
Солдаты называли женами чаще всего своих бывших рабынь. Рабынь могло быть много.[9]
Римские граждане смотрели на рабов как на говорящие вещи.
Для рабов наказания были суровее, чем для граждан.
Очень часто рисунки и надписи в блогах были такими, что современный зритель счел бы их непристойными. Непристойными их считали и тогда.
В языке древних римлян было много срамных словечек. Одно из них, как и синонимичное ему русское, также состояло из трех букв и особенно примечательно.
Это слово rex.
Иноплеменники не различали римских речевых тонкостей, как и многие нынешние гастарбайтеры в РФ. В их головах слово рекс (кельтское rix) звучало гордо. Греки понимали его как обозначение тирана, кельты как титул вождя (царь).
В древнеиндийском языке от слова рекс произошло одно из названий варны кшатриев — ра́джан (санскр. rājan, повелитель), из которой обычно выбирались цари.
Гонения на свободу слова в Риме начались после разлада неразлучных Гая Августа и Марка Агриппы, причиной которого была жена Августа Ливия.
Заболев в 12 г. до н. э., Агриппа вернулся с Востока в Италию, где и умер. Август носил траур месяц.[10]
В те годы у господ был на слуху комический мим о разбойнике Лаврушнике-Лавреоле, написанный Лентулом. Этот мим ставили вплоть до запрета в III в.
Лавр — непременный спутник Аполлона (на Востоке известен как Будда–Бог), которого объявил своим патроном Гай Октавиан (Гай Осьмушка), также назвавший себя для сограждан Августом (Augustus) и Севастьяном (Σεβαστός) для рабов.
До сих пор в русском блатном языке лаврушник значит вор с югов, а лавры — погребальный венок.[11]
В миме было представлено, как раб Лавреол убегает от своего хозяина, прибивается к шайке разбойников, становится их атаманом, но в конце концов попадается в руки солдат и умирает на кресте.
Большую часть представления роль играл актер, который в конце заменялся преступником, приговоренным к смерти.[12]
О такой казни во время представления при Домициане сообщают Марциал и Ювенал.[13]
В 12 г. до н. э. в Риме и других местах было предписано сжечь враждебные Августу памфлеты, а авторов — в своем большинстве образованных выходцев из римской знати — наказать.
В тот же год не хватало людей, чтобы избрать народных трибунов, и Август велел предложить кандидатов из благородных (всадников).
Римляне считали греков, а иудеев и подавно, природными рабами.
Императорские гонения на свободу слова господ вызвали у них ответную реакцию — остряки стали глумится над дурью и бессовестностью властителей на общепонятном языке рабов — греческом.
Огречивание римского уклада началось во времена Пунических войн. При клиенте Аполлона Августе оно завершилось. Именно в правление Августа греки теряют власть на македонском (кельтском) Востоке и устремляются в Рим. Природные же господа бегут из Рима на Восток вслед за ушедшей туда ранее Libertas (Отцовская любовь, Стойкость).
Исход породных римлян на Восток, начатый во время Союзнических войн, судя по вывозу серебряной монеты в земли славян, завершился во времена императора Траяна. Произошло замещение мужчин государствообразующего племени.
Вергилий описывал римскую эмиграцию в своих поэмах. Римские острословы осмысляли её в блогах. Эти осмысления ныне известны, как Евангелия («Хорошие новости»).
В основе первых евангелий лежит пародия на мим о Лаврушнике, который объясняет иудеям, как «получить паспорт римского гражданина».
Для римских граждан того времени — немыслимое дело и предмет для острот.
Тогдашние римляне были, как бы сейчас сказали, махровыми антисемитами, уверенными, что иудеи поклоняются ослу и являются извращенцами, калечащими своим младенцам половые органы и исповедующими культ, противоположный всем другим религиям (присягам).
Даже в конце I века умеренный антисемит К. Тацит (Молчун) еще убежден, «все, что у нас священно, они считают мирским, и напротив, у них допущено то, что у нас не разрешено».[14]
«Ни один грек (а римлянин и подавно) тогда даже не подозревал, что у евреев есть литература, живая и развивающаяся, которая может соперничать с его собственной».[15]
Для образованных господ греческий язык был вроде английского и сетевого олбанского для современных русских.
Шаливший или шалившие в евангелиях блогеры сносно знали общегреческий бейсик (хойнэ, χοινὴ ἑλληνική, современное русское «хуйня») и выдавали себя за темных иудеев, рассказывающих на языке ненавидимых евреями греков о приключениях юдоквирита в Иудее.
В современной русской словесности похожие анекдоты сочиняют о языкатом еврее Рабиновиче.
Знания о повадках евреев римский сочинитель приобрел во время службы в Иудее до назначения туда или уже в бытность там префектом всадника Понтия Пилата.
Речевой эффект, производимый евангелиями в тогдашних блогах, можно сравнить с эффектом от восприятия сейчас русскоязычными англосаксонской фени чиновников, ученых и рэперов или же греко-старославянского жаргона православных попов.
Наглядно его можно продемонстрировать русскому читателю на таких случайно взятых из Сети примерах:
Раннее христианство в Риме — увлечение женщин и рабов.
Женщины любят ушами. Подобное неграмотное блаблабла и сегодня особенно действует на русскоязычных девушек, как некогда на римских, внушая им трепет перед мнимым особым умом говорящего.
То же было и в Риме. Перед греческой языковой белибердой о небывальщине и воскрешении мертвеца природные римлянки оказались совершенно беззащитны. Рабы получили над любящими волшебные сказки одинокими женщинами Рима полную власть.
Затем к грекам добавились освоившие хойнэ речистые евреи, ввезенные в Италию рабами после Иудейских войн.
К III в. «смешанные браки и огромное количество импортированных рабов совершенно изменили этнический состав населения Италии. Т. Франк пришел к выводу, что 90% населения Рима было иностранного, или смешанного происхождения; так было и в других больших городах Италии. Люди с Востока, особенно сирийцы и евреи, проникали не только в центр империи, но также в Галлию, Испанию и даже Британию».[16]
В III в. греки- и евреи-христиане (ныне таких именуют выкресты[17]) уже давно завладеют западом Римской империи.
Иудеи того времени говорили на арамейском языке, на нем же должен был бы проповедовать ожидаемый иудеями Мошиах, носивший в евангелиях рабское имя Иисус, производное от латинского местоимения и рабской клички Is — Иш, Иша, Ишак (Тот).
Авторы евангелий о Том Рабине и правдивых баек о приключениях болтунов апостолов нарочито носят греческие и латинские имена и уверенно переводят слова своего Господина на греческую хойнэ.[18]
Метаморфоза, то есть превращение, поклоняющегося ослу иудея в квирина — римского гражданина — и наоборот, недолго выглядела фантастикой.
Сказка стала былью через три века.
Превращение выдумки в быль путано зафиксировал первый историк христианской церкви Орозий:
«В том же самом году тот же Цезарь, которого теми столь многими таинствами предопределил Бог, впервые приказал провести ценз каждой провинции в отдельности и провести перепись всех людей, в которой Бог соблаговолил предстать и оказаться человеком. Тогда, стало быть, был рожден Христос, внесенный тотчас, как был рожден, в римский цензорский список. Это есть то ясное указание [имени], которое во время проведения переписи всех, а римлян — хозяевами мира, указание, через которое тот, кто сотворил всех людей, захотел открыть себя в [образе] человека и быть внесенным в списки среди людей, чего никогда от сотворения мира и от начала рода человеческого не было позволено ни Вавилонскому, ни Македонскому царству, я уж не говорю о царствах менее значимых. И нет сомнения, ибо это открыто для знания, веры и размышления всем, что господь наш Иисус Христос возвел на эту вершину власти тот город, укрепив и защитив его волей своей, в чьей власти хотел бы находиться, когда придет, имея по реестрам римского ценза имя римского гражданина».[19]
Остроумный комментарий переводчика:
«Орозий в угоду мелитоновской концепции искажает факты; Иисус, рожденный в семье иудеев, не был римским гражданином. Лишь много позже, в 212 г., Каракалла издал эдикт, по которому все свободные жители провинций объявлялись римскими гражданами».
То есть, Орозий переписывает первоисточник именно так по простой причине: вопрос о гражданстве иудея был еще важен для римлян.
Чтение еврейской литературы греками, а затем и римлянами, началось с распространением баек о еврейском Мошиахе-Христе.[20]
Словосочетание Μεταμόρφωσις του Κυρίου και Θεού και Σωτήρος ημών Ιησού Χριστού ныне переводят как — «Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».
Правильный перевод: Μεταμόρφωσις του Κυρίου: «Преображение Гражданина».
Евангельское Κυρἲνος = Квирит-Квирин — одно из имен Януса, римлянина, выводимого из сабинского названия копья и твердеющего для размножения мужского члена.
С созданным на общегреческой хойнэ образом улетевшего на небо, но обещавшего вернуться юдогражданина потом тщетно будут бороться образованнейшие Апулей и Лукиан, рассказывая о превращении Луция в осла и обратно, и красноречивый Филострат в «Житии Аполлония Тианского».
Поначалу же граффити над крестом распятого рекса иудеев, смешило римлян: INRI (Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum, Тот Носатый Хрен Иудейский).[21]
Inri, iri — превратилось в многозначное междометие вроде современных русских: хуле, млин, нуёптеть,[22] — или.
Свежесть римского смысла сохранил похабный анекдот про «Или как?»
На языке греческих рабов аббревиатура титула рекса евреев также имела похабный подтекст: Ίχθύς — рыба!
Эдакое обозначение случилось из начальных букв слов: Ἰησοὺς Χριστὸς Θεoὺ ῾Υιὸς Σωτήρ (Иисус Христос Божий Сын Спаситель).
Латинское обозначение рыбы — piscis — живет в русском слове «писька».
Газеты в Риме закрыли после смерти Августа по приказу сына Ливии Тиберия. Именно ко времени его правления евангелисты отнесли распятие проповедника из римских граждан в угоду темной иудейской знати.
Затем были Иудейские войны и взятие Иерусалима, исполнившие пророчество выдуманного римского юдогражданина о каре неверным иудеям за его казнь на кресте.
Последние сведения о существовании рукописных листов с известиями и объявлениями относятся ко временам правления императора Проба (Marcus Aurelius Probus, 232–282).
После перенесения столицы империи в Византий (395) настенные альбомы исчезли.
Вновь настало время устных новостей и сплетен.
Среди ушедших на Восток ветеранов Рима (russi) более привычным было называть Мазальщика (Августа) не греческим именем Христос или арамейским Мошиах, а по-латыни — Перун (от perungo, мажу, натираю, perunctio, умащение).
Кличку Мазальщик (Мазанник, Мазай, Мазила) Август получил за массовую раздачу римского гражданства инородцам, служившим ему в Гражданской войне, о чем также рассказал Орозий:
Когда Август «вступив с овацией в Город,[23] постановил отменить все прежние долги римского народа, уничтожив также письменные свидетельства, из таверны в те самые дни, как я описал выше,[24] на протяжении всего дня изливался обильнейший ручей оливкового масла. Что со всей очевидностью было выражено тем знаком, если не грядущее в дни Цезаря, повелевающего всем миром, рождение Христа? Ведь «Христос» с языка народа его, в котором и от которого Он рожден, переводится «Помазанник».
Итак, с того времени, когда Цезарю навсегда была передана трибунская власть,[25] в Риме на протяжении всего дня бил источник оливкового масла.
Тем, кто не слышал речений пророков, очевиднейшие знаки на небе и чудеса на земле указывали при верховенстве Цезаря и при римской власти на протяжении всего дня (то есть на протяжении всего времени Римской империи) на Христа и пошедших от Него христиан (то есть на Помазанника и помазанных от Него), готовых вот-вот появиться из таверны (то есть из гостеприимной и щедрой Церкви), подобно полноводному и нескончаемому потоку, а также [показали] возвращение Цезарем всех тех рабов, которые знали господина своего, и, с другой стороны, предание на смерть и мучения прочих, которые господина не назвали, наконец прощение при Цезаре долгов грешникам в том городе, в котором само по себе истекало масло».[26]
Из еврейсконемецкого прозвища Перуна — Пархим на юге Мекленбурга — русский язык обогатился словом «пархатый» (Parchim, на гербах и монетах Пархима-Перуна изображают в виде быка Юпитера).
Его принесли на славяно-тюркскую Русь еврейские беженцы из Европы уже после ужасной мести Аттилы за убийство Будды (Бога).
Беженцы утверждали, что римские попы убеждены в том, что распятый в 375 году готами Бог (Будда) был евреем и что в Его убийстве попы необоснованно обвиняют евреев.
Поначалу это смешило славян и русов (russi), пока с X века осевшие в Киеве греческие попы не начали баить то же самое, разжигая среди буддистов славян антисемитскую дурь.
Прочувствовать шутку можно и ныне, если начать рассказывать нынешним евреям, что их Мошиах является русским из славян.[27]
Бумагу римские эмигранты изобрели в Китайском Туркестане в I веке новой эры, однако бумажные СМИ в Европе вновь появились только во второй половине XV века.
Любовь к надписям на стенах римляне пронесли сквозь века, что отметил В. С. Высоцкий:
Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке:
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!
В РФ отмена упоминания национальности в паспорте произошла в 1990-е годы в результате перестройки, подготовленной Ю. В. Андроповым.
Иисус Христос евангелий, таким образом, напоминает Василия Теркина или Козьму Пруткова русской и советской литератур.
Такой же взгляд на евангельского Мошиаха–Мазая–Христа был в советской исторической науке.[28]
Совсем недавно подобный речевой опыт был проведен создателем сетевого образа Redshon в блоге «Живого Журнала».
Redshon искупил своим вознесением (смертью) гибель человечества от Конца Света 21 декабря 2012 года.
[1] История мировой журналистики / Авт.: А. Г. Беспалова, Е. А. Корнилов, А. П. Короченский и др. Ростов-на-Д., 2004; Трыков В. П. Античная протожурналистика // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2008. №4. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/4/Trykov/
[2] Kubitschek J. W. Acta // RE. Bd. 2. Stuttgart, 1894. S. 285–301.
[3] Машкин Н. А. Принципат Августа. М.–Л., 1949.
[4] Schmidt Joh. Album // RE. Bd. 2. Stuttgart, 1894. S. 1332–1336.
[5] Федорова Е. В. Введение в латинскую эпиграфику. МГУ, 1982. С. 10–14.
[6] URL: http://kolizej.at.ua/forum/20-444-0
[7] Сергеенко М. Е. Простые люди Древней Италии. М.–Л. 1964. С. 23: Древняя Италия была страной грамотной.
[8] Goldsworthy A. K. 1) The Roman Army at War 100 BC — AD 200. Oxford, 1996; 2) Roman Warfare. Cassell, 2000; 3) Antony and Cleopatra. Yale, 2010.
[9] Колобов А. В. Римские легионы вне полей сражений (Эпоха раннего принципата): Учебное пособие по спецкурсу. Пермь, 1999. Глава 5: http://ancientrome.ru/publik/kolobov/kolob05.htm#V
[10] Федорова Е. В. Императорский Рим в лицах. Ростов-на-Дону, Смоленск, 1998. С. 88–91; URL: http://hrono.ru/biograf/bio_a/agrippa.php
[11] 1) Шлиман Семен. По материалам газеты «За решеткой». №1. 2011 г.; 2) Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. Речевой и географический портрет советской тюрьмы. М., 1972. С. 124.
[12] Пантелеев А. Д. Римские мифологические мимы и христиане // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. Э. Д. Фролова. Вып. 7. СПб, 2008; Новокшонов Д. Е. Язык образов Мошиаха, Христа и Будды // Римские невозвращенцы: утешение дырой. СПб, 2013.
[13] Mart. Spect. 7; Iuv. 8, 187–188.
[14] Ребрик В. В. Источники экскурса о евреях (Tac. Hist. V, 1–10) // Классическая филология. Мат. XLI Международной филологической конференции. 26–30 марта 2012 г., СПб. С. 10–15.
[15] Тарн В. Эллинистическая цивилизация / Пер. С. Я Лясковского / Пред. С. И. Ковалева. М., 1949. С. 208–209.
[16] Голенищев-Кутузов И. Н. Средневековая латинская литература Италии. М., 1972. С. 12–13.
[17] Крещеный, перешедший в христианство из какой-нибудь нехристианской религии.
[18] Деревенский Б. Г. Иисус Христос в документах истории. СПб, 2010. С. 309–310.
[19] Павел Орозий. История против язычников. Книги I–VII / Пер., вст. ст., ком. В. М. Тюленева. СПб, 2009: Август трижды проводил перепись граждан (RgdA 8): в 29/28 г. до н.э., в 8 г. до н.э. и в 14 г. н.э. Перепись населения, о которой упоминает Лука в связи с рождением Спасителя (Лк. 2: 1), шла 15 лет только в провинции Сирия, причем с 8 г. до н.э. по 6/7 г. н.э.
[20] Ван-ден-берг Ван-Эйсинга Г. А. Первоначальная христианская литература / Пер. и прим. Н. Румянцева. Рязань. 1929.
[21] Иисус Назарянин, Царь Иудейский. Мф. 27: 37, Мк. 15: 26, Лк. 23: 38, Ин. 19: 19.
[22] Ср. также с Ирий, Ирьев день. Ср. с лат. ira, гнев и со старофранц. ire, горе, ici-isi- içi, здесь.
[23] Октавиан был встречен овацией 13 ноября 36 г. до н.э.
[24] Hist. 6, 18, 34.
[25] Орозий допускает небольшую неточность. Пожизненная трибунская власть была передана в руки Августа лишь в 23 г. до н.э. А в 36 г. до н.э., о котором в данном случае идет речь у Орозия, Август получил трибунскую неприкосновенность.
[26] Oros. 6, 20, 6–7. Пер. и прим. В. М. Тюленева.
[27] Новокшонов Д. От ангелов до юродивых: из прошлого отечественной журналистики / Петербургский публицист. Газета журналистов, литераторов и философов. URL: https://spbspeaks.ru/2016/04/01/
[28] Нейхардт А. Послесловие к: Церен Э. Библейские холмы. М., 1986. С. 460.
