Морские девы - существа с телом прекрасных девушек и рыбьим хвостом вместо ног наполняли западноевропейский эпос с той поры, как первая лодка была спущена на воду. Не стоит путать их с русалками - мелкокалиберными и вполне себе двуногими духами малых озер и рек. Народная молва связывала появление русалок с душами не крещенных младенцев или утопленников, тогда как морские девы ведут свой род от богов. Их родоначальницей была Атаргате - сирийская богиня Луны и лишь торжество христианской веры оттеснило ее потомков от управления культами плодородия в морские глубины.
Из всех потомков языческих богов, вошедших в мифологию и ментальность средневековья, морские девы, пожалуй, ближе всего к людям. Их подводная иерархия практически идентична земной. В подводных глубинах у них есть свои селения и города. Они так же растят и любят своих детей, как и обычные люди. Помимо хвоста морских дев отличает от людей только отсутствие души. Они - истинные дети языческого мира, живут практически бесконечно долго, но, их смерть непреложна - жизни вечной им не дано.
Мир средневековых легенд полон историй о дружбе, любви или просто общении между детьми моря и обычными людьми. Христианская традиция видела в этих историях тягу неведомых существ к обретению души. История андерсоновской русалочки - это не банальная история любви, а сказка о тяге к высшему духовному свету. Но для Прерафаэлитов все было скорее наоборот.
Воплощая на своих картинах образы морских дев, они шли на зов моря, на зов природной стихии, загадочной и манящей. Зов морей на их картинах сродни зову первобытного человек, призывающего человека современного оглянуться назад и увидеть мир природных стихий, оставленный навсегда. Прерафаэлиты словно предчувствовали наступающее торжество технократической эпохи и искали убежища в глубинах исторического, мифологического и литературного прошлого.
