Часть 1. «Розовый цвет для девочек и синий для мальчиков»
Часть 2. Цветовое кодирование.
Часть 3. Кто на самом деле решает, что такое «игрушка для мальчика» и что такое «игрушка для девочки»?
Часть 4. Девочки направляются к игрушечным грузовикам? Нет проблем! Мальчики выбирают пачку? Держать на секунду.
Возможно, этот вопрос может быть решен в недавней исследовательской статье, в которой сообщается о сочетании систематического обзора и метаанализа исследований в этой области. В статье рассматривались 16 различных исследований, охватывающих 27 групп детей (787 мальчиков и 813 девочек) в целом. Если что-то может подтвердить надежность, универсальность и стабильность предпочтения игрушек, может ли это быть?
Общий вывод состоял в том, что мальчики играли с игрушками мужского пола больше, чем девочки, а девочки с игрушками женского пола больше, чем мальчики. Но нам не дали никаких подробностей о том, что это за игрушки, или кто определил их «пол». Мы также не получили никакой информации о том, были ли у детей братья и сестры, и какие игрушки были найдены в их домашней обстановке. Помните об этом при рассмотрении одного из общих выводов:
«Последовательность в выявлении половых различий в предпочтениях детей в отношении игрушек, относящихся к их собственному полу, указывает на силу этого явления и вероятность того, что [оно] имеет биологическое происхождение».
Дополнительной силой, которую нам, возможно, понадобится рассмотреть, являются сообщения, которые наши маленькие детективы по полу собирают, о том, с чем им «разрешено» играть, учитывая предположение, которое мы изучали выше, о том, что детям предоставляется бесплатный выбор игрушек. , Но даже если им якобы дают полную свободу действий, это не обязательно симметрично. Девочки направляются к игрушечным грузовикам? Нет проблем! Мальчики выбирают пачку из переодевалки? Держать на секунду.
Даже если есть откровенно эгалитарное послание, дети довольно проницательны в восприятии правды. Небольшое исследование Нэнси Фриман, эксперта по педагогическому образованию из Южной Каролины, наглядно продемонстрировало это. Родителей детей в возрасте от трех до пяти лет спрашивали об их отношении к воспитанию детей, и их просили указать свое согласие или несогласие с такими утверждениями, как:
«Родитель, который заплатит за уроки балета для сына, напрашивается на неприятности»,
Или
«Девушкам следует поощрять играть со строительными блоками и игрушечными грузовиками».
Затем их детей просят разбить кучу игрушек на игрушки для мальчиков и игрушки для девочек, а также указать, какие игрушки, по их мнению, хотели бы от отца или матери. Было достигнуто согласие о том, какие игрушки были разделены по предсказуемым гендерным признакам, с дальнейшим согласием родительского одобрения игры с подобранными гендерными игрушками: чайные наборы и пачки для девочек; скейтборды и бейсбольные перчатки для мальчиков (да, некоторым из этих детей было всего три года).
Возникло несоответствие, заключающееся в том, что у этих маленьких детей было четкое понимание того, какой уровень одобрения они получат, играя в «гендерные» игрушки. Так, например, только 9 процентов пятилетних мальчиков думали, что их отец одобрит выбор куклы или чайного сервиза для игры, в то время как 64 процента родителей заявили, что купят их сыну - куклы, и 92 процента не считают уроки балета для мальчиков плохой идеей. Обладая умом, очищающим правила, в поисках гендерных подсказок, эти дети либо неправильно прочитали сообщение, либо, как Фримен заявляет в названии своей статьи, умеют улавливать «скрытые истины».
Что произойдет, если вы сознательно придумаете ярлыки с игрушками «для мальчиков» или «для девочек»? Это было проверено на другой группе детей в возрасте от трех до пяти лет; 15 девочек и 27 мальчиков. Детям подарили устройство для чистки обуви, щелкунчик, нарезку дыни и чесночный пресс розового или синего цвета с предметами, произвольно помеченными «для девочек» или «для мальчиков». Детей спросили, насколько им нравятся игрушки и кто, по их мнению, хотел бы играть с ними. Мальчики были гораздо меньше затронуты ни цветом, ни ярлыками, оценивая их как примерно одинаково интересные. Девочки, однако, были намного более совместимы с гендерной меткой на одном уровне, довольно решительно отвергая игрушки для голубых мальчиков и одобряя игрушки для розовых девочек. Но они также показали значительный сдвиг в рейтинге одобрения так называемых игрушек для мальчиков, если они были окрашены в розовый цвет, например, убедительно указав, что другим девочкам может понравиться «мальчишеская» чесночная пресса, если она может быть произведена в розовом цвете. Авторы описывают это как эффект «предоставления девочкам разрешения», когда эффекту маркировки мальчика можно противодействовать с помощью девичьем оттенком. Какой результат мечты для индустрии маркетинга!
Так что, по крайней мере, в отношении игрушек, на выбор девочек больше влияют социальные сигналы, в данном случае это словесные и цветные гендерные метки. Почему то же самое не может быть правдой для мальчиков - почему они не были бы одинаково увлечены «девчачьим» балуном, если бы они могли иметь его в синем цвете? Может ли быть так, что, хотя девочкам, как правило, не отговаривают играть с игрушками для мальчиков, и, действительно, иногда им может быть дано разрешение забрать странный молоток (если, конечно, он имеет мягкую розовую ручку), наоборот не тот случай, когда есть свидетельства активного вмешательства, особенно отцов, если мальчики предпочитают играть с игрушками для девочек?
Экстремальный гендеринг игрушек как недавний феномен привлек большое внимание. Те из нас, у кого были наши дети в 1980-х и 90-х годах, считают, что маркетинг игрушек для их детей сейчас гораздо более гендерный, чем был тогда. По словам Элизабет Свит, социолога из Сан-Хосе, которая детально изучила историю маркетинга игрушек:
Это может быть связано с тем, что мы тогда испытывали последствия второй волны феминизма.
Она отмечает, что в 1950-х годах были явные доказательства маркетинга игрушек с учетом гендера с акцентом на приспособление маленьких людей к их стереотипным функциям - игрушкам для чистки ковров и кухням для девочек, конструкторам и наборам инструментов для мальчиков. В период между 1970-ми и 90-ми годами гендерные стереотипы подвергались гораздо более активной борьбе, и это отражалось в более эгалитарных игрушках (что, конечно, могло бы стать хорошей новостью для любых попыток обратить вспять тенденцию маркетинга гендерных игрушек). Но это, кажется, было сметено в последние десятилетия, отчасти, по мнению Сладкого, из-за дерегулирования детского телевидения, так что детские программы можно было коммерциализировать и использовать в качестве маркетинговых возможностей, стимулируя «потребность» в Rainbow Brite или She-Ra или следующий Power Ranger.
Понятно, что мальчики и девочки играют в разные игрушки. Но дополнительный вопрос должен быть - почему? Почему мальчики предпочитают грузовики, а девочки - куклы? Есть ли какая-то врожденная причина, лежащая в основе игрушечных предпочтений, или дети смиренно соблюдают социальные правила, на которые их семьи, социальные медиа и маркетинговые магнаты оказывают давление?
Ответ на эти вопросы может заключаться в нашем новом понимании того, как с момента рождения (если не раньше) наш мозг заставляет нас быть социальными существами - понимать социальные сценарии, социальные нормы, социальное поведение - чтобы убедиться, что мы понимаем группы, к которым мы должны принадлежать, и то, как мы можем в них вписаться. Подобно системам глубокого обучения, питающим искусственный интеллект, наш мозг обыскивает наш мир для правил социальной игры - и, если этот мир полон сильных сообщений о поле, помечены с помощью всевозможной гендерной маркировки и гендерной цветовой кодировки наш мозг будет воспринимать такие сообщения и заставлять своих владельцев вести себя «надлежащим образом». Младенцы приходят в мир как крошечные социальные губки, улавливая социальные намеки из окружающего их мира - вид знакомого лица, звук знакомого голоса - и они быстро превращаются в младших детективов по половому признаку, охотно ищущих подсказки относительно того, что быть девочкой или мальчиком - значит, во что должны быть одеты девочки или мальчики или во что они должны играть. Если ответы на их вопросы приносят разный опыт, разные ожидания, то это отразится на их мозгах и их поведении.
Гендерный мир порождает гендерный мозг.
Часть 1. «Розовый цвет для девочек и синий для мальчиков»
Часть 2. Цветовое кодирование.
Часть 3. Кто на самом деле решает, что такое «игрушка для мальчика» и что такое «игрушка для девочки»?
