После небольшого перерыва в рубрике "Деталь" мы вновь говорим о живописи и художниках. Пейзажи Николя Пуссена - не самый известный образчик искусства Нового времени. Однако это удачный пример для того, чтобы вновь поговорить о том, как же зритель понимает, что именно рассказывает ему картина. Concepture и я представляем очередной выпуск рубрики "Деталь". #44 Николя Пуссен и история про Диогена
Во многих направлениях живописи, особенно в классицизме, говорящие детали были неизбежны просто потому, что «сказать» или «рассказать» здесь было не менее важно, чем «показать». Но трудность состоит в том, что язык слов и образов довольно изменчив, а художник опирается прежде всего на довольно узкий круг воспринимающих. Так в эпоху классицизма предполагалось, что зритель по умолчанию обладает общей культурной эрудицией высшего сословия. Иными словами, не просто дворянства, а верхушки придворной аристократии и духовенства.
Это иногда создает необычные параллели. Николя Пуссен жил в 17 веке, и вероятно, создавая свой «Пейзаж с Диогеном», он прекрасно понимал, что образованный зритель опознает персонажей и без знания названия, простолюдин же – увидит лишь неизвестных старца и юношу. Забавно, что в похожем состоянии сегодня окажется большинство тех, кого мы считаем обладающими образованием (хоть средним, хоть высшим).
Пуссена как художника интересовало соседство простоты и гармонии этического с эстетическим. Может поэтому в свой пейзаж он включает элемент жанровой живописи – историю о Диогене Синопском (поведанную его тезкой Диогеном Лаэртским). Согласно ей, философ Диоген, увидев как юноша пьет воду ладонью, выбросил свою плошку. Этим жестом он подтвердил свое стремление избегать любого излишества. А вот является ли эта вставка излишней для пейзажа Пуссена – решайте сами.
