Партийная элита теперь будет зажата между двумя избирателями – Путиным, на которого ориентируются кураторы внутренней политики, и народом, который все чаще выражает свое недовольство протестным голосованием на выборах. И чем активнее Кремль будет строить из «Единой России» корпорацию, тем чаще единороссы будут поглядывать в сторону простого избирателя, уже доказавшего свою способность преподавать власти уроки
7–8 декабря прошел ежегодный съезд партии «Единая Россия» – событие, которое наблюдатели ждали с нетерпением. Партии предстояло показать, как она собирается выживать в условиях падающих рейтингов и растущего социального раздражения. Отдельная интрига касалась будущего «Единой России» – на фоне слухов о планах Кремля создать новые партийные проекты и даже, возможно, слить «Единую Россию» было интересно, какой будет роль Владимира Путина.
Наконец, все более захватывающим становится перетягивание политико-аппаратного одеяла между командами первого замглавы президентской администрации Сергея Кириенко и его предшественника на этом посту, а ныне спикера Госдумы Вячеслава Володина. Пока двое воюют, выигрывает третий – секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак, значительно укрепивший свои внутрипартийные позиции.
Власть останется при партии
Главный вопрос съезда – продолжит ли президент отдаляться от «Единой России» – разрешился для партии позитивно. Владимир Путин не только посетил съезд, но и выступил с напутственной речью, давая понять, что на сегодня у «Единой России» нет и навряд ли появится какая-либо альтернатива. Ни ОНФ, ни «Сильная Россия», ни новые популисты (в последнее время слухов о новых партийных проектах было не счесть) – ничто пока не угрожает монополии «Единой России» на статус главной опоры режима.
Поводов переживать об этом в последние полгода у партии было немало. Сам Владимир Путин, избираясь на четвертый срок, предпочел идти самовыдвиженцем, не пожелав сужать свое политическое пространство узкими рамками «Единой России».
Мало того, право пойти на выборы от власти, но не от партии, которое раньше казалось особой привилегией, теперь используется все чаще. На губернаторских выборах в сентябре мэр Москвы Сергей Собянин мог позволить себе такую политическую роскошь. После осенних провалов в четырех регионах самовыдвиженцем стал Олег Кожемяко в Приморье. Такую возможность рассматривает и исполняющий обязанности губернатора Санкт-Петербурга Александр Беглов. Споры о том, является ли выдвижение от «Единой России» камнем на шее и в каком направлении его можно сбросить, были одной из главных тем в околокремлевских кругах этой осенью.
Социологические опросы подкрепляли страхи единороссов – по данным Левада-центра, электоральный рейтинг «Единой России» за год упал на 11 пунктов (с 39% в июне 2017 до 28% в августе 2018 года), а по данным ВЦИОМа, рейтинг партии просел еще сильнее с пиковых значений 2014 года, когда показатели доходили до 60%, до 33–35% в ноябре – декабре 2018 года.
Путин своим приходом на съезд демонстрировал, что самовыдвижение в отдельных случаях – это лишь тактические предвыборные приемы, которые рано расценивать как начало нового тренда на вытеснение «Единой России». Позиция президента была предельно ясной – «Единая Россия» остается партией власти, которая получает большинство в законодательных собраниях регионов и сохраняет контрольный пакет в Госдуме. Также президент не будет перекладывать ответственность и отгораживаться от партии из-за крайне непопулярной пенсионной реформы.
«Единая Россия» имеет для Путина институциональное значение, а к политтехнологическим реформам он не просто не готов, но и считает их, вероятно, вредными. Это вполне совместимо и с общим отношением Кремля к осенним провалам на региональных выборах, которые видятся скорее управляемым исключением, чем сигналом о необходимости перемен.
«У "Единой России", как я уже сказал, особая роль. Партия в течение многих лет доказывает свою состоятельность, способность принимать ответственные решения… а путь, который мы наметили, является единственно верным», – говорил Путин. «"Единая Россия" – это партия народного большинства, и она должна играть ведущую роль в достижении национальных целей развития», – вторил ему Дмитрий Медведев. После таких слов партия может спасть спокойно – никаких революционных планов у Кремля на ее счет нет.
Денег нет – будем скромнее
Тогда возникает закономерный вопрос – как Кремль намерен адаптироваться к новой реальности, если он сохраняет старые политические механизмы и не собирается всерьез реформировать партию власти, которая рискует уже в следующем году значительно ухудшить свои результаты на выборах?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно прежде всего исходить из того, что ситуация в глазах самого Кремля не выглядит столь критической. Достаточно посмотреть выступление Дмитрия Медведева, который с гордостью рассказывал об успехах «Единой России» на сентябрьских выборах, добавив, что на локальные неудачи власть ответила ротацией в региональных отделениях и «необходимыми дисциплинарными мерами». Чтобы вернуть доверие народа, премьер предложил партии, ни много ни мало, извлечь три урока: общаться с людьми, быть честными и развивать партийные приемные. Иными словами, в политическом позиционировании партии меняться ничего не будет.
Судя по всему, в Кремле решили отреагировать лишь на одну серьезную проблему – рост числа бестактных и циничных заявлений чиновников и депутатов, не стесняющихся логики «мы вам ничего не должны». Реагировать на это будут воспитательными мерами: при «Единой России» создана комиссия по этике, чтобы отслеживать некорректные высказывания и публично наказывать провинившихся.
Такой подход совершенно не учитывает новую реальность, где, с одной стороны, недовольство растет даже на нижних этажах внутри «Единой России» (обязательств много, а политических дивидендов все меньше), а с другой – далеко не все циники зависят только от партии и часто имеют влиятельных покровителей.
При этом новый этический кодекс партии будет требовать все больше: скромнее жить, осторожнее высказываться. Как Кремль собирается удерживать партийный актив, который может поддаться растущему соблазну переметнуться к системной оппозиции на фоне снижения рейтингов власти, остается неясным и скорее доказывает верность гипотезы, что Кремль сильно недооценивает политические риски.
Надежная мягкость
Главной аппаратной интригой было то, как на партии скажется давнее противостояние Сергея Кириенко и Вячеслава Володина. Первый курирует в Кремле внутреннюю политику, включая политические партии, но вынужден иметь дело с ситуацией, когда партия власти находилась под сильным влиянием предшественника. Второй, став главой Госдумы, прилагает массу усилий, чтобы не превратиться в своих предшественников – Бориса Грызлова и Сергея Нарышкина, не имевших серьезного влияния на посту спикера.
После прихода Кириенко в Кремль люди Володина сохранили значимые позиции в «Единой России», а сам спикер имел выстроенные отношения и с системной оппозицией, что периодически позволяло ему вести свою игру.
Год назад генсовет «Единой России» возглавил Андрей Турчак, сформировав еще один центр влияния. Правда, что с ним делать, кажется, тогда никто особенно не понимал. Идея была проста – оставить Володину думскую фракцию, а партию замкнуть на путинского ставленника, который при этом не был бы человеком Кириенко. Но это не снимало конфликта, а лишь фиксировало троевластие (или четырехвластие, если считать еще и Медведева).
Накануне съезда многие ожидали, что людей Володина в руководстве партии заменят на людей Кириенко. Но линейным этот процесс явно не получился. Это во многом связано с особым управленческим стилем Кириенко – он продвигает свои интересы и проекты пошагово, мягко, избегая лобовых столкновений и предпочитая обращать в свою веру тех, кто уже работает на месте, а не заменять их новичками.
Такая осторожность связана не столько с рациональным выбором, сколько с попыткой ориентироваться на ожидания Путина. А для президента главное – меньше шума, больше дела. Отсюда и технократизм, деполитизация, попытка выстраивать политическое пространство на базе корпоративного подхода и KPI.
Все это сказывается и на кадровой политике – Кириенко в отличие от многих других политиков продвигает не «своих людей», а механизмы для выращивания, как в инкубаторе, нейтральных, безликих, легкозаменимых политических мистеров Смитов. На это, собственно, и будет нацелен партийный вариант «Лидеров России» – программа обновления кадрового резерва партии «Политический лидер».
Кадровые лифты пока останутся главным инструментом Кириенко, в том числе через обновление губернаторской части генсовета партии, создание высшей партийной школы, развитие площадки «Лидерство».
Еще одним потенциальным рычагом, который пока не используют, является высший совет партии. Его возглавляет Борис Грызлов – фигура из прошлого, но сегодня тесно связанный с Кириенко (Грызлов был главой наблюдательного совета «Росатома», а затем не очень удачно пытался проявить активность через ЭИСИ – экспертный институт, созданный Кириенко). Грызлов как будто придерживает высший совет при Кириенко, символично оказавшись бок о бок с Путиным на главном партийном мероприятии.
Генсовет против фракции
В то же время значительная аппаратная автономия сохраняется у Турчака, который обновил руководство генсовета хорошо знакомыми ему людьми. Новичками стали сенатор Андрей Климов, председатель временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета, а также 32-летний депутат Госдумы Александр Грибов, который с 2012 по 2015 год был заместителем губернатора Ярославской области, отвечающим за внутреннюю политику (его имя также связывают с Грызловым). Грибов будет отвечать за идеологию вместо Евгения Ревенко, который сохранил пост заместителя секретаря, но теперь будет заниматься волонтерами и общественными организациями.
Первым заместителем главы генсовета стала Ольга Баталина, некогда ближайшая соратница Володина, адаптировавшаяся под новое начальство. Нельзя не упомянуть и заместителя секретаря генсовета Виктора Селиверстова. Он сегодня одна из ключевых фигур в партии: курирует региональные выборы (в следующем году будет отвечать за выборы в Мосгордуму) в тесном взаимодействии с Турчаком и главой Управления внутренней политики Андреем Яриным.
Как и в случае с Кириенко, тут важны не только люди, но и механизмы. Мало кто обратил внимание на решение съезда создать процедуру предварительного обсуждения «резонансных законодательных инициатив с целью учета всего спектра позиций и мнений и недопущения популистских решений и бездумного запретительства».
Если с популизмом все понятно (кто не согласен с непопулярными решениями – популист), то второе очень интересно. Турчак попытается создать ограничитель для депутатских инициатив (а это поле Володина) по продвижению ура-патриотических идей или очередных маловразумительных запретов.
Более того, президиуму генсовета поручено создать систему оценок эффективности партийцев по направлениям «депутатский рейтинг» и «региональный рейтинг». То есть работу думских единороссов теперь будут судить в партии, очевидно, с прицелом на формирование избирательных списков к 2021 году.
В целом три дискуссионные площадки, функционирующие на базе партии («Обновление», «Открытость», «Лидерство»), в той или иной степени ориентированы на приток новых кадров, которые должны постепенно заменить застоявшийся партактив молодыми нейтральными технократами.
Партия будет медленно вытягиваться из-под влияния Володина, становиться все менее персонифицированной, более корпоративной и технократичной. Прямая связка с Путиным сохранится, однако никакой идеологизации не предвидится – единственной идеологией власти становится выполнение майского указа президента. А это не имеет никакого отношения ни к выборам, ни к рейтингам, ни к диалогу с обществом, конкуренции и прочим демократическим игрушкам.
Партийная элита теперь будет зажата между двумя избирателями – Путиным, на которого ориентируются кураторы внутренней политики, и народом, который все чаще выражает свое недовольство протестным голосованием на выборах. И чем активнее Кремль будет строить из «Единой России» корпорацию, тем чаще единороссы будут поглядывать в сторону простого избирателя, уже доказавшего свою способность преподавать власти уроки.
Также на Carnegie.ru:
— Как «Единая Россия» превращается в общественное движение
— Смог ли Путин снова стать национальным лидером
— Почему опоры путинского режима стали бороться друг с другом
