От художника, известность которому принесла восковая скульптура Папы Римского, прибитого метеоритом, ожидать чего-то мягкого и умиротворяющего было бы, наверное, странно. С другой стороны, «странно» — одно из первых слов, которые приходят на ум, когда видишь работу Маурицио Каттелана. Следующими, в зависимости от вашего везения, могут быть «шокирующе», «невозможно», «поразительно», а в случае Папы Римского, вероятно, даже «убийственно».
150 латексных масок, все — одного размера, с крючковатым носом и прищуренным взглядом, по замечаниям многих зрителей, неуловимо похожих на американского актера Дастина Хофмана, — не что иное, как «абсолют автопортрета» Маурицио Каттелана. После того, как вы уже увидели над лестницей музея таксидермированное чучело лошади, при взгляде на эту работу может появиться обманчивое чувство безопасности — и очень зря. Не забывайте, что работа называется Spermini.
150 латексных масок на стене одного из ведущих музеев России и мира — не что иное, как аллюзия на продолжение рода Каттеланов и поток мужского семени как носитель ДНК. Это можно было бы воспринять как саморекламу, если не знать, что в студенчестве Каттелан «работал» донором спермы, чтобы хоть как-то обеспечить свое материальное существование. Более того, еще до истории с донорством, в детстве, маленький Маурицио служил алтарником в церкви, поэтому Spemini — не просто злободневная шутка о зря растраченном генетическом материале, неслучайно все маски немного отличаются друг от друга.
Если отвлечься от «биологического подтекста» инсталляции, можно увидеть, как работа поднимает вопрос иллюзий и того впечатления, который каждый из нас производит на окружающих — подобно этим маскам, на каждого нового человека мы, не меняясь внешне, производим особое впечатление.
Если вы еще этого не сделали, подпишитесь на канал Пушкинского музея в Яндекс.Дзене — и мы расскажем вам обо всех художниках выставки коллекции Fondation Louis Vuitton. Кроме того, у вас будет шанс попасть на одну из запланированных экскурсий с экспертами и медийными персонами.
