Бытовыми зарисовками из жизни московской девочки 40-х годов прошлого века поделилась читательница канала "Московские истории" Ирина Федорченко.
Иногда засыпаю и вдруг вспоминается какой-то эпизод из давней или совсем недавней жизни, которая, кажется, проходила в странных параллельных мирах и не всегда со мной. Время летит, и чем дальше я передвигаюсь по жизни, тем, увы, стремительнее.
Первые воспоминания детства: огромный дом (№ 48) на Мытной улице, огромный двор, квартира № 4. Во дворе дома бомбоубежище. На улице темно, слышен какой-то вой, и мама бежит от подъезда через этот двор к бомбоубежищу. Под мышками у неё я и Женька Штырков – сын наших соседей по лестничной клетке, мой ровесник и тогдашний друг. Слышны звуки взрывов. Прожектора чертят белые линии по черному небу, создавая странные рисунки. Отбой, мы возвращаемся домой. Взрослые по очереди идут дежурить на крышу, чтобы, если упадёт зажигательная бомба, быстро засыпать её песком – так я себе представляю.
На наших окнах накрест полоски бумаги. Бабушка, которую я очень люблю, говорит: чтобы стекла не полопались. На небе иногда проплывают дирижабли, а иногда их, таких толстых и необъятных, везут по улице.
В нашем подъезде нет лифта, а вот в двух последних это чудо техники есть, и мы, дети, им завидуем. Наша квартира на 3-м этаже, и лифт не нужен, но очень хочется, чтобы он был. В другом подъезде, где лифт, живёт артист, который сыграл принца в «Золушке», - Алексей Консовский. Здорово жить в одном доме с принцем! Хоть он, по моим понятиям и пожилой: в 1947 году, когда выходит фильм, ему уже лет 35.
Прямо в коридоре квартиры, напротив двери в нашу комнату, стоит печка, в ней горит огонь, мы с мамой сидим на сундуке, в углу, напротив печки, и она рисует мне красивых принцесс. Мне 3-4 года, а маме, значит, около 25 лет. Её нет на свете уже почти полвека.
В нашей квартире три комнаты. В одной, большой, квадратной, с окном во двор, живут бабушка и дедушка. Я люблю эту комнату больше всего. Она уютная, светлая и там всегда бабушка – очень строгая, но справедливая и добрая, и ей можно всё-всё рассказать – она понимает! Ещё там можно попить чай с кусковым сахаром. У бабушки есть специальные щипчики. От большой сахарной головы этими щипчиками можно отщипнуть кусочек, положить его в рот и пить чай «вприкуску».
И ещё там стоит чудо – радиоприемник. Он появился в квартире после войны и рассказывает прекрасные сказки - про девочку, которую зовут Айога, про Оле Лукойе. Если покрутить непонятную штучку, то стрелка на шкале (этому слову научил меня папа) начинает двигаться, и вдруг звучит другой рассказ или музыка. Моя любимая передача тех времен – «Клуб Знаменитых Капитанов». Жаль, что её передают не каждый день. Начинается она всегда с таинственной песни: «В шорохе мышином, в скрипе половиц медленно и чинно сходим со страниц…».
Раньше, до радиоприемника, у нас было радио, которое называлось «трансляция». Большая черная тарелка с дырочками посередине висела на стене в нашей комнате, почти над моей кроватью, над ковриком. На этом коврике были вышиты провода, на них сидели ласточки с длинными хвостами, которые скрашивали мою скучную жизнь, когда я болела. На одной из старых фотографий виден тот коврик.
Эта черная тарелка всю войну сообщала голосом диктора Левитана о событиях на фронте, и родители то радовались, то ходили хмурые и молчаливые. Мне это было совсем неинтересно и непонятно, но вот когда раздавались волшебные слова: «Театр у микрофона» и начинался какой-нибудь спектакль, я могла слушать часами. Отчетливо помню свою обиду, когда взрослые выдергивали вилку из штепселя и говорили отвратительные слова: «Пора спать», а так хотелось узнать, что будет с героями дальше.
Продолжение: "Часто снился сон про карлика - круглого, гладкого, белого, как комок теста"
