Англосаксонская поэзия (эпос и лирика на древнеанглийском языке, созданные примерно в 7-10 вв, в том числе и знаменитый "Беовульф") - очень мужская. Она в основном о битвах, ну и ещё о пирах. А если женщине посчастливилось стать героиней поэмы, то не иначе как она совершила "мужской" подвиг - военный, как Юдифь, или духовный, как св. Юлиана.
И все же есть целых два стихотворения, написанные от лица женщины. Страдающей женщины
Оба текста, как и прочие памятники на древнеанглийском, не имеют аутентичного названия. Один из них принято называть Вульф и Эадвакер» («Wulf and Eadwacer»), другой – «Жалобы жены» (The Wife's Lament) .
И про оба текста верна фраза - понятно, что ничего не понятно. Ну или почти ничего. Поговорим сегодня про первый текст.
Вульф и Эадвакер
Здесь - "канонический" художественный перевод на русский.
Так что понятно а что непонятно здесь? Понятно, в первую очередь, что женщине плохо. Что она переживает за судьбу какого-то дорогого ее сердцу Вульфа, с которым она разлучена. Его, судя по всему, хотят убить люди из её ближайшего окружения. Понятно и то, что у нее есть ребенок.
А что непонятно?
Ну хотя бы – Вульф и Эадвакер это разные мужчины, или один? Это их (его) настоящие имена, или прозвища? Имя «Вульф» вполне типично для германских языков (а английский – и древний, и современный – именно к этой группе и относится). Но в контексте стихотворения оно звучит как намек на странничество, одиночество ("волк-одиночка"). А Эадвакер (где первая часть – ead – та же, что в более привычных именах, таких как Эдуард, Эдгар или Эдмунд)
дословно – «Хранитель собственности». И звучит это имя как горький упрек – хорош сторож, который и собственного ребенка («нашего бедного пащенка») не может уберечь…
От чего и от кого? То ли от волка, то ли от человека по имени Вульф. Так кто же такие Вульф и Эадвакер?
Традиционное толкование – безымянная героиня страстно любит Вульфа, но вынуждена делить ложе с ненавистным Эадвакером. Скорее всего – с мужем. Близость с ним приносит ей физическое наслаждение, но и отвратительна ей. Вульфу же путь к любимой заказан – если он появится, его тут же убьют. И сидит она, льет слезы под шум дождя, шепчет имя Вульфа и угрожает супругу, что Вульф заберёт ребенка от постылого брака. А что он с ним сделает, остаётся только гадать. Мы никогда не узнаем, желает ли доведённая до отчаяния женщина смерти своему сыну от ненавистного мужчины, или, напротив, мечтает, что Вульф заменит ему отца (а может, он-то на самом деле и есть отец). Малыша она вроде бы жалеет, бедным называет, но все же он для нее всего лишь «пащенок» (« whelp» - так и по сей день называют щенков и волчат).
А возможно, все было по другому. Вульф и Эадвакер – имена (или, скорее, эпитеты) одного и того же мужчины, без которого жизнь героини превратилась в ад. И тошнит ее не от самих объятий воина, а от их последствий. Больше всего ее заботит судьба нерожденного пока малыша – вдруг ее безжалостные родичи отнесут его в лес на съедение волкам? В любом случае, судьба ребенка, похоже - внебрачного, не может не тревожить будущую мать. Ну что, Эадвакер, горе-сторож, как же ты ни меня, ни нашего сына не защитишь?
А может статься, восклицая «Вульф, мой Вульф!», героиня обращается к своему взрослому сыну, который стал изгнанником? Для нее-то он всегда останется "бедным пащенком". Тогда Эадвакер - ее муж, отец Вульфа.
Да и кто она сама? Реальная женщина, чья судьба так разжалобила безымянного поэта, что он написал стихи от ее имени (ну, как плачь Ярославны – поэтический пассаж от лица действительно существовавшей княгини)? Героиня не дошедшей до нас легенды (сколько их безвозвратно кануло в небытие…)? Собирательный образ женщины с тяжелой судьбой? Об этом мы уже вряд ли узнаем.
