Ягъя Нурмамбетов родился 1 ноября 1930 года в деревне Семен, ныне исчезнувшее село в Карасубазарском (Белогорском) районе. В семье Нурмамбетовых было шестеро детей. Отец и старший сын с началом войны ушли на фронт, второй сын был угнан немецкими оккупантами в Германию. На момент Депортации в доме были мать, бабушка и четверо детей, из них Ягъе было неполных 14 лет. В тот день 18 мая 1944 года, он рано утром в половине шестого по обыкновению пошел сдавать молоко.
«Я увидел по дороге советского солдата с автоматом, он что-то начал говорить мне на русском, но я ни слова не понимал по-русски. В нашем селе не было ни одного русского, здесь жили только крымские татары. По дороге я встретил односельчанина Абкадыра-агъа, вот он и сказал мне о том, что нас выселяют из Крыма»
За то короткое время, данное на сборы, мама практически ничего не успела взять. При этом, солдаты говорили, что вещи крымским татарам все равно не понадобятся, потому что их всех расстреляют.
«На нашей улице жили четыре семьи, нас всех загрузили на повозку и вывезли на край села. Скотина уже была выгнана в стадо, поэтому дома остались только кошка и собака. Нас всех согнали на местное кладбище, на край села. Так как машин не хватало, чтобы вывозить людей, мы еще ночь ночевали на кладбище»
На следующее утро 19 мая всех жителей деревни Семен отвезли на станцию в Ички (Советское), загрузили в товарные вагон и поезд тронулся… Новые края встречали народ совсем нерадушно, проезжая мимо одной из станций в Марийской АССР, люди увидели на горе выложенную камнями надпись «Изменники родины».
Вагон, в котором ехала семья Нурмамбетовых, оцепили на станции Суслонгер в Марийской АССР. На 19-м километре узкоколейной ветки. Всех людей поместили в один большой барак, где раньше держали заключенных. Барак был открытый, в нем не было ни одной перегородки. Вдоль комнаты каждой семье выделили по два метра.
«Марийцы жили в деревянных домах. При виде нас они очень боялись и закрывали окна на затворки. Хочешь что-то продать - стучишь, они смотрят в щелку, потом начинаешь объяснять на пальцах. Ведь мы не знали ни марийского языка, ни русского, и они не знали русского. Потом когда стали жить вместе, они начали относиться к нам доверительнее. Однажды, я спросил у соседей, почему они нам не открывали, и тогда сосед ответил, что их заранее предупредили, что приедут очень страшные люди, людоеды»
По приезду в Марий Эл (Марийскую АССР), 50% территории которой занимали леса, крымских татар отправили на лесоповал. В первое время работающим давали по 600 грамм хлеба, это было единственным пропитанием. Чтобы получить хлеб, нужно было стоять в многочасовых очередях.
«Первую зиму пережили, кто, как мог, печь топили всем, что найдешь. Недалеко от нас было место, где держали немецких военнопленных, их хорошо кормили, мы подбирали головы и хвосты селёдок, которые от них оставались. Потом у нас была гармонь, мы променяли ее на восемнадцать небольших мешков картошки, так и пережили зиму»
В Марийской АССР депортированные от голода не умирали, здесь люди страдали от сильного холода, зимой нечего было одеть на ноги. Распространенными были лапти, но и те быстро стирались, потому что приходилось много ходить, так как от одного села к другому расстояние было не менее 12-17 километров.
«Когда жили в бараках в Марийской республике, передвигались по разрешению комендатуры. Хочешь выехать в город продать что-нибудь на рынке - нужно записываться, а по приезду снова идти в комендатуру и оповещать о своем приезде»
В течение 12 лет до 1956 года выселенным в Марийскую АССР крымским татарам было запрещено покидать места поселения. После снятия запрета большая часть крымских татар уехала из республики, в основном в Узбекистан, где проживала на тот момент основная часть народа.
Не забудьте оценить статью и ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ
