В последнее время очень модно писать статьи на разные философские темы, взятые на самом деле у Достоевского, но выдаваемые за новые. А правда, между тем, стара как мир! И в этом легко убедиться, если взять и прочитать или перечитать «Братьев Карамазовых», мою любимую книгу, и одно из лучших произведений в истории философско-художественной литературы.
Сюжет, кажется, предельно прост - у старого развратника и грешника Федора Карамазова есть три сына, совершенно разных и никогда не любимых им, и много денег. По логике вещей все три сына заинтересованы в его смерти. Есть еще побочный сын, Смердяков, но он как раз не заинтересован, ведь наследства в случае смерти отца не получит все равно. И вот старика кто-то убивает. Дело расследуется, старшего сына Дмитрия, самого неблагополучного, осуждают и отправляют на каторгу.
Динамика сюжета задается детективным жанром, пока дело расследуется. Но, хотя Дмитрия осуждают, выясняется, кто на самом деле виновен в смерти отца.
Философские рассуждения романа растягиваются на многие страницы, но попытаемся уместить их в несколько тем (постов).
Устами старца Зосимы (списанного со старца Амвросия, с которым у Достоевского было много важных бесед), подаются бессмертные философские мысли.
Мысль первая.
Чем большими благами мы владеем, тем несчастнее и более несвободными становимся. Наша жизнь давно превращена в гонку за ценными вещами, которые выделят нас на фоне других. Кажется, что вот только мы будем обладать очередной дорогой вещью, то мы станем, наконец, счастливы. Но гонка это бесконечна, оттого счастье недостижимо. Чем меньшего желает человек, тем он свободнее от условностей, стереотипов, навязанных извне.
"А потому в мире всё более и более угасает мысль о служении человечеству, о братстве и целостности людей ... куда пойдет сей невольник, если столь привык утолять бесчисленные потребности свои, которые сам же навыдумал? И достигли того, что вещей накопили больше, а радости стало меньше. … отсекаю от себя потребности лишние и ненужные... и достигаю тем, с помощию божьей, свободы духа..! "
Мысль вторая.
Если признать, что нет Бога, то значит, никого над нами нет, и можно любое преступление совершить, и ничего за это не будет. Атеизм начал широко распространяться во второй половине 19 века, порождая многие течения, ставящих целью убивать, упразднять врагов «социализма», «революции» и тд. Но он не принес с собой никакого учения о нормах дозволенного и о той грани, которую можно или нельзя пересечь. Если мыслящий человек сам себе эту грань может проложить, то что говорить о большинстве людей, легко поддающихся внушению, зомбированию и тд?? Этот вопрос атеизма не решен до сих пор. Потому многие мыслящие атеисты вынуждены признать, что остальным вера не только нужна, но необходима. Но и это весьма спорное мнение.
" Да оно и правильно по-ихнему: ибо если нет у тебя бога, то какое же тогда преступление? "
Мысль третья.
Мы часто с пренебрежением относимся к тем, кто ниже по должности, кто прислуживает нам, будь то официант, продавец, уборщик (прислуга почти канула в прошлое, но модель общества сохранилась!!!). Не сдерживаем свои эмоции, можем высказывать критику с недовольством, а иногда совсем грубо. В этом заключается наше ни на что не похожее лицемерие: ведь начальнику или коллеге за даже большую ошибку мы выскажем критику вежливо, без эмоций. Как научиться быть одинаково ровным со всеми?
Стоит вспомнить слова старца Зосимы: «Стою ли я того и весь-то, чтобы мне другой служил, а чтоб я, за нищету и темноту его, им помыкал?» И все сразу станет на свои места.
Мысль четвертая.
Подставить вторую щеку, если ударили по первой. Мысль многими веками непонятая и неправильно интерпретированная. Не к слепому христианскому смирению она призывает, нет. Прежде чем строить замыслы о спасении мира и противостоянии злу и несправедливости, стоит вспомнить о том, что должно двигать человеком в такие минуты: злость, жажда мести, справедливости или все же что-то большее? И это большее - гармония - откроет другие пути и решения, позволит отступиться от поверхностных или даже неправильных задач, отсеет только нужные и значимые.
«Возьму смиренною любовью. Решишься так раз навсегда и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное — страшная сила изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего."
Мысль пятая.
Дети нам даны не просто для продолжения рода, и наша цель не замучить их воспитанием. Есть еще иная цель - нам учиться у них их невинности, чистоте.
"Деток любите особенно, ибо они тоже безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец наших и как некое указание нам. Горе оскорбившему младенца."
Мысль шестая.
Не словами мы учим детей, а своим образом и подобием, и не только своих детей, но и чужих!!! И прежде чем проявить слабость при любых детях, стоит вспомнить о том, какой пример мы им подаем, и какие поколения вырастут на нашем образце.
"Ты и не приметил, может, ребенка-то, а он видел тебя, и образ твой, неприглядный и нечестивый, может, в его беззащитном сердечке остался. Ты и не знал сего, а может быть, ты уже тем в него семя бросил дурное, и возрастет оно, пожалуй, а всё потому, что ты не уберегся пред дитятей, потому что любви осмотрительной, деятельной не воспитал в себе. "
Мысль седьмая.
Быть хорошим иногда - славно, но намного сложнее быть хорошим всегда, и всегда (почти всегда) любить и уважать людей. Смысл праведности и любви в их непрерывности.
"Братья, любовь — учительница, но нужно уметь ее приобрести, ибо она трудно приобретается, дорого покупается, долгою работой и через долгий срок, ибо не на мгновение лишь случайное надо любить, а на весь срок."
Мысль восьмая.
Самая значимая. О бессмертии человеческой души, о ее перерождении, о ее чистилище и аде, которые на самом деле представляют лишь очищение после смерти. Душа смотрит на свою прошедшую жизнь и видит, в какие моменты любовь к людям не превратилась из платонической в деятельную, и душа мучается тем, сколько любви к людям не выразила в делах.
"«Что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить». Раз, в бесконечном бытии, не измеримом ни временем, ни пространством, дана была некоему духовному существу, появлением его на земле, способность сказать себе: «Я есмь, и я люблю». Раз, только раз, дано было ему мгновение любви деятельной, живой, а для того дана была земная жизнь, а с нею времена и сроки, и что же: отвергло сие счастливое существо дар бесценный, не оценило его, не возлюбило, взглянуло насмешливо и осталось бесчувственным... "
Мысли братьев
Устами Ивана, второго сына Карамазова, проходит пророческая идея Достоевского о будущем России - о том, что люди взбунтуются, отвернутся от Бога, найдут новые идолы для преклонения. За еду, за ценности (за декрет о земле, декрет о мире) они свершат все это. Но и они поймут в итоге, что стали жертвой манипуляции, и восстанут и против этой власти.
"Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные „Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!“ — вот что напишут на знамени, которое воздвигнут против тебя и которым разрушится храм твой.
Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом.
Это маленькие дети, взбунтовавшиеся в классе и выгнавшие учителя. Но придет конец и восторгу ребятишек, он будет дорого стоить им. Они ниспровергнут храмы и зальют кровью землю. Но догадаются наконец глупые дети, что хоть они и бунтовщики, но бунтовщики слабосильные, собственного бунта своего не выдерживающие. Обливаясь глупыми слезами своими, они сознаются наконец, что создавший их бунтовщиками, без сомнения, хотел посмеяться над ними. "
Устами Алексея в последней главе романа звучит прекрасная мысль о том, что наша память состоит из отдельных бликов, и каждый из этих бликов может иметь огромное влияние на нашу нравственность и целостность в будущем.
" Вам много говорят про воспитание ваше, а вот какое-нибудь этакое прекрасное, святое воспоминание, сохраненное с детства, может быть, самое лучшее воспитание и есть."
" А все-таки как ни будем мы злы, чего не дай бог, но как вспомним про то, как мы хоронили Илюшу, как мы любили его в последние дни и как вот сейчас говорили так дружно и так вместе у этого камня, то самый жестокий из нас человек и самый насмешливый, если мы такими сделаемся, все-таки не посмеет внутри себя посмеяться над тем, как он был добр и хорош в эту теперешнюю минуту! Мало того, может быть, именно это воспоминание одно его от великого зла удержит, и он одумается и скажет: «Да, я был тогда добр, смел и честен»»
Но как же соотносятся все эти идеи с сюжетом романа?
Это тем более интересная тема для обсуждения. На первый взгляд кажется, что все эти мысли, высказанные залпом разными персонажами, идут отдельно, особняком от персонажей и основных событий. Но на деле, конечно, они вплетены в сюжет. Старец Зосима говорит о том, что нельзя обижать ребенка, что это самый подлый грех. И что в ребенке мы видим ту чистоту, к которой сами должны стремиться. И вот главный герой, безвинно осужденный, Дмитрий Карамазов, оказывается, совершил в книге самый подлый грех из всех: из-за его пьяного поступка, когда он унизил бедного отца мальчика Ильи, этот мальчик впоследствии заболел и умер. Ребенок не смог вынести страдания отца, униженного и не имеющего права постоять за свою честь из-за разности сословий. Руками Дмитрия он погиб, и на самом деле именно за этот страшный грех он и едет на каторгу, чтобы искупить его.
Он также не выполнил любви деятельной, но любил людей лишь платонической любовью (Дмитрий был в душе очень пылким, добрым, но в делах был слишком распутен, безволен, необуздан и не умел быть преданным своей натуре). И он же не умел любить всегда, любил только редко, порывами. И вот в конце, когда Дмитрий отправляется на каторгу, он чувствует необыкновенный душевный подъем, ему кажется, что теперь все будет по-другому, он заживет по-иному, станет хорошим человеком. Он едет на каторгу пустым, не имея ничего, ни вещей, ни свободы. И эта нищета и делает его свободным теперь: он ни к чему не привязан, ему не за что цепляться, нет повода для эгоизма теперь, он достигает нравственной свободы. И он же приходит к смирению и смиренной любви, и у него появляется возможность перевернуть весь мир. Воспользуется ли он этой возможностью, уже другой вопрос.
Старец Зосима также говорит о том, что нельзя обижать животных, а мальчик Илья специальным трюком убил собаку забавы ради. И он не безгрешен… Однако он мучается этим грехом, и его друг обманывает его, говорит, что собака не умерла в итоге, чтобы Илья спокойно ушел из жизни.
Зосима рассуждает о том, что через отказ от Бога можно оправдать любое прегрешение и творить, что хочется. Об этом же говорит Иван, приходя к атеизму. Слушая его, Смердяков тоже на какое-то время увлекается этой идеей. Он намекает на то, что можно избавиться от Федора Карамазова, раз Бога нет. И он избавляется от него, а Иван уезжает, зная это и мучаясь, тем не менее, совестью. На суде Иван сознался во всем, но ему не поверили. Только став молчаливым участником злодеяния, Иван осознал, что не все так просто, и нельзя одним безверием оправдать преступление. Его муки похожи на муки Раскольникова. Символичен характер преступления - сын восстал против отца, Бог- тоже отец, и Иван восстал и против Бога тоже.
Мысль Зосимы о том, что нельзя никем помыкать, не важно, ниже человек по сословию или уровню жизни, а также мысль о том, что любой наш поступок может найти отображение в ребенке, любом ребенке, воплощена в смерти Ильи.
Мысль о том, что все дети невинны, и нам нужно учиться у них, отражена в том, как младший брат, Алеша Карамазов, привязан к детям, с каким интересом он разговаривает с ними, учит их, цитирует их же слова.
Заключение
Роман этот объемен и темы его обширны. Не удивлюсь, что при каждом прочтении можно обнаружить для себя что-то новое. Но конкретно темы, приведённые выше, врезались мне в память еще при первом прочтении много лет назад. И каждое последующее прочтение их подтверждало. Удивительно, как они повлияли на меня, на мое мировоззрение, мышление, ощущение жизни и смерти и веру в вечное перерождение души, без которой, согласитесь, жить тяжело и думать конечности всего - тоже.
В "Братьях Карамазовых" писатель достиг вершины философской мысли своего творчества, а также вершины философской художественной мысли всей литературы 19 века. Его можно по праву расценивать как образец сложного философского многоуровневого произведения не только для отечественной, но и для зарубежной прозы. В моих мыслях для этого романа всегда уготовано отдельное место, и идеи его каждый день в моем сознании. На них до сих пор, как это ни странно, основывается устройство моего внутреннего мира.
