Родом из детства. Старый дом.
Это сейчас он такой обшарпанный. Брошенный и преданный людьми на снос.
И все-таки крепкий. Он очень похож на старого моряка, потрепанного жизнью, но все еще крепкого и готовящегося дать последний бой быстро меняющейся жизни.
Он был построен после войны в городе, в котором после бомбежек сохранилось только 3% зданий, пленными немецкими солдатами. Построен очень добротно, крепко, на века. И при должном правильном и регулярном уходе он простоял бы еще не один десяток лет. Сколько он повидал на своем веку человеческих трагедий и комедий не перечесть!
Своим добрым теплом согревал и утешал всех, кого приводила под его кров жизнь. Мой первый милый дом ты очень дорог и часто снишься мне, обещая открыть дверь в безмятежное детство.
Этот дом, в котором мне довелось провести детство и юность был не простым. поняла это очень рано, когда у меня появились первые детские впечатления.
Вот одно из первых. Наша коммунальная квартира на втором этаже. Нам еще повезло. В нашей квартире только два хозяина: мой дед, а позже бабушка и старушка-нянечка, баба Клава.
Да еще "буржуями" живет на первом этаже семья героя войны, сурового лысого полковника. Он как настоящий барин построил на отмостке дома под окном своей кухни будку для своей собаки, немецкой овчарки по прозвищу Акбар.
В остальных двух квартирах настоящий "вавилон".
У нас две раздельные комнаты. В зале живут бабушка с дедушкой, а в маленькой- "молодые", мама с папой и я .
Утро. Сильные папины руки одевают меня полусонную в черную цигейковую шубку и повязывают в пол-лица жутко колючий папин шерстяной шарф в красно-черную клетку. Папа выносит меня на лестничную площадку а там, на деревянной лестничке, ведущей на чердак висят, дожидаются меня мои необыкновенные санки с приподнятым сиденьем, увенчанным кожанной подушкой с бубенчиками. Папа осторожно несет меня на руках по скрипучей деревянной лестнице и перед моим лицом, укутанным наподобие маски ниндзя , качается и прыгает небольшое декоративное оконце в стене дома, напоминающее перевернутую лимонную дольку.
А деревянные ступени скрипят-поют, переговариваются на разные голоса между " сообщая нам с папой свой прогноз погоды:
" А на улице мороз!
Утепляй получше нос!"
Вот еще одна картинка из детства. Я в средней группе детского сада и мне уже разрешается приходить из садика домой самостоятельно, т.к. мой любимый сад находится всего в 400 м от дома.
В этот день я не шла как обычно, рассматривая по пути все интересное, что мне попадалось по дороге, а неслась домой на всех парусах с грохочущим в груди сердцем и полном восхищении! Мне предстоит сыграть роль белочки на новогоднем утреннике. Завтра мне дадут текст моей роли и я буду учить ее. Я выучу быстро, за один день. Воспитательница меня хвалит маме, что я прошлым летом так быстро научилась читать.
Я у двери дома. В зимних сумерках она заснежена и кажется входом в гномью лесную избушку. Не забыть аккуратно шагнуть ступеньку вниз. Тяну дверь на себя, влетаю в крохотный темный предбанник и летом преодолеваю первые три ступеньки. Первый серьезный пролет я тоже почти пролетаю, нечего ступенькам сплетничать о моей новой роли!
Со второго пролета не выдерживаю:
"Бабушка, я буду играть белочку! И даже Людке эту роль не дали! Ты сошьешь мне костюм? Там еще хвост большой такой надо сделать!"
Я знаю, дверь приоткрыта: меня ждут.
" Так уж и белочку будешь играть?"
" Да постой ты , неугомонная!
Марш руки мыть в чулан и первым делом ужинать!
А я тебе расскажу как во время войны я работала няней в детском саду и на Новогоднем утреннике играла Деда Мороза..."
Такой у нас скромный быт. Ванной нет, есть чуланчик, в котором установлена раковина и антресоль с разными старыми вещами. Купались мы обычно в большом корыте на кухне по очереди или ходили в баню, что виднелась из окна за сараями на пустыре. Но квартира наша вся чистенькая, ухоженная, уютная. Такая благородная бедность. Хозяйки в квартире подобрались замечательные, чистюли, рукодельницы. Бабушка моя так вообще шьет , в ателье работает. А готовит как! Ну это тянет на отдельный рассказ,
Следующий эпизод. Ступеньки скрипят уныло, протяжно, как ноют. Особенно одна, нижняя в первом пролете. Басом бубнит:
" Зачем, зачем, зачем......?"
Стою на ней и не решаюсь подняться.
Все равно теть -Нина из соседней квартиры все бабушке уже рассказала как я ее сыну и моему другу Игорьку по прозвищу "Македонский" куском кирпича-бомбой голову разбила.
Разве они поймут, что мы с Игорьком в разведку пошли. Мне такая честь была оказана, меня мальчишки играть в войну пригласили. Они это делали и раньше, но брали всегда в качестве разведчика. Да еще и протекция от Игорька у меня в их банде была. А тут беда! Напоролись мы-разведчики на засаду. Я бомбой в немца Вадима метнула, а попала, криворукая, в друга.
Игорек ничего, стерпел, даже не закричал. Только правая щека у него покраснела. Через много лет он станет настоящим русским офицером таким, на которых держится наша Россия.
И вот я уже стою лицом к стене в маленьком чуланчике. Я наказана. Мама стоит рядом и отчитывает таким страшным свистящим шепотом, который пострашнее будет самого оглушительного рева. Я одна. Стою и думаю о своей загубленной никчемной жизни, а из старенького латунного крана в такт моим слезам падают тяжелые холодные капли воды...кап-кап-кап.
Милый старый дом....
Продолжение следует.
