У Булгакова, как и у любого известного человека, были свои "хейтеры".
А русское хейтерство, как известно, бессмысленное и беспощадное.
Ладно еще, если у неприязни имеются хоть сколько-нибудь существенные причины.
Например, такие:
О Булгакове я мало чего Вам могу сказать хорошего. Он был надменен, высокомерен. Он плохо относился к Маяковскому, а для меня Маяковский был все.
Но следующий отзыв просто бьет все рекорды нелепости.
В 20-х гг Булгаков был вхож в общество коренных москвичей, обеспеченных, занимавшихся наукой, живших безбедно и относившихся к "провинциалу" с презрением.
Вот отзыв одного из них, записанный биографом полвека спустя:
Он был про-вин-ци-а-лен! <...> Вот и все! И когда он увидел таких людей <московскую элиту> - уже в зрелом возрасте, он почувствовал зависть и иногда оступался - от этого своего комплекса неполноценности, по Фройду!..
Три года назад я ехал в экскурсионном автобусе по Киеву. Проезжаем мимо одного дома и экскурсовод объясняет: "В этом доме жил великий русский писатель Булгаков." И я подумал: "Да, великий - в Киеве!"
Дело в том еще, что Булгаков был хам. <...> Вы понимаете - я говорю не об уме, а о том умении вести себя в обществе...
Он не умел вести себя с людьми. Попросту говоря, он был хам! Александра Сергеевна Лямина рассказывала, что однажды он, думая, что никто его не видит, достал из кармашка платочек и вытер им ботинки!
Тут большая проблема, которая состоит в том, что такое в искусстве второй сорт. Есть такая машинка для папирос, на ней написано: "Идеал второй сорт". Я не хочу сказать, что Булгаков был второй сорт, но что-то близко к этому".
Это просто шедевр, напичканный всяческими благоглупостями.
Тут и святая вера в автоматическую избранность, базирующуюся на географическом признаке. Все изящно и просто: не-москвич не может быть "гениальным писателем", потому что не может им быть никогда;
и вопиющее грехопадение в эпизоде с ботинками, уходящее корнями, очевидно, в "комплексы по Фройду";
и московская "элита", смакующая на досуге это преступление против человечества и не забывшая его полвека спустя;
и проникновение в душу писателя с прозорливостью финалистов "Битвы экстрасенсов", с постановкой диагноза: "почувствовал зависть";
и гипнотически-заунывное повторение формулы "он был хам";
и деление людей на сорта, будто это хлебобулочные изделия;
и виртуозный переход от эпизода с ботинками к размышлениям о второсортном искусстве: "в огороде - бузина, а в Киеве - дядька".
Нет, как хотите, но это и правда маленький хейт-шедевр.
Автор биографии, кстати, скрыла фамилию этого советского аристократа.
Подробнее в книге :
Мариэтта Чудакова, "Жизнеописание Михаила Булгакова"
