– Николай Максимович, когда-то вы участвовали в шоу «Короли танца», где танцевали Бизе «Кармен». Хотелось бы узнать ваши личные впечатления и историю этой «Кармен».
– Был, по-моему, 1980-й или 1981 год. Я маленький, слышу, что говорят, что приехала Плисецкая в Тбилиси. А я еще не учился балету, никто не знал, что я в балет попаду. Все вокруг носятся, говорят о спектакле, что она будет танцевать «Кармен». Мама достает два билета, и я знаю, что я пойду. Половина города, которая шла на Плисецкую, рассказывали, какие они счастливые; те, кому не досталось билетов, говорили: «Ну что на нее смотреть, она же старая…». Мне стало еще больше интересно.
И я могу вам сказать, что ничего не помню, кроме того, как открылся занавес и стоит Плисецкая в своей знаменитой позе. И всегда, когда возникали вопросы о Кармен, я говорил, что так, как Плисецкая, никто не сделает.
Прошло время – и в моей жизни случилась встреча с Романом Пети. Это был очень интересный человек и один из самых гениальных балетмейстеров XX века, человек, который ко мне относился очень неординарно. И когда возникла идея его юбилея – а там все танцевали кусочки из его балетов, – я тоже танцевал. И он для другого артиста, для Мануэля Легри, сделал компиляцию. Когда мы приехали, Ролан мне сказал: «Ты знаешь, я когда делал «Кармен», делал для тебя. Может, когда-нибудь станцуешь».
Прошло время, и мне предложили участие в этих «Королях танца». Я тут же позвонил Ролану, объяснил ему, что надо, чтобы балетмейстер сделал для тебя, спросил – можно ли. Он сказал: «Да, приезжай». Я прилетел к нему в Швейцарию и он переделал ее на меня. Он много что передал, мы с ним буквально дрались за каждое движение.
Идея номера такова: артист выходит и танцует, сначала – Хозе, потом при зрителях переодевается и танцует Кармен, переодевается и танцует тореадора и танцует финал – это мечты артиста о всех трех персонажах, он так заигрывается, что закалывает себя этим веером-ножом. Очень интересно поставлено.
Почему мне хотелось участвовать в этом. В том балете была Плисецкая, там и Годунов танцевал и Радченко был потрясающий тореадор. А в версии Ролана Пети – Хозе танцевал и Нуреев и кто только не танцевал. Ну чего соревноваться со всеми с ними? А тут ты сам себе. Кто видел Легри, понятно, отдаст предпочтение мне, у меня не было в этом сомнений.
Мы сначала танцевали в Лос-Анджелесе, потом в Нью-Йорке, танцевали в начале года – это был февраль. А американцы – это люди, которые очень умеют смеяться. Они во время спектакля и аплодируют и смеются. Когда они видели, что я переодеваюсь и буду танцевать женскую вариацию – в зале стоял стон. Люди хохотали, они это воспринимали как комедию. И везде на эту женскую вариацию реагировали по-разному.
Представьте себе Нью-Йорк, там очень много театров, и каждый день что-то происходит, и вот, когда закончился год, в области балета они меня выделили как «Событие года» за исполнение «Кармен», что было очень приятно.
И когда я танцевал «Кармен» в Нью-Йорке, один мой знакомый сказал: «Я знаю, кого ты танцуешь», я говорю: «Кого?», он мне отвечает: «Интерпретацию «Кармен» Каллас. Ты танцуешь и поешь ее». И это правда.
Мария Каллас записала «Кармен» на пластинку, но никогда на сцене ее не исполняла. Она не умела танцевать, очень стеснялась, а там есть сцена, где Кармен должна танцевать. И я подумал, что она спела, а я станцую.
