Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» изначально принимался с целью исключения РФ из числа стран, не борющихся с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, т. е. исключительно с политической целью. Далее в ФЗ-115 было внесено много изменений, но все эти изменения обоснованы потребностью увеличения рейтинга российской системы противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Подобные изменения, дополнения существуют и по сегодняшний день, и самое страшное, что эти изменения и дополнения довольно сомнительны… Исходя из этого можно с уверенность сказать, что ФЗ-115 приобретает неправовой характер и вмешивается в частноправовые отношения.
В Законе № 115-ФЗ закреплен ряд юридически неопределенных и в соответствии с этим неисполнимых обязательств. К примеру:
- как понимать «обоснованные и доступные в сложившихся обстоятельствах меры»;
- что означает «уделять повышенное внимание»;
- как идентифицировать бенефициарных владельцев клиентов и тп.
Процитируем п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 18.11.2014 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 18 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», пункта 2 части 3 статьи 239 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 10 Федерального закона «О некоммерческих организациях» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Сбербанк России»: «как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционное равноправие может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования всеми правоприменителями правовой нормы, которая, следовательно, должна отвечать требованию определенности, ясности и недвусмысленности; неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит, к нарушению не только принципов равенства и верховенства закона, но и установленных статьями 45 и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации гарантий государственной, включая судебную, защиты прав, свобод и законных интересов граждан (постановления от 25 апреля 1995 года N 3-П, от 15 июля 1999 года N 11-П, от 25 февраля 2004 года N 4-П, от 20 апреля 2009 года N 7-П, от 6 декабря 2011 года N 27-П, от 29 июня 2012 года N 16-П, от 22 апреля 2013 года N 8-П и др.)»
Из сказанного вытекает вывод о необходимости политической воли для совершенствования российского законодательства с целью беспрекословного соблюдения положений Конституции РФ и установления четких рамок баланса между соблюдением конституционных прав личности и пределом затрагивания данных прав при проведении различных контрольных мероприятий со стороны государственных органов.
