Для послевоенного поколения любой западный артист был миллионером априори – вне зависимости от того, нравился он или нет. Мысль о том, что у людей, которые на каждом фото одеты и обуты по-разному, могут возникнуть какие-то проблемы, казалась пагубной для психики.
Звездный статус был закреплен пожизненно, как звание героя соцтруда, а когда в музыкальной сфере появились первые жертвы, то и посмертно.
Иностранный исполнитель, живой он или мертвый, в первую очередь оставался вешалкой для модной одежды, распоркой для шикарной обуви и болванкой для экзотических причесок, какие у нас не делают. Мой ровесник знал, что в таком виде ему не плясать на свадьбе и не лежать в гробу.
Американец Дин Рид в первую очередь прославился не тем, что пел по-испански и по-английски, а тем, что снялся для обложки в роскошной дубленке, недоступной, как скафандр инопланетянина.
Кому без нее были бы интересны его «Иешуа» или «Хава Нагила»?
Даже провальный в коммерческом отношении диск оставался фирменной вещью и стоил в дюжину раз дороже советской пластинки с эстрадной программой.
Альбом «Бич Бойс» 20/20 никак нельзя назвать провальным в прямом смысле слова, но спад популярности был налицо. Соприкасаясь с творчеством такого уровня, слушатель редко смотрит на этикетку. Тем не менее, 20/20 стал последним релизом этой группы от фирмы Capitol, с которой связана череда классических записей великих калифорнийцев.
Год спустя они основали собственный лейбл Brother-Reprise, начав новый, не менее интересный, этап своей полувековой карьеры.
На Capitol группа возвратится уже при Рейгане, потеряв к тому времени своего замечательного ударника – Денниса Уилсона, чей талант широко представлен в альбоме, о котором пойдет речь сегодня.
Разделив, скажем так, неудовлетворительную судьбу своих сильнейших предшественников Wild Honey и Friends в плане продаж, в художественном смысле 20/20 оказался очередным вернисажем шедевров.
Благодаря нескольким пьесам, записанным чуть ранее, этот диск собрал и отразил любопытнейшие метаморфозы и опыты основных конкурентов «Битлз» на территории чистого искусства.
Начав с мещанского разговора про барахло, попробуем отпустить в его адрес несколько оригинальных замечаний. Сделать это будет нелегко, поскольку за последние годы наследие «Бич Бойс» неоднократно подвергалось тщательному анализу и пересмотру. Но мы попробуем.
В конце концов, для автора этих строк пение «Береговых ребят» было чем-то вроде светской версии церковного хора две трети его жизни.
Настолько далека была стилистика «Бич Бойс» от потребностей флиртующей и пляшущей молодежи двух последних десятилетий советской власти.
«Береговые ребята» – так переводили название ансамбля ведущие молодежной программы «Голоса Америки». У нас их пренебрежительно и двусмысленно предпочитали называть «пляжными мальчиками».
Всё сказанное выше про шмоточную идиосинкразию касается и «Бич Бойс». Всегда одетые по последней моде, «Бич Бойс» почему-то не вызывали зависти у созерцателей и вожделения у созерцательниц. Вероятно, мешала солидность, исходящая от вполне демократичного вида парней. Было заметно, что живописные наряды не главное в их молодой жизни, что у них есть особая миссия, чью серьезность они сознают стопроцентно.
Солист Майк Лав почему-то действовал на нервы сильнее, чем другие члены ансамбля. Особенно, когда стал прикрывать раннюю лысину боярской шапкой, а отпустив русую бороду и вовсе сделался похож на Достоевского. Без тени сарказма, должен сказать, что «Береговые ребята» действительно внешне напоминали уличных прохожих моего детства, что, опять же, шло вразрез с надетой на них ультрасовременной одеждой.
20/20 начинается с ностальгического призыва «повторить», когда для искренней ностальгии прошло слишком мало времени. Но за считанные годы звучание и облик исполнителей поп-музыки претерпели колоссальную метаморфозу. От пляжной романтики начала шестидесятых в новом смелом мире, как на картинке, тестирующей наблюдательность, остались считанные крупицы. Хотя это было почти то же самое время, и то же самое место – западное побережье Калифорнии.
В результате вместо консервативного марша назад в прошлое, получилось нечто декадентское и глумливое. По мелодии и ритму Do it Again напоминала Rock Around The Clock и Out of Time Роллингов. По атмосфере и колориту – странную вещь Яноша Кооша «День Рождения», чьи следы ведут в будущее, к месту онейрической катастрофы, воспетой Боуи в композиции Always Crashing In The Same Car.
Разумеется, в нашем распоряжении нет ни авторитетных высказываний, ни фактов, способных подтвердить эту взаимосвязь, но интуиция не требует доказательств.
Контуры Do It Again проступают и сквозь конструкцию инструментальной миниатюры Speed Of Life, открывающей самый необычный и неисчерпаемый из альбомов Боуи.
Обе вещи, при свободном рассмотрении, тем и хороши, что кроме них на пластинке дальше могло быть пусто, и всё равно это был бы, если не шедевр, то феномен в древнегреческом значении этого термина.
Закончился первый трек, а за ним – вакуум, сплошная «дыра в эфире», сродни Metal Machine Music Лу Рида, и еще неизвестно, каким изменениям подвергнется тот, кто прекратит прослушивание на свой страх и риск.
Но, к счастью, впереди нас гарантированно ожидает минимум десяток оригинальнейших сочинений, чьи особенности анализировать по отдельности совсем не обязательно.
При многократном повторении трагический сюжет становится анекдотом. Переставая сопереживать персонажам, мы начинаем замечать то, чего не видели раньше, начинаем улавливать нюансы. В этом, на мой взгляд, и состоит «развивающая» функция таких мрачных опусов, как Law, Heroes или Lamb Lays Down On Broadway. Замысловатая постановка основана на простых движениях производственной гимнастики. Самые серьезные музыкальные открытия 70-х представляют собой разработку гениальных мелочей, которыми усеяно наследие таких групп, как «Бич Бойс».
Palisades Park – очевидный анахронизм, появляется в репертуаре «Бич Бойс» почти в одно время с Heroes у Боуи, как пародия на танец маленьких лебедей. Оптимизм позавчерашнего тинейджера и фатализм разочарованного декадента, движутся в разном темпе, но в одном направлении. И кто кого из них передразнивает, как и многое другое, не возможно понять до конца.
Боуи со своими коллегами возводил Heroes как эшафот, как декорации безумного тупикового действа, пародирующую попытки реанимации чего-то соблазнительного и чудовищного.
Чего именно – «одному б-гу известно». В запоздалой и пресной кавер-версии самой известной песни Брайена Уилсона, сделанной Боуи в период близкий к полному бесплодию, тоже есть некий смысл.
Сегодня тот факт, что 20/20, записанный полвека назад на краю Нового Света, доступен любому, лежит в двух шагах, воспринимается как чудо, которое не перестает быть чудом и после многократного повторения.
Wild Honey – предшественник этого диска – это, в каком-то смысле, «Пятый Зепп». Houses of The Holy от «Бич Бойс». «Дома Святых» в миниатюре. Только их замечательная Darling выглядит дружеской пародией на Стиви Уандера, в отличии от пародирующей Джеймса Брауна, шуточной пьесы Crunge.
Следующий альбом – Friends – был дружественным по духу «Белому Альбому» «Битлз», выпущенному почти одновременно.
Что делать дальше? Распугивать остатки аудитории, которой и так, в прежнем виде, кот наплакал. Загорелые серфингисты с подругами в бикини остались в прошлом, стали призраками пляжных раздевалок. «Перестали существовать», как сказано в песне, подаренной Деннису Уилсону странным персонажем по имени Чарльз Мэнсон…
К счастью ни числа, ни характеристики не влияют на качество музыкального материала. Само их значение можно трактовать по-разному. Например, человек, продавший мне в восьмом классе альбом 15 Big Ones, думал, что это «пятнадцать больших единиц».
А на самом деле так называют высокие волны, каждая из которых по-своему неповторима.
Там я и открыл для себя иллюзорный Palisades Park с его аттракционами, «туннелем влюбленных» и сосисками в тесте.
До него тоже оказалось «рукой подать», как в моем любимом эпизоде «Сумеречной зоны».
Береговые Ребята в совершенстве владели искусством возвращения к жизни старых песен. Жемчужиной этого благородного дела в альбоме 20/20 выглядит их версия Bluebirds Over The Mountain. Аранжировка и партия гитары напоминают Владимира Мулявина, Cream и даже Лесли Веста. И это далеко не единственный случай столь парадоксального сходства.
Совсем не важно, что эта работа была сделана за пару лет до выхода альбома. Важно вспомнить о ней в нужный момент. А цифры – дважды два, два двадцать на колбасном ценнике, – это для статистики. На часах «Бич Бойс» синяя вечность. А на моих – два двадцать ночи. Пора ставить точку, чтобы успеть во сне на пражский концерт Beach Boys.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VK
Далее читайте:
* Bread через бурные воды
* The Greatest Show On Earth. Горизонты глазами клоуна