Этой статьи могло и не быть, если бы не печальная новость, совпавшая с волной интуитивных размышлений о группе, чей земной состав значительно сократился за последние годы. Граф Хортица по-прежнему верен одному из девизов своего радио-ревю: «Я заставлю вас полюбить софт-рок!». Заставлять не актуально, а кто надо, тот оценит и без подсказки. Но так было не всегда…
BREAD ЧЕРЕЗ БУРНЫЕ ВОДЫ
У отчаявшихся раздобыть качественное фото любимого ансамбля возникало желание сделать снимок «с экрана». Опытные люди отговаривали – ничего не получится, но упрямый ребенок, вычислив по газете время фильма-концерта, приседал и прыгал перед телевизором, как лилипут-папарацци. Мой одноклассник Сермяга снимал таким способом «Песняров».
Я видел только негативы. Возможно, они целы до сих пор, и неизвестно, что получится, если их распечатать. То же самое касается впечатлений и воспоминаний. Самые примитивные и спорные из них со временем встречаются всё реже, уступая место фотошопу, оцифровке и штампам.
Практически любая из песен, записанных Риком Нельсоном до совершеннолетия, представляет собой совершенный механизм поп-машины, собранный из отборных деталей. Качество материала настолько высоко, что даже смоделированный другим исполнителем, он выделяется среди остальных произведений.
Я столкнулся с этим феноменом, услышав Hello, Mary Lou на последней пластинке Криденсов. В составленной кое-как программе группы, прекратившей существование, она звучала особняком, как автономный шедевр на фоне второсортных опусов, лишенных прежнего обаяния и живости.
В ту пору я не подозревал, что этой песне одиннадцать лет, хотя и запомнил фамилию композитора – Питни. Джин Питни. В том, насколько она стара, я убедился, обнаружив её в сборнике ранних вещей Челентано. Но мне всё еще не приходило в голову, что музыка людей, причастных к созданию Hello, Mary Lou, не смолкает в эфире и господствует в хит-парадах повсюду, кроме СССР.
Группа, объединившая ветеранов звукозаписи, называлась слишком коротко и просто, чтобы запомнить её имя в хаосе помех и настройки. Песни, все, как одна, спокойные, «взрослые», запоминались с первого раза. В каждой из них присутствовала неимоверной красоты мелодическая фраза, забыть которую было невозможно даже человеку с неразвитым музыкальным слухом. Этим они напоминали классические вещи советской эстрады, такие же медленные и «взрослые».
Ни что в ту пору не ошеломляло сильнее двух первых треков четвертого Цеппелина – Black Dog и Rock-n-roll. Поймав одну из них в приемнике, подросток переживал маленькую оргию. Но в спокойствии композиций, звучавших позади этого восхитительного грохота, было величавое постоянство магического процесса.
Когда из динамика в очередной раз, словно дымок из волшебной лампы, начинала струиться Everything I Own или Make It With You, которую ты не заказывал, охватывала тревога. Ведь ты её не заказывал – песня сама тебя нашла. Значит этот концерт по заявкам, помимо воли слушателей, составляет некая иная сила?
Так персонажи фильма ужасов, отплясывающие на лесной вылазке, подняв голову, замечают не указанный в путеводителе замок.
Страх – древнейшее из человеческих чувств. В том числе и страх быть неправильно понятым. Боязнь «сморозить глупость» или опозориться, исковеркав иностранное слово. Например, перепутать bread с бредом. А между тем, аллитерация коротких названий нередко служила причиной предвзятых мнений. Кто-то упорно игнорировал «крым» – Cream, кого-то не устраивал «мат» – Mud, и так далее. Даже неотразимая ABBA на первых порах отталкивала своим сходством с ОБХСС.
«Брэду» в этом смысле повезло еще меньше – как по-английски будет «хлеб», знали даже двоечники. Диссонанс колоссальный, как переименовать «Великолепную семерку» в «Трактористы».
Сейчас принято ретроспективно тренировать свою наблюдательность, фиксируя курьезы, которые ранее выделить и проанализировать было почти невозможно. При таком подходе ради улучшения качества часто приходится жертвовать рядом необъяснимых нюансов. Они-то и представляют наибольший интерес.
Став обеспеченным человеком, основатель группы Дэвид Гейтс ушел фермерствовать, имея все основания не беспокоиться о месте своего проекта в истории поп-музыки. У явления такого масштаба обязательно должны быть критики, подчас весьма тенденциозные, но умные – как Джон Пил, чьи инвективы читать намного интереснее, чем стереотипную рекламу.
Мы не зря упомянули советскую эстраду с её акцентом на солидность. Пожалуй, ничьи песни, помимо Би Джиз и Битлз, не звучали так часто в интерпретации крупнейших мастеров вокала, наряду со стандартами композиторов старшего поколения. Стоит отметить, что перепевы Бич Бойс получались, как правило, неудачно. Зато хиты Дэвида Гейтса и его коллег блистательно, каждый по-своему, исполняли Синатра и Хампердинк, Том Джонс и Энди Вильямс – певческая элита послевоенного периода. И надо сказать, мало чьи вещи также органично вписывались в репертуар этих артистов на фоне лихорадочных попыток перепродать молодежную тему старшей по возрасту, буржуазной аудитории.
Тончайший исполнитель проникновенной лирики, Джек Джонс записал целый альбом песен группы Bread – и это не говоря о множестве инструментальных версий в исполнении лучших оркестров.
Джек Джонс, любимый вокалист Скотта Уокера, выглядел «белой вороной», будучи ровесником Битлз и Стоунз.
И это еще один повод отметить непостижимое разнообразие и оперативность представителей одного поколения, сумевших сформироваться в неимоверно раннем возрасте.
Как было отмечено выше, товарищи Дэвида Гейтса не были новичками в музыкальной среде. Каждый из собравшихся под вывеской «Хлеб» музыкантов, знал себе цену.
Мультиинструменталист Лэрри Нектел начинал, аккомпанируя Рикки Нельсону вместе с великим гитаристом Джеймсом Бертоном. Нектел участвовал в записи первой пластинки The Doors в качестве бас-гитариста, во множестве других проектов – но одного вступления к «Мосту через бурные воды», сыгранному им на рояле для Саймона и Гарфанкла, достаточно, чтобы понять, кем был этот человек.
Всё чаще приходится говорить именно «был». Буквально позавчера скончался бас-гитарист Джо Озборн, с которым Лэрри Нектел работал у Рикки Нельсона. Роль этих музыкантов, так или иначе связанных с «Брэдом», в создании наиболее жизнестойких направлении традиционной поп-музыки, степень их причастности к созданию нетленных шедевров Carpenters, Association и 5th Dimension, колоссальна.
Эти работы, в частности, композиция Guitar Man, сами за себя говорят красноречивее самых продуманных комплиментов.
Среди ранних опытов Дэвида Гейтса особняком стоят Popsicles and Icicles, написанная им для девичьего трио «Русалки», и прото-хардроковый Saturday Child с первой пластинки The Monkees, в котором различимы звероподобные мотивы Small Faces и Pretty Things. Но, – что немаловажно – в приглушенном виде.
Bread тщательно избегал нарочитой резкости звучания, добиться которой не так уж и сложно. Музыка этой группы подчиняет слушателя методом внушения. В отсутствии пропаганды и заключается феноменальная привлекательность так называемого софт-рока, его преимущество перед изнуряющими и токсичными жанрами.
Выражаясь образно, если бы персонажи «Ночного портье» уходили по мосту под первые такты Bridge Over Troubled Water, их дальнейшая участь была бы несколько иной, а саундтрек продолжения мог быть полностью составлен из похожих композиций. Там, где это необходимо, люди Дэвида Гейтса тоже умели добиваться вагнерианской обреченности – разумеется, в разумных пределах.
Узоры орнамента могут различаться, но мотив остается прежним – жизнь, любовь, смерть. Многие из тех, кто посвятил лучшие годы жизни созданию лучших песен о любви, уже пересекли свой мост через бурные воды.
Кристаллы внутри калейдоскопа одни и те же, меняется только их расположение. Bread упрекали в отсутствии «новизны» там, где она в принципе противопоказана. Именно консерватизм, вкупе с нежеланием ошеломлять и шокировать, превращает каждый диск этой группы в «капсулу времени», которой могут гордиться потомки.
Воспроизвести содержимое каждой из них инструментально и вокально сегодня не проблема, но в этом не будет прежнего волшебства.
Поэтому так важны детали первых впечатлений, когда сентиментальная баллада предстает джазовым ребусом, когда созданное твоими современниками еще непостижимо твоему уму.
Bread были детищем Дэвида Гейтса в той же степени, в какой близкие им по духу и мастерству «Песняры» были детищем Владимира Мулявина. Лучшие альбомы этих коллективов начинаются не просто негромко, а совсем тихо, заставляя адепта прислушиваться, вместо того, чтобы оглушить его, согласно моде, уже первыми тактами. Слух восстанавливается, вкус и чувство меры – не всегда. Прислушиваться, как оказалось, можно и нужно очень долго. Обе группы благоразумно воздерживались от воплей и хрипа, хотя американскому составу в этом щекотливом вопросе не грозили проблемы с цензурой. Просто с годами стало как-то заметнее, что чересчур экспрессивный вокалист скорее дрейфует в сторону шансона, нежели Джеймса Брауна, на каком бы языке он ни пел. Есть такое дело, выражаясь простонародно.
Страх порождает бред. Bread побеждает страх. Детский страх за дальнейшую судьбу группы, которую не желают замечать твои сверстники, вспоминается с улыбкой при первых звуках гитары и голоса любого из её участников, живых или мертвых. А голоса у них были что надо.
Наряду с проблемой «оригинальности» существует проблема «подражательства» – разоблачая чью-то вторичность, сам ревизионист вынужден подражать другим, более быстрым разумом, обличителям чьей-то вторичности.
Красивые вещи помогает оценить не лишенная обаяния придурковатость. По этой причине веселый и дерзкий Slade в поисках материала заимствовал Could I у американской группы, которую едва ли стали бы слушать типичные поклонники Slade. Хотя выбор был интуитивно точен.
Одна единственная пьеса Truckin’, последняя в третьем альбоме Bread, содержит в себе все основные элементы целого диска Slayed? – ставшего, пока что бессмертной, классикой глэм-рока.
Нодди Холдер вспоминает, как Джон Леннон, проходя коридором студии звукозаписи, услышал сквозь дверь и похвалил его голос. По крайней мере, так ему передали. Нодди записывал «свою» Let's Call It Quits – беспардонную, но очень веселую кальку с Brickyard Blues.
В свою очередь люди Дэвида Гейтса сварганили Truckin’, взяв за основу Keep On Running Спенсера Дэвиса и Me and My Monkey из Белого Альбома, выполнив роль связующего звена между пролетариатом и богемой в лице Битлз и Слэйд.
Никто их к этому не принуждал. Но такова гуманитарная миссия профессионалов, чей нравственный долг – крепить и преумножать единство многоообразия.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VK
Читайте далее:
* Джоплин, Пикетт и Джонс: трилогия триумфа и упадка
* Записки о Степном Волке
* «Ливерпульские самоубийцы» или Murder By The Beat