...Устроившись на лавке, Матвей все никак не мог уснуть, несмотря на усталость. Слова батюшки не шли у него из головы. Когда-то точно то же самое сказал ему отец: «Не волен ты в человеческой жизни! Только Господь решает, кому жить, а кому умереть». Он не был уверен, что сможет выстрелить в человека. Нет, если тот будет угрожать маме или девчатам, то тогда… А батюшка говорит, что не надо вообще ни в кого стрелять. А как тогда освободить маму? Просто поверь. Легко сказать… С этими мыслями Матвей провалился в сон.
- Матфей, вставай! – отец Андрий нещадно тряс его за плечо. Матвей с трудом разлепил глаза, сел на лавке, осоловело крутя головой по сторонам. В доме царила кромешная тьма, откуда-то с улицы разносились истошные крики.
- Что? Что случилось? – он уже вскочил и натягивал портки.
- Пожар – кратко ответил батюшка и опрометью бросился вон из дома. Матвей рванулся следом, на ходу натягивая телогрейку. Через три дома от церкви полыхал дом. Пламя гудело и ревело, свиваясь в тугие смерчи и выбрасывая в черное небо снопы щелкающих искр. Рядом метались люди, плескали воду из ведер. Две женщины держали третью, которая и голосила на всю улицу, пытаясь вырваться:
- Сыночки! Сыночки там! Ой, сгоряяяят!
Матвей подскочил к одному из мужиков с ведром воды, узнал в нем плешивого Петро.
- Лей на меня! – гаркнул он ему в лицо. Тот опешил, но послушно опрокинул ведро на голову Матвея.
- Еще!
Кто-то окатил его со спины. Матвей натянул мокрую телогрейку на голову, выставил перед глазами локоть и рванулся внутрь горящего дома. Из-за рева пламени внутри не было слышно ничего, черный дым разъедал легкие и выбивал из глаз слезы, страшный жар моментально высушил губы, лицо стянуло жуткой гримасой боли. Матвей метался по комнате, пытаясь разглядеть детей. Они нашлись под лавкой. Сидели молча и таращили испуганные глазенки на пламя и страшного дядьку. Дыхания не хватало, от жара трещали волосы на голове. Матвей скинул с себя телогрейку, завернул в нее обоих мальцов и рванулся на улицу. За спиной надсадно ухнул просевший потолок, вышибая в спину Матвея волну жара и углей. Он ногой вышиб дверь и кубарем выкатился на улицу, прижимая детей к груди. Его подхватили под руки, потащили от горящего дома:
- Отпусти, слышишь? Отпусти мальцов – кто-то говорил ему прямо в ухо, но он не сразу понял, чего от него хотят. Кое-как разжал руки, отпуская ревущих во весь голос мальчишек. Их мать подхватила их на руки, прижала, потом бросилась целовать Матвея, но ее отстранили:
- Совсем он худой, не видишь что ли?...
Темнота.
…Сначала он услышал тихий разговор. Говорили две женщины, голоса их Матвею были незнакомы:
- Бедный, как обгорел. Вся спина…
- Да, рубаху с него срезать пришлось – вторила ее собеседница – уж третий день горячка. Да и мудрено ли, после такого-то?
Матвей осознал, что лежит на животе, накрытый легкой простынкой. Все тело затекло, во рту жутко пересохло и очень хотелось пить. Он шевельнулся и зашипел от неожиданной боли – по спине будто резанули ножом. Одна из женщин подхватилась, запричитала:
- Ты мой родненький, не шевелись, не надо тебе шевелиться пока. Пить хочешь?
Матвей попытался ответить, но из горла вырвался только сухой сип, еле слышный даже ему. Тогда он попытался кивнуть, что вызвало новый приступ боли. Болела вся спина сразу. Женщина поняла его, присела перед ним с большой кружкой воды и торчащей из нее трубкой. Матвей не стал думать, что это за трубка такая – просто приник к ней и принялся жадно пить. Пил долго, пока хватало дыхания, осушил почти всю кружку. Отдышался и снова припал к воде.
- Ишь как пьет, бедненький, знамо дело, такой жар перенести. Ничего, ты пей, пей…
Ее прервал знакомый голос отца Андрия:
- Много воды сразу не надо давать. Лучше через время бульону крепкого или хлеба в молоке моченого с медом.
Женщина поднялась, затараторила:
- Бульону это мы быстро, это мы мигом. Ты потерпи, Матвеюшка, мы мигом – и вышла из горницы.
Отец Андрий присел рядом с Матвеем, заговорил:
- Спасибо тебе, Матфей. Спас ты деток малых, за то тебе все в деревне благодарны. Но себя не уберег. Обгорел ты. Спина вся погорела. Но ничего, жить будешь. Тебе сейчас силы нужны, так что старайся покушать. Спину мы твою залечим. Сначала нам показалось, что до костей ты погорел, но Господь уберег. Только кожу тебе ошпарило, когда за спиной твоей крыша внутрь дома ухнула – батюшка покачал головой.
Матвей слушал его и не верил, что это все про него говорит батюшка. Он вроде бы вполне нормально себя чувствовал. Спина вот только болит да во рту сухость страшная. А отец Андрий меж тем продолжал:
- Молимся мы за тебя, Матфей, денно и нощно, да спину мажем жиром гусиным с живицей кедровой пополам. Скоро встанешь. А пока отдыхай…
…В следующий раз Матвей очнулся глубокой ночью. Сидевшая возле его изголовья молодая девушка спала, прислонившись к стене.
- Пить – сипло, но довольно громко произнес Матвей. Девушка встрепенулась, глянула на него спросонья непонимающе, потом ахнула, вскочила и через мгновенье вернулась с кружкой горячего бульона. Матвей досадливо дернул головой:
- Воды сначала.
Девушка смущенно покраснела, кивнула и перед носом Матвея появилась кружка с водой. Он попытался сделать глоток, шевельнулся неловко, зашипел рассерженным котом. Девушка хлопнула себя по лбу и протянула ему ту самую трубочку:
- Это горлышко утиное сухое – пояснила она, заметив в глазах Матвея немой вопрос.
Он не стал отвечать – молча осушил кружку. Откинулся устало на подушку. Это небольшое усилие выгнало испарину на лбу. Матвей чувствовал себя совсем разбитым, и вспоминая слова батюшки, грустно усмехнулся. Не верилось ему, что скоро он встанет. Желудок, получив вместо еды порцию воды, требовательно заурчал, да так громко, что девушка прыснула. Но потом вновь стала нарочито серьезной и спросила:
- Есть будешь?
- Буду – Матвей говорил с трудом.
Девушка улыбнулась и скрылась из поля зрения. Вернулась через пару минут, держа в руках ту самую кружку с бульоном, краюху хлеба и чашку с разварным мясом. Бульон был крепким, насыщенным и очень горячим, и пить его через утиное горлышко было сущим мучением. Но Матвей терпел – очень уж есть хотелось. Девушка меж тем ловко разрывала мясо на небольшие кусочки и скармливала их Матвею, перемежая с такими же небольшими кусочками хлеба. Наевшись, Матвей провалился в сон, не успев даже сказать спасибо, но успев подумать, что где-то он эту девушку уже видел…
Вы прочли фрагмент второй книги из серии про Матвея Святогора "Говорящий с травами". Больше фрагментов в канале. Первая книга здесь https://ridero.ru/books/govoryashii_s_travami/