В отдельных случаях беспристрастный анализ воздействует убедительней эмоционального некролога, если речь идет о пробуждении интереса к творчеству артиста, забытого многими еще при жизни. Разговор о нем, при всей субъективности, основан на личном опыте рассказчика.
Одна из самых коварных иллюзий – «инициатива снизу». Когда заслуженного артиста упорно игнорируют и официоз и снобы, тебе мерещится обывательский, но искренний круг единомышленников, которые, рано или поздно, обязательно заявят о своей любви.
Воображение рисует случайную встречу со сверстницей, пока еще привлекательной и бодрой, и она окажется лидером самодеятельного фэн-клуба, похвастает коллекцией фотокарточек и газетных вырезок, с которыми не расстается со школьных лет.
В конце концов, вы даже споете I Think I Love You – «Я, кажется, в тебя влюблен», так и не ставшую гимном нашего поколения.
Однако, проходит, образуя десятилетия, год за годом, и вы начинаете стесняться своего оптимизма, как некогда стеснялись своего интереса к явлениям буржуазной культуры, не вызывающим любопытства у сограждан.
А потом официальное известие о кончине певца или актера ставит вас в положение, когда аудитория не играет роли — лишь бы успеть высказаться.
Ни один из аспектов яркой и многогранной личности Дэвида Кэссиди так и не смог вызвать массового интереса советских школьниц к этому идолу школьниц западных.
Оттого, вероятно, и его физическую смерть не следует воспринимать как полную остановку жизнедеятельности, ибо мы в данном случае имеем дело с неким призраком, чье существование не играло роли, даже когда он формально числился среди живых.
Индийскую пластинку под грифом «Дум-дум» в больших городах продавали официально, но я не припомню особого ликования по этому поводу. К тому же, английское слово «cherish» слишком прочно срослось с названием одной из наиболее одиозных песен группы Association, гениальной, впрочем, как и многое другое, чем брезговал тогдашний потребитель.
Сложно быть сентиментальным в одиночестве, поэтому я старался хладнокровно отслеживать карьеру Кэссиди во всех его ипостасях, фиксируя и взлеты и падения.
Вспоминая его появление в эфире и на страницах журналов, я вижу говорящего кролика, который увлекает Алису в подземные лабиринты страны чудес. Дэвид Кэссиди был полноценным детищем голливудского зазеркалья.
Будучи от природы наделен подходящей внешностью, он не испытывал недостатка в талантах, и все его способности с детства получили развитие, необходимое для профессиональной работы на Фабрике Грёз.
Он умел играть на гитаре и на рояле, владел приемами сценической речи, а его певческий голос звучал выразительно и гибко, под стать телодвижениям и мимике.
Сериал о приключениях музыкального семейства Партридж, с которого началась его слава, уверенно продолжал линию детской группы Cowsills и The Monkees, но поп-музыка плохо сочеталась с телевидением в представлении аудитории канала «В эфире молодость».
Смазливый самоуверенный юноша, поющий в одном коллективе со своей моложавой матерью, плохо соответствовал канонам бунтарства, выработанным здешними «западниками» на основе слухов и пропагандистских клише.
Однако, даже не пользуясь спросом, пластинки Partridge Family планомерно проникали в СССР по законам черного рынка. Наряду с дисками симпатяги Бобби Шермана, Энн Мюррей, Джима Нейборс и христианской группы Gallery, они тянули отягченного ими спекуля на финансовое дно.
Но по художественным достоинствам этот депрессивный балласт был весомой частью золотого фонда, не востребованного нашим моральным большинством.
А между тем, по радио, песни с пластинок, за которые никто не просил больше пятнашки, звучали внушительней и чаще того, что долгие годы сохраняло прочный статус дорогостоящего и престижного дефицита – Deep Purple, Led Zeppelin, King Crimson и т.д.
Неотразимый репертуар семейству Партридж снабжали самые надежные шлягермахеры подростковой Америки, самые опытные аранжировщики расписывали партитуры для отборных музыкантов.
На обложках нескольких альбомов этого проекта то и дело встречаются имена таких мастеров, как Руперт Холмс, Берри Манн и Синтия Вайль, Нил Седака, Джерри Гоффин и Уэс Фаррелл, басист Джо Осборн, ударник Хэлл Блейн… то есть, практически весь бомонд.
И всякий раз, если посчастливилось отыскать в эфире I Woke Up In Love This Morning, я был вне себя от радости, которой ни с кем не мог поделиться. Мне было совершенно непонятно, почему эта песня не гремит из каждого окна, и чем она хуже номеров, возглавляющих список неофициального хит-парада.
Сходные ощущения вызывает первая, часто безответная, любовь к девочке из обеспеченной семьи, с самых ранних лет приученной к престижным курортам, где можно без проблем встретить живого Магомаева или Миронова в импортных плавках. Можно, по крайней мере, так рассказывать в конце каникул ребятам, вернувшимся из деревень и пионерских лагерей.
Поскольку мало кому было известно имя вокалиста Партриджей, первые опыты Дэвида Кэссиди в режиме соло были восприняты как дальнейшее исполнение новых вещей тем же голосом.
Голос действительно был тот же. Частично напоминая и Клиффа Ричарда и Энди Кима и Дэйви Джонса – фронтмена всё тех же The Monkees, — он идеально солировал в мускулистой Rock Me Baby и во вкрадчиво-тревожной For What It’s Worth, и в концертной версии Please Please Me.
Будучи полностью лишен возможности обсудить открытый мною в пучине радиоволн молодежный феномен, я был вынужден анализировать его компоненты самостоятельно.
Именно тогда формировались основные каноны моего метода и стиля – думать и писать жестко, скупо и дерзко, не теряя времени на логику и лесть, оставаясь, однако, в ответе за каждую мысль и деталь.
В одной из моих любимых песен – I Woke Up In Love This Morning, я улавливал отзвуки битловской Girl и «Школы Соломона Пляра» Алика Ошмянского.
Но объяснить смысл и цель подобных «открытий» было бы чрезвычайно сложно. Поэтому я довольно быстро научился контролировать пароксизмы сардонического хохота, которые случайный свидетель мог бы отнести на свой счет.
А между тем, перепетые Кэссиди хиты шестидесятых годов и в самом деле имели много общего с подходом Клиффа Ричарда к песням Битлз и Стоунз – Things We Said Today, Blue Turns To Grey, что с моей точки зрения, конечно же, было большим достоинством.
И внешне Дэвид Кэссиди был чист, как Клифф, хотя ангельское личико не мешало ему находить общий язык с теми, кто олицетворял крайности рок-н-ролльного образа жизни. На снимках того периода юное дарование окружают Элис Купер, Гэри Глиттер, Гарри Нильссон и даже Игги Поп, которого в быту называли просто Джимми.
Перечень таких имен закономерно провоцирует поиски токсичного декаданса и черной меланхолии под кондитерской глазурью имиджа самого Кэссиди. Всё это при желании можно отыскать и выделить, но главным остается раздвоение личности в духе Дориана Грея. Платонический «прекрасный принц» сотен тысяч американских школьниц успел познать Джину Лоллобриджиду, а похабные таблоиды обсуждали размер его гениталий.
Не менее бурной была личная жизнь его отца – актера Джека Кэссиди.
Нашему зрителю этот высокоталантливый актер хорошо знаком по трем великолепным эпизодам сериала «Коломбо», один из которых («Убийство по книге») снимал совсем юный Стивен Спилберг.
Одну из своих лучших ролей Джеку Кэссиди довелось сыграть в эпизоде «Фотограф и гробовщик», одном из лучших в сериале «Час Альфреда Хичкока».
Не дожив до пятидесяти, Джек Кэссиди сгорит заживо в пьяном сне, как раз когда популярность его сына стремительно снизится. Что, впрочем, никак не отразится на качестве выпускаемых им пластинок.
Его альбом с красноречивым названием The Higher They Climb наглядное тому подтверждение. Среди как всегда тщательно подобранных композиций хотелось бы отметить две из них.
Во-первых, это проникновеннейшее исполнение I Write The Songs, которой два года спустя суждено стать одним из главных хитов Барри Манилова.
Во-вторых – миниатюру разговорного жанра, где, говоря двумя голосами, Кэссиди изображает встречу двух незнакомых людей – бомжа и опустившегося музыканта, чья фортуна давно от него отвернулась.
Карьера кумира подростков обычно завершается, когда его слушатели получают паспорт или аттестат, что, разумеется, не избавляет их от инфантилизма и всеядности.
Истерия идет на спад, давая возможность объективно определить место исполнителя в истории шоу-бизнеса.
Мы более внимательно прислушиваемся к тому, чем на его дисках заполнены промежутки между тем, что планировалось раскрутить, что должно было «выстрелить», находя множество любопытных мест.
Для рынка грамзаписи Дэвид Кэссиди частично «умирал» несколько раз, как ни в чем не бывало воскресая с очередным превосходным альбомом именно Дэвида Кэссиди, а не приспособленца-хамелеона.
Так было в середине восьмидесятых, когда увидела свет его электронная эротика Romance. И в начале девяностых, когда, как гром среди ясного неба, только без лишнего шума, обнаружился вдруг короткий CD изумительных песен, большую часть которых написала супруга певца Сью Линда Шифрин…
Впрочем, я, кажется, заболтал тебя, читатель, перелетая с чересчур личного на абстрактные факты биографии.
В связи с кончиной даже не самой популярной личности, осведомленному человеку в новом свете открываются давно знакомые, казалось бы, подробности и пустяки, погружая исследователя в шизоидное состояние одновременно азарта и скорби.
Кого сейчас волнует имя в списке любовников итальянской кинозвезды пятидесятых годов, когда специализированное видео давно побило тиражи «Труда», «Известий» и «Правды».
Мне дорого совсем иное – когда стоимость годовой подписки на эти газеты в сумме составляла половину цены за диск семьи Партриджей, записи Дэвида Кэссиди звучали не как обычная поп-музыка. Они звучали как аудиокниги, призванные, с помощью мастерства чтецов-декламаторов, раскрывать интонационное богатство великой американской песни, представляющей собою плод совместных усилий нескольких поколений тружеников и авантюристов.
Плод цельный и здравый, без инфекции и гнили. Заветный плод на древе позитивного познания, запретный только для профанов.
Жизнь призрака начинается с отмирания его земной оболочки. И она,эта другая жизнь, – а точнее, бессмертие, – обещает быть очень долгой.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
Читайте далее:
* Лео Сейер. Король в музыкальном королевстве
* Донован. Жирный ангел западного окна
* Сочинение на вольную тему или Винил в тени Гоголя