Фактическим началом охоты на бриллианты мадам Петуховой можно считать тот момент, когда Ипполит Матвеевич, "решительно откашлявшись, рассказал Остапу Бендеру, первому встреченному им проходимцу, все, что ему было известно о брильянтах со слов умирающей тещи».
Уже на следующий день концессионеры узнали от дворника Тихона, что «всю мебель в 1919 году увезли в жилотдел, за исключением одного гостиного стула, который сперва находился во владении Тихона, а потом был забран у него завхозом 2-го дома соцобеса».
Это знание привело их в старгородскую богадельню.
Второй из двенадцати стульев, как мы помним, принадлежал вдове Грицацуевой.
Это знание привело Остапа Бендера к женитьбе:)
Остальные десять стульев, согласно ордерам, добытым Остапом Бендером у архивариуса Варфоломея Коробейникова, были отправлены в Москву, в Музей мебели.
Концессионеры начали со Старгорода.
Начнем со Старгорода и мы.
Тем более, что далеко нам ходить не придется: кусочек Старгорода находится в Москве.
Два дома господина Воробьянинова.
К сожалению, дом вдовы Грицацуевой найти не удалось. В романе он упоминается лишь однажды, в эпизоде описания свадебного торжества: «Чертог вдовы Грицацуевой сиял». Вводных данных оказалось явно недостаточно, сияющий чертог не нашелся.
Зато!
Выяснилось, что существует целых два претендента на роль бывшего особняка бывшего предводителя дворянства. Причём один из них буквально с натуры описан в книге, а второй с книгой связан только именем Воробьянинова и является известной московской легендой, не имеющей под собой, по мнению знатоков, совершенно никаких оснований. Каким-то странным образом старгородская богадельня и особняк Кисы Воробьянинова превратились в два разных места!
Особняк из легенды я покажу вам в следующем посте. А сегодня мы отправимся в старгородскую богадельню.
"Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу".
Кто не помнит 2-й Дом социального обеспечения Старгубстраха! Застенчивый завхоз-ворюга Альхен со своими прожорливыми родственниками, старушки в платьях мышиного цвета, ворстистые одеяла, с одной стороны которых была выткана надпись «Ноги», меблировка, состоявшая исключительно из садовых скамеек, двери с тяжелыми механизмами, одна из которых на выходе «дала Остапу толчок в полторы тонны весом» (глава VIII)! А лозунги из столовой?! "Мясо вредно!"
Дом, послуживший прототипом особняка Кисы Воробьянинова и описанный в «Двенадцати стульях», находится в Москве по адресу: Армянский переулок, 11 (в двух шагах от метро Лубянка, Чистые пруды и Китай-город). Известна даже история о том, как этот дом попал в роман, она описана в воспоминаниях Михаила Львовича Штиха, коллеги Ильфа и Петрова по «Гудку»:
«Было так. Мы с Ильфом возвращались из редакции домой и, немножко запыхавшись на крутом подъеме от Солянки к Маросейке, медленно шли по Армянскому переулку... Поравнялись с чугунно-каменной оградой, за которой стоял старый двухэтажный особняк довольно невзрачного вида. Он чем-то привлек внимание Ильфа, и я сказал, что несколько лет назад здесь была богадельня. И, поскольку пришлось к слову, помянул свое случайное знакомство с этим заведением. Знакомство состоялось по способу бабка - за дедку, дедка - за репку. Я в то время был еще учеником Московской консерватории, и у меня была сестра-пианистка, а у сестры - приятельница, у которой какая-то родственная старушка пеклась о культурном уровне призреваемых. В общем, меня уговорили принять участие в небольшом концерте для старух... Что дальше? Дальше ничего особенного не было.
Но, к моему удивлению, Ильф очень заинтересовался этой явно никчемной историей. Он хотел ее вытянуть из меня во всех подробностях. А подробностей-то было - раз, два и обчелся. Я только очень бегло и приблизительно смог описать обстановку дома. Вспомнил, как в комнату, где стояло потрепанное пианино, бесшумно сползались старушки в серых, мышиного цвета, платьях и как одна из них после каждого исполненного номера громче всех хлопала и кричала "Биц!" Ну, и еще последняя, совсем уж пустяковая деталь: парадная дверь была чертовски тугая и с гирей-противовесом на блоке. Я заприметил ее потому, что проклятая гиря - когда я уже уходил - чуть не разбила мне футляр со скрипкой. Вот и все. Случайно всплывшая "музыкальная тема" могла считаться исчерпанной...
Прошло некоторое время, и, читая впервые "Двенадцать стульев", я с веселым изумлением нашел в романе страницы, посвященные "2-му Дому Старсобеса". Узнавал знакомые приметы: и старушечью униформу, и стреляющие двери со страшными механизмами; не остался за бортом и "музыкальный момент", зазвучавший совсем по-иному в хоре старух под управлением Альхена...».
Дом в Армянском переулке имеет долгую и интересную историю. В основе его сохранились палаты предположительно XVI-XVII веков. Несколько раз за свою долгую жизнь особняк менял владельцев, и все они были исключительно знатных фамилий: от боярина Ивана Михайловича Милославского через князей Волконских, графов Дмитриевых-Мамоновых, дворян Глебовых до князя Ивана Сергеевича Гагарина. Князь Гагарин дом перестроил: каким он стал, мы можем видеть сейчас.
У потомков князя Гагарина в 1810 году особняк купила семья Тютчевых: здесь провел свои детские годы поэт Фёдор Иванович Тютчев.
Спустя двадцать лет Тютчевы продали особняк Московскому Попечительству о бедных, и с 1831 года до революции здесь находился «Дом призрения Горихвостова»: основан он был преимущественно на пожертвования военного в отставке, путешественника, мецената и благотворителя Дмитрия Петровича Горихвостова.
Дом призрения был устроен с максимальными удобствами. В одной его части жили девицы и одинокие вдовы, в другой — вдовы с детьми: им полагались небольшие квартиры. Помимо предоставления жилья, Горихвостов полностью обеспечивал своих подопечных всем необходимым: едой, питьевой водой и квасом, снабжал дровами и углем, а также выдавал ежемесячное пособие в два рубля.
Один из современников писал: «Харчи простые, но здоровые и сытные, щи с мясом, каша, жареный картофель… Хлеб собственного печенья, равно как и квас, положительно великолепные, а также огурцы собственного соленья».
Судя по воспоминаниям и страницам романа, жизнь в дореволюционной богадельне была очевидно лучше, чем в советском Доме соцобеса: после революции особняк некоторое время функционировал в прежнем ключе, но был переименован в «Дом соцобеспечения имени Н.А.Некрасова». Позднее был отдан под нужды разных организаций, а с 1987 года здесь находится Российский детский фонд. Гений этого места, похоже, поддерживает тему благотворительности.
«И до сих пор я не могу избавиться от галлюцинаций: все чудится, что Альхен и Паша Эмильевич разгуливают по двору невзрачного особняка в Армянском переулке,» - писал Михаил Штих.
Интересно, а кого здесь встретите вы?:)
Вряд ли, впрочем, вам привидится Ипполит Матвеевич Воробьянинов. Ведь он так и не решился войти в собственный дом.
Да и с брильянтами тут явно полный швах.
Может быть, поэтому и родилась легенда о другом особняке Ипполита Матвеевича? В нём с сокровищами все было в порядке!
Его я покажу вам - снаружи и изнутри - в следующем посте.
Этот пост - часть проекта "Как попасть в книгу".
Читайте и гуляйте по Москве!
