– Николай Максимович, в одном интервью вы сказали, что не посещаете фитнес-клубы, не занимаетесь спортом, физкультурой. Почему?
– Потому что я уже, слава Богу, давно оттуда вышел. Шесть лет назад, после тридцати лет физического труда, встал и закрыл за собой дверь.
– Честно говоря, то, как вы выглядите, заставляет в этом усомниться.
– Я просто не ем после 16:00.
– Как же вы проводите остаток дня?
– Мучаюсь. Пью чай, иногда ем сухарики.
– А фуршеты, банкеты – вы же известная персона, неужели нет соблазна что-то перекусить, выпить на таких мероприятиях?
– Я не медийный человек, практически нигде не бываю, если это не касается самых близких друзей. Да и когда прихожу, прохожу мимо баннера, на фоне которого фотографируются, и спокойно иду домой. Ненавижу быть там, где танцуют, где темно и где громко играет музыка. Все, кто меня знает, подтвердят, что я либо в репетиционном зале на работе, либо дома.
– То есть ваша ежедневная физическая нагрузка – это репетиционный зал?
– Если в зале я кому-то что-то показал – это последняя мера воздействия, значит, меня довели. Приличные педагоги никогда сами не показывали – нельзя навязывать исполнителю свою манеру. Система настоящего балетного искусства, особенно русского, подразумевает развитие вашей индивидуальности, а не навязывание своей.
– Николай Максимович, мне все равно трудно в это поверить, глядя на вас. Неужели кроме режима питания вы больше ничего не делаете для поддержания физической формы?
– Поверьте. К сожалению, на сегодняшний день я очень толстый. Рост у меня 1 метр 85 сантиметров, а вес – не знаю. Категорически не люблю весы, расстраиваюсь, когда к ним подхожу. Но по размеру одежды понимаю: что-то сильно не то. И еще одна вещь меня очень раздражает, но из-за моей национальности ее невозможно избежать: рост живота.
– Есть какой-то специальный грузинский живот?
– У армян в основном низ начинает расширяться, а у грузин живот растет – это генетическая особенность.
– Если вы говорите, что у вас грузинский тип фигуры, как это соотносится с вашими же словами в одном из интервью о том, что именно славянский тип мышц идеально предрасположен к балету?
– Не только славянский, средиземноморский тоже. Украина, Белоруссия, Грузия, Италия, Франция – там идеальные пропорции, идеальные мышцы для этой профессии.
– То есть все-таки южный тип?
– Наверное. Там, где есть нужное сочетание пропорций и мышечного аппарата. Допустим, у скандинавов бывают очень красивые фигуры, но мышцы при этом абсолютно дубовые. Подвижные суставы присущи исключительно восточным народам. Эластичность мышц, связок – это все более южное. Но и чрезмерность эластичности в балете не нужна – нужна середина.
– И вам она досталась от природы.
– Да. До определенного момента я был уверен, что один такой. А когда умерла моя мама, на похороны приехало очень много родственников. Это был 1994 год, после войны мы жили в очень стесненных условиях: половина помещений не отапливалась, все скучились, все были на виду. И вдруг, увидев одновременно всех своих дядей, племянников, двоюродных братьев, я понял, что у всех одинаковое строение, абсолютно. Стало ясно, что в нашем генетическом типе таких много, просто на сцену пошел я один. С первой секунды каждый, кто хоть что-то понимал в хореографии, видел, что я уникальный ребенок для классического балета.
