После смерти Сталина наступил период, который получил название «оттепель». Характерной особенностью этого периода стала возможность свободно ругать Сталина и осторожно критиковать Хрущева. Потом начался брежневский этап, когда было можно свободно ругать Хрущева и осторожно шутить над Брежневым.
Иными словами свобода слова в послевоенном СССР в общем-то была. Она была не абсолютной, что называется «с оглядкой», но она была. Да, существовала цензура, но умные люди ее благополучно обходили.
Но все таки именно государство определяло, что можно читать, слушать, смотреть гражданам, а что нельзя. Сам гражданин этого решить не мог. Вернее, решить-то он мог, но кто ж ему позволит-то?
Впрочем стоит отметить, что цензура иногда приносила пользу. Так, например, советская цензура положительно влияла на качество кино и театральных постановок, потому что заставляла режиссеров искать художественные приемы для выражения того, что нельзя было говорить открыто. И получалось гораздо более интересно, выразительно и глубокомысленно. «Фига в кармане», хоть и раздражала цензоров, но наиболее тонко выполненные такие моменты все же иногда пропускали.
Конечно, идеология во многом мешала. Любой спектакль, кино, статья, выпуск телевизионной программы следовало преподносить в нужном ключе. Если речь идет о революции, войне, строительстве, производстве – должна быть показана руководящая роль Коммунистической партии. Хоть чуть-чуть, да показана. Если это «про любовь» – положительные герои обязательно комсомольцы и ударники труда. И – свят-свят-свят – ни какой эротики. Голая женская спина – уже ай-ай-ай! Если речь о дореволюционной истории – хотя бы краешком, но представить страдания простого народа от гнета буржуазии.
Конечно, граждане СССР обо всем, что творится на просторах Родины и за ее пределами, узнавали лишь из Советских СМИ. Новости цензурировались весьма серьезно. Подача должна была быть исключительно в правильном идеологическом ключе. И двоякие трактовки, которые могли бы спровоцировать самостоятельное осмысление тех или иных событий, не допускались. Самостоятельное мышление вообще старались пресекать на корню.
Широкого распространение иностранных газет и журналов не было. Исключения составляли некоторые печатные издания из социалистических стран и печатные органы коммунистических партий из некоторых капиталистических стран (да, были и такие). Так называемые «вражьи голоса» по радио безжалостно глушили. Впрочем, например, в Эстонии (тогда Эстонская ССР), можно было поймать парочку телевизионных программ из Финляндии. Перестали «глушить» лишь в 1987 году, когда перестройка и гласность набирали обороты.
Многие художественные произведения ряда писателей и поэтов в СССР были запрещены. Солженицын, Булгаков, Пастернак, Набоков, Гинзбург, Вагинов, Замятин, Гроссман, Зощенко, Пильняк, Ахматова… Если представить весь список, то он будет огромнейшим. Кого-то не издавали совсем, у кого-то «зарезали» отдельные произведения. Бывали случаи, когда печатались лишь отдельные главы… Возможно вы удивитесь, но даже Корней Чуковский был подвергнут в свое время весьма значительной цензуре. Очень много зарубежных авторов так же не издавалось в СССР. Даже ряд произведений Хемингуэя изданы были с сокращениями и в некоторых местах в весьма вольном переводе. И даже такое, казалось бы безобидное в политическом плане произведение, как «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо при первых изданиях в СССР было основательно «перетряхнуто» переводчиками и цензорами.
Результатом такой кастрированной, сильно политизированной и идеализированной свободы слова явилось общество, которое с трудом могло мыслить самостоятельно. Что читать, что смотреть, что слушать – указывало государство. И именно через такой цензурированный поток информации до общества доносили что делать, что говорить, как вообще жить.
