В «Редакции Елены Шубиной» вышел новый роман Алексея Сальникова «Опосредованно». Ранее Сальников написал книги «Отдел» и «Петровы в гриппе и вокруг него», получив за последнюю премию «Нацбест» и приз жюри премии «НОС». Публикуем рецензию на новый роман об альтернативной реальности, где стихи действуют как наркотики.
Основная идея романа состоит в изображении альтернативного мира, в котором поэзия предстает как наркотик. В мире «Опосредованно» стихотворения превращаются в стишки, от прочтения которых можно получить настоящий наркотический приход и впасть в зависимость. Из-за этого поэты превращаются в производителей наркотиков и драгдилеров, а государства по всему миру запрещают поэзию и относятся к стихотворцам как к преступникам и развратителям общества.
Главная героиня Лена — на первый взгляд ничем не примечательная женщина, работающая учительницей в обычной школе. Однако еще в юности она начинает увлекаться поэзией и постепенно превращается в производительницу запрещенных стишков. Благодаря этому ее жизнь разделяется на две части, в одной из которых она ведет скучную семейную жизнь, а в другой тайно сочиняет поэтические наркотики и обрастает связями с представителями криминального мира, помогающими ей распространять продукт и зарабатывать на этом деньги.
В начале романа у читателя складывается ощущение, что автор пытается ему изобразить российский вариант сюжета «Во все тяжкие» с Леной вместо Уолтера Уайта. Действительно, образы скромного химика-наркобарона и производительницы запрещенной поэзии во многом совпадают. Из-за этого возникают определенные жанровые ожидания от дальнейшего развития истории Лены — мы ждем, что она будет продвигаться вверх по криминальной лестнице, зарабатывать и отмывать миллионы, общаться с гангстерами, конфликтовать с полицией и скрывать свой образ жизни от родственников. Отчасти эти ожидания будут удовлетворены, но в минимальной степени и лишь для того, чтобы настроить читателя на определенный лад, а потом взять и целиком деконструировать эту концепцию.
Сюжетную линию криминальной карьеры Лены автор берет за шкирку и топит в пучине тягомотной семейной жизни и бытовых описаний. Сперва от этого можно прийти в шок — как же так, мы уже приготовились читать об удивительных приключениях Лены! Она должна перестреливаться с бандитами, прятать деньги в кладовке, завести глуповатого напарника и далее по списку. Но нет, вместо этого Сальников показывает нам, как она заводит роман с неким Владимиром, рожает детей, растит их и бесконечно долго выясняет отношения с мужем, матерью, сестрой, многочисленными родственниками и знакомыми.
Проще говоря, автор создает определенные ожидания у читателя, а потом коварно их обманывает.
К основному сюжетному приему, описанному выше, сложилось неоднозначное отношение. Вскоре после выхода романа в «Медузе» была опубликована рецензия Галины Юзефович, главного литературного критика в современной России. Именно она, вместе с Еленой Макеенко, во многом способствовала раскрутке Сальникова и его ранних сочинений. Можно сказать, что ошеломляющему успеху «Петровых в гриппе» автор во многом обязан Галине — она оценила произведение еще на той стадии, когда оно не было известно никому за исключением нескольких уральских литературных журналов, и с помощью своих медийных инструментов раскрутила книгу и подняла ее до уровня «Нацбеста». Этим объясняется покровительственный и попечительский тон рецензии Юзефович, которая осталась совершенно недовольна и даже разочарована новым романом Сальникова.
Претензии Галины можно свести к двум основным претензиям.
Первая претензия:
Роман о мире, в котором стихотворный текст обладает таким мощным воздействием, что его пришлось поставить вне закона, мог бы оказаться весьма интересным и созвучным, скажем, идеям Владимира Сорокина. Сюжет с внеположной всем традиционым нормам, но при всем том гармоничной и дружной семьей — тем более. Однако сведя оба эти сюжета в рамках одной книги, Сальников принял решение смелое, но не сказать чтобы удачное. Двум историям очевидно некомфортно под одной обложкой, они отказываются срастаться, и даже главная героиня разваливается на двух не слишком похожих друг на друга Лен — Лену-вдохновенную поэтическую наркоманку и Лену-мать, мачеху и жену. Словно пытаясь как-то сгладить, замазать разлом между двумя линиями повествования, автор наводняет пространство романа второстепенными героями, вставными новеллами и бытовыми подробностями — иногда просто непонятно зачем нужными, а иногда утомительно, раздражающе избыточными.
Галина Юзефович
Вторая претензия:
В принципе, при сравнительно небольшом усилии в «Опосредованно» можно «вчитать» множество актуальных смыслов и тем — начиная от успешной социализации наркоманов при условии контролируемого потребления ими наркотиков и заканчивая размыванием традиционной модели семьи. Более того, многие пассажи, касающиеся поэтического творчества, звучат обжигающе персонально и, очевидно, заключают в себе какие-то важные и интересные фрагменты собственного опыта автора (который сам себя считает в первую очередь поэтом). Однако грустная правда состоит в том, что будь на месте Алексея Сальникова любой другой писатель, едва ли кто-то стал бы вникать во все эти детали и выискивать мелкие жемчужины внутри очевидно сырого и рыхлого текста.
Галина Юзефович
Галина Юзефович не оценила идею Сальникова деконструировать сюжетную линию с криминальной карьерой Лены, а сам текст показался критику рыхлым и сырым, из которого, как из булки с изюмом, можно извлечь множество социальных смыслов, но само «тесто» романа получилось как бы несъедобным и некачественным.
Однако в среде литературной критики сложилось и еще одно мнение, причем диаметрально противоположное. Вскоре после публикации разгромного текста Юзефович в «Медузе» критик Егор Михайлов написал хвалебную рецензию для «Афиши». Михайлов остался в восторге от решения Сальников спрятать линию запрещенной поэзии в бытовой жизни героини:
Сальников, будто иронизируя над всеми литературными штампами и самим «Путешествием героя», все время дразнит читателя, обещает удивительные приключения Лены в мире литературных наркотиков — но раз за разом сворачивает с этого пути. По канонам жанра героиня должна бы преодолеть препятствия, ввязаться в мафиозную войну и выиграть ее, убить дракона, в конце концов. А героиня «Опосредованно», избегая больших и эффектных конфликтов, делает нечто куда более сложное: проживает жизнь. А по ходу дела пишет несколько хороших стихов. В какой-то момент Лена решает сменить антураж: переезжает из Тагила в Екатеринбург, выходит там замуж за обыкновенного но, вроде бы, порядочного парня Володю, рожает девочек-двойняшек, и готовится комфортно скучать в роли жены, матери и педагога, лишь изредка сбегая в волшебную страну поэтических грез. И вот тут-то и начинается ее подлинная жизнь, которая — сюрприз! — лежит вовсе не в области криминального стихотворства, как думал читатель, а в сфере странного, неконвенционального, но в конечном счете вполне счастливого семьеустройства.
Егор Михайлов
Итак, нам представлены две точки зрения на основное сюжетное решение романа «Опосредованно». Пусть каждый решает для себя, какая позиция ему ближе, но следует отметить, что при анализе этого авторского шага напрашиваются как восторженные похвалы, так и неутешительные выводы. Первые связаны с самобытностью Сальникова, который идет против всех правил современной массовой литературы.
Сейчас индустрия переживает не лучшие времена — популярность и востребованность книг крайне мала из-за распространения интернета и изменения человеческой психики, неспособной сфокусироваться на долгом и вдумчивом занятии вроде чтения. Чтобы вернуть к себе читателя, многие современные авторы насыщают свои книги яркими авантюрами и манипулируют аудиторией в попытках надавить на нужные эмоциональные железы, чтобы человек испытывал сильные чувства, попал на крючок и все же дочитал до конца. Сальников показательно плюет на этот тренд и сперва показывает многообещающий сюжет, достойный экранизации на Нетфликсе, а потом выводит на первый план тяжеловесные и сложносочиненные бытовые описания с замутненными рефлексиями главных героев. Это достойно уважения. Сальников вполне мог бы показать нам историю в духе Breaking Bad, но не сделал этого.
А неутешительные выводы напрямую связаны с похвалой. Приняв это решение, Сальников поставил на крест на массовом успехе своего нового романа. Невозможно представить, чтобы тысячи людей зачитывались сценами вроде той, где Лена готовит макароны для своих детей и рефлексирует на тему их различий между собой, на таком же уровне популярности, как читают романы Гузель Яхиной или хотя бы Евгения Водолазкина. После взлета «Петровых в гриппе» Сальников мог пойти дальше по дороге массового успеха, но он сознательно этого не сделал и написал книгу сугубо для своей целевой аудитории, которая не слишком многочисленна.
Но этой аудитории есть чему порадоваться в новой книге и есть о чем подумать. К примеру, Сальников разбросал по тексту множество потрясающих рассуждений и мыслей про природу искусства и философию творчества. Один из магистральных конфликтов в романе вовсе не между Леной-матерью и Леной-наркоторговкой, а между прозой и поэзией в принципе. Собственно, причудливое название напрямую связано с этим конфликтом:
Тогда Лена и выразила свою надежду, что она тоже литератор, потому что, пусть и странным образом, пусть и в малой форме, волнует людей так, что они готовы платить за стишки. Дмитрий, как мог своим побитым лицом, выказал молчаливое недоумение. «Ну, их тоже приходится писать, тоже придумывать, чтобы пробирало», – сказала она. «Так у литературы эстетическая задача, история какая-то. А у тебя пробирает, – сказал Дмитрий, – Если и относятся к литературе стишки, то разве что опосредованно. Часть приемов оттуда, не знаю. То, что их, вот, приходится действительно придумывать и записывать. Но на этом ведь все.
Отрывок из «Опосредованно»
Для стихосложения новый роман оказывается одновременно критикующим и комплементарным. Поэзия в нашей культуре воспринимается как нечто возвышенное, эфемерное и чуть ли не святое. Стихи принято читать с придыханием и выражением, а к поэтам относятся как к сакральным творцам. Сальников снижает этот образ до уровня плинтуса и показывает, что это механическое ремесло, зависящее от банальной рифмовки и далекое от интеллектуального искусства, предназначенное для буквального употребления, словно курения или вдыхания наркотика с похожим топорным и химическим эффектом, сравнимым с ударом по голове. В этом роман перекликается с недавней книгой Владимира Сорокина «Манарага», в которой тоже поднимается тема потребительского отношения к литературе. В мире «Опосредованно» поэзия развращает и разрушает жизни, превращает ее потребителей в маргиналов и отщепенцев.
При этом поэзия изображается как нечто могущественное, способное менять жизни и даже убивать. В отличие от прозы, которая воспринимается обществом как конвенциональное, традиционное и скучное явление, поэзия выступает таким бунтарским искусством, опасным и соблазнительным настолько, что его нужно запретить. В этом смысле поклонникам прозы, далеким от поэзии, будет даже обидно за свои читательские предпочтения, поскольку во вселенной Сальникова поэзия изображена гораздо интереснее и привлекательнее.
Для адаптации мира под эту идею Сальников вносит множество косметических изменений в привычную жизнь. К примеру, он перекраивает биографии знаменитых писателей и поэтов вроде Александра Блока, пишущего романы вместо поэм. Таких приукрашиваний в тексте довольно много и их весьма интересно подмечать и анализировать, поскольку Сальников представляет нам целую версию альтернативной истории, в котором стишки играют роль связующего звена между реальностью и вымыслом.
Отдельной и важной темой выступает власть языка над творцом и миром в принципе. На лингвистический детерминизм Сальников прикрепляет ярлык речи, определяющей условия нашей жизни и использующей поэтов в качестве медиумов. Эта старая мысль приобретает новое выражение в романе благодаря теории Лены о том, что стихотворная речь всецело властвует над людьми – устраивает необыкновенные встречи, рифмует чем-то похожих людей друг с другом, заставляет их делать необыкновенные поступки. Речь при стихосложении показывает свою изнанку, а при долгом служении вся полностью поворачивается внезапно к стихотворцу, оставляет стихотворца у себя: все, что он думает, чувствует, все оказывается речью.
Метафора наркопоэзии выписывается в типах стишков, которые выглядят почти как разновидности веселящих веществ, а в одном эпизоде Сальников и вовсе блестяще описывает эффект, знакомый каждому, кто пробовал наркотики или действительно глубоко проникался произведениями искусства. Главная героиня, впервые ширнувшись стишком, начинает видеть вокруг то, чего обычно не видит:
Деревья стояли совершенно неподвижно, но при этом издавали вкрадчивый шум, чем-то похожий на змеиное шипение; всякие там городские огонечки и окошечки, располагавшиеся на разном расстоянии от Лены (умом она это понимала), лежали на воздухе, как на плоском экране, при этом казалось, что каждое пятно света как-то шевелится внутри себя самого. Все окружающее было полно деталями, совершенно осознанно пригнанными одна к другой…
Отрывок из «Опосредованно»
Кроме того, в тексте важна тема наркотиков сама по себе, отдельно от поэзии. В романе невооруженным взглядом видны познания автора в этой области и можно даже предположить, что будучи знатоком уральской жизни, Сальников прекрасно осведомлен о специфике наркомании, широко распространенной в таких городах, как Екатеринбург, где происходит основное действие сюжета, и откуда произошли знаменитые ролики фонда «Город без наркотиков». Кстати, в романе появляется и сам Евгений Ройзман, один из основателей этого фонда, и демонстрируется как борец с наркотической поэзией.
Как правильно заметила Галина Юзефович, в романе легко считывается тема либерализации наркомании и гуманного отношения к наркопотребителям (правда, непонятно, почему в Канаде и США за стишками охотятся точно так же, как в России). Если временно забыть о теме поэзии и понимать эту метафору буквально, то автор показывает нам, как Лена, будучи заядлой наркоманкой, умудряется годами работать учителем, завести семью, выйти замуж, вырастить двух детей и вести активную социальную жизнь. Этот образ сильно выходит за рамки допустимого в современной России — недавно журнал «Батенька, да вы трансформер»затравили за аналогичную статью о потребительнице героина, которая выглядит как фотомодель и совмещает свое увлечение с другими занятиями. Издание заставили удалитьстатью, а саму девушку арестовала полиция.
Помимо Ройзмана, в романе присутствуют многочисленные референции к современности и отсылки к массовой культуре. Это довольно удивительно, учитывая, что «Петровы в гриппе» были написаны в противоположном стиле — в той книге практически невозможно было понять, в какое время происходит действие, там не было никаких маркеров времени, кроме сотовых телефонов. А вот в «Опосредованно» автор будто отыгрывается за недостаток внимания к современным трендам и пускается во все тяжкие. Почти на каждой странице романа можно заметить названия фильмов, сериалов, музыкальных композиций и даже видеоигр. Книжный магазин «Пионер» составил список из 31 песни, которые упомянуты в романе.
Судя по всему, Сальников хотел изобразить как можно более подробный реальный мир со всеми знакомыми элементами, чтобы противопоставить его альтернативной вселенной с запрещенной поэзией и показать наглядный контраст. Но этим его творческая задача явно не исчерпывалась, поскольку он много внимания уделяет самым злободневным и животрепещущим проблемам нашего времени. К примеру, в тексте явно наблюдается тема размывания традиционной патриархальной семьи, а образ Лены, как правильно заметил критик Егор Михайлов, получился настолько живым и филигранно прописанным, что его смело можно приписывать к достижениям феминизма в литературе:
А главное достижение автора — это, конечно, главная героиня. В «Петровых» у Сальникова уже была кровожадная Петрова, но тут весь роман написан с точки зрения Лены, одной из самых объемных и человечных героинь, придуманных писателями-мужчинами, за многие годы. Страшно подумать, как этого не хватает в русской литературе: в кои-то веки появилась героиня, которая похожа на настоящую живую женщину. Как правило, персонажи-женщины в жанровой литературе описываются парой расхожих штампов: жена героя, любовный интерес героя, светлый идеал героя — или, наоборот, воительница, прорубающая себе путь в суровом маскулинном мире. Лена в романе «Опосредованно» не сводится ни к тому, ни к другому.
Егор Михайлов
Помимо феминизма, в романе поднимается тема гомосексуальности, что также совмещается с конфликтом поколений. Один из детей заявляет о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, а родители долго рефлексируют на эту тему. Прогрессивные пост-советские родители вроде бы и либерально принимают природу подростка, но им это дается довольно тяжело, потому что сами они росли на моделях советского общества. Эта тема становится одним из многих различий, которые Сальников выделяет между поколениями:
И как однажды разродился тихим своим спокойным спичем, не покаянным, как обычно, а таким насмешливым, что ли, про то, что Ленино и сестры поколение только пожалеть можно, потому что им пришлось стараться быть лучше родителей, а родители такие уверенные всегда были с их точным знанием «как надо», то есть вот пойдешь работать туда, план будешь выполнять и перевыполнять, куда бы ни пошел, даже если кофемолок клепаешь под сколько в Союзе и кофе-то не наберется, или там чай собираешь у себя в горах как попало, лишь бы быстрее и больше, то будет тебе стаж и пенсия и всеобщее уважение, с этим вот «меня отец лупил как сидорову козу, зато я теперь ему благодарен, потому что если бы не он», внезапно оказались неправы, тем хотя бы, что если бы правы были, то все не накрылось бы медным тазом, и можно сейчас сколько угодно на «Горбача, который все развалил», кивать, но самого факта это не отменяет. «И местами, конечно, чистый ад творится, но вот смотрю на вас – на двух моих родных девок, и ведь получилось у вас у обеих!» – закончил он тогда и чему-то радостно рассмеялся, хотя что там получилось, если разобраться? жизнь – и жизнь.
Отрывок из «Опосредованно»
В финале Сальников доступно объясняет суть главной сюжетной концепции, а вдумчивый читатель догадается об этом еще раньше. Но чтобы понять его замысел, нужно набраться терпения и преодолеть этап запрограммированного разочарования, которое может настигнуть ближе к середине книги. Но если пробраться через толщу описаний семейных отношений и бытовой жизни, то наградой за это будет поистине выдающиеся образы и рассуждения автора по темам искусства, социальных проблем, психологии и человеческой природы.
Оригинал: https://hydraweb.ru/oposredovanno/
