Здоровье
Юлия Савичева, певица
Репетиционный процесс
Голосу обязательно нужны тренировки. Это те же мышцы, и они должны быть всегда в тонусе. Помимо распевок, я беру любой материал, либо новые песни разучиваю, пою, слушаю себя со стороны обязательно.
Первые 4-5 раз просто прогоняю, понимаю, как это всё звучит. Потом уже начинаю записывать себя со стороны на диктофон. И после того, как более-менее я что-то услышала, другую песню репетирую. И вот так две песни в день одна за другой репетирую. Но не больше часа, потому что голос начинает уставать. Всё должно быть в кайф. Это не должно быть мучение. Часто пою песни зарубежных исполнителей, потому что связки и вообще голосовой аппарат должен по-разному себя вести. И чем больше ты будешь разного петь, тем больше будет подготовлен аппарат.
Я пишу в студии максимум 2 часа, потом уже просто мытарства и всё в мусор. Но тут дело не в том, сколько ты в студии пишешься, а в том, чтобы это действительно было попадание в песню. Сейчас мы записывали песню, но в результате переделали аранжировку, и уже вокал не ложится на эту аранжировку, нужно будет переписывать. Это всё очень непростой процесс, начиная от того, понравится ли тебе продакшн или нет, заканчивая тем, как ты исполнил. Поэтому одна песня может занимать месяц, два, три, а то и полгода.
У певца голосовой аппарат – его музыкальный инструмент. И здесь вообще достаточно проблематично что-то подгонять, потому что песню, как минимум, надо спеть и подумать, как она будет звучать.
Как беречь голос
Самый первый момент – ноги должны быть в тепле. Я готова быть капустой зимой, 100 одёжек и все без застёжек, чем я буду болеть, и это будет отражаться на моей деятельности.
Я надолго пропала со всех радаров, потому что по показаниям врачей я не могла совместить концертную деятельность и напряжённые ситуации. А ведь артисты не могут не нервничать, когда выходят выступать.
Организм был изношен. Я очень часто болела, и в какой-то момент я просто поняла, что если сейчас не сделаю выбор, не вспомню, что я родилась женщиной, то ничего не будет. Я жёстко отрезала работу и начала заниматься здоровьем и личной жизнью. Сейчас у меня прекрасная дочь Аня, ей уже полтора года.
Голос и материнство
Я помню, был момент, когда я была месяце на шестом или седьмом, и мы с мужем записывали демки своих песен. Я так переживала, потому что мне нервничать было категорически нельзя, я принимала гормоны, но всё равно пела, но очень тихенько. Аня очень затихала в тот момент, когда я пела. И когда под утро, часов в 5 у неё начинались буйства, я просыпалась и начинала ей петь колыбельную, которую написал мой муж. Вы не поверите, но она успокаивалась. И так же было, когда она только-только родилась, мне её принесли, она кричит, разрывается. Я ей потихоньку начала эту же колыбельную петь, и она тут же успокоилась, представляете. Это безумно полезно, закладка на будущее ребёнка и матери, будущего контактирования. И папа тоже может петь ту же самую колыбельную.
Именно по голосовым, физическим моментам после родов было тяжеловато возвращаться. Я была готова к работе через три месяца после рождения Ани, но голос на верхних нотах вообще вёл себя непредсказуемо. Тем более, я кормила какой-то период, и это отражалось на голосе, но я не знала таких моментов. Месяца два мне понадобилась на то, чтобы голос более-менее меня слушался.
Новые песни
Все песни на альбом уже собраны. Мы буквально знаем каждую из них, над которой сейчас работаем. Но сейчас важно выпускать синглы и посмотреть реакцию.
Это будет интересное, несколько другое звучание, но не кардинально. С Олегом Шаумаровым мы записали дуэт, песня «Равнодушие», это было совершенно другое направление.
Удивительным образом сложилось так, что сначала Олег предложил спеть дуэт, прислал несколько песен на выбор, мы выбрали, мне очень понравилось. И потом он предложил песни именно для меня. Я была удивлена, потому что большая редкость, когда сразу влюбляешься в несколько треков.
С мужем мы очень много писали до этого, и у нас много материала скопилось, сейчас просто взяли лучшее и работаем над этим. В дальнейшем новые песни будем делать.
Когда артист заболел
Я в такие моменты всё равно выхожу и работаю живьём. Ни в коем случае не фонограмма, у меня даже её нет, потому что я езжу исключительно с моими музыкантами. Я порой просто могла не издать ни звука, говорить толком не могла, но всё равно выходила, я не извинялась, просто работала. И люди настолько чувствовали, что мне нужна поддержка, что такие концерты ещё круче проходили, ещё эмоциональнее, чем обычные.
Бывало так, что после такого концерта совсем нет голоса, но было желание не подвести людей. Зритель ведь не виноват, он пришёл, купил билеты. Я помню, как за кулисами стояла фониатр, разводила руками и говорила: «Я уже ничего не могу сделать, потому что просто нужно голосу восстановиться, и должно пройти несколько дней для того, чтобы переболеть». А с таким режимом это невозможно. Что-то вливали, что-то делали, но это было уже бесполезно. Но голос на месте, никаких особых проблем нет, потому что у многих проблемы возникают, когда вот так работаешь. Бывает, люди и до операционной доходят, поэтому голос нужно беречь смолоду.
Я – трудоголик, но в какой-то момент ты понимаешь, что невозможно так всю жизнь жить. Ты можешь до 50 лет как белка в колесе крутиться и потом понять, что поздно. Вот что самое страшное. Я понимала, что в моей жизни так будет, что я в какой-то период обернусь, посмотрю и пойму, что я всё главное упустила.
Екатерина Осипенко, автор программы «Школа здорового голоса» наРадио Медиаметрикс
Полный текст интервью на mediametrics.ru
