Продолжаем прогулку по Малому Палашевскому переулку — месту уютному и мирному. И не заподозришь, что корни этого топонима связаны с кровью, а то и со смертью. Здесь жили мастера-оружейники, ковавшие палаши, и местный храм назывался «церковь Рождества Христова, что в Палашах».
Если подняться ко входу в школу № 122, возвышающуюся над окрестностями, и дальше – на заснеженную спортплощадку, то оказываешься как будто на театральном балконе: далеко внизу расстилаются Бронные переулки. Здесь, на возвышении, хоть и держишься за оградку, чтоб не поскользнуться, начинаешь ловить себя на некоей отрешенности и возвышенности мыслей. И неудивительно: ведь на этом самом месте три четверти века назад находилась церковь Рождества Христова (о чем, кстати, свидетельствует и табличка на стене школьного здания).
Появился на этом месте деревянный храм в XVI веке, позже был перестроен в каменный. Про церковь Рождества Христова в Палашах рассказывали немало историй. Вот одна из них. Жил будто при церкви слепой мастер-оружейник, делал уникальные клинки черного цвета и сверял их звон со звоном церковного колокола. Но однажды колокол «охрип», мастер затосковал и умер, так и не открыв никому секрета черного клинка. Пришлось с тех пор довольствоваться обычными.
Больше всего легенд связано с иконой Богоматери «Взыскание погибших», которая, прежде чем обрела свое место в церкви Рождества, хранилась в качестве семейной святыни в доме одного московского дворянина. Позже владелец ее разорился, овдовел и уже было собрался сводить счеты с жизнью, но вовремя помолился перед иконой, и обстоятельства его резко переменились. После чего было ему веление во сне отнести икону в Рождественский храм, что он и исполнил. Историй таких бесчисленное множество: икона с древности прославилась многими чудесами, имела будто бы силу прощать самых падших и спасать погибающих грешников, в последнюю минуту в раскаянии взмолившихся ей о помощи и спасении. И честное слово, очень хочется этому верить.
Икона была разрублена на куски при вторжении французов, но и тогда продолжала спасать и исцелять. А потом, восстановленная, обрела свой придел в Рождественской церкви. Перед этим образом в 1912 году Марина Цветаева венчалась с Сергеем Эфроном. Прихожанами здешней церкви, кроме Цветаевых, были художница Наталья Гончарова (вон домик виднеется на углу Трехпрудного и Большого Палашевского переулков), знаменитый актер Сумбатов-Южин (красный дом с эркером напротив), граф Разумовский, даже члены Английского клуба (позже Музея Революции, красные стены которого мы непременно будем наблюдать в конце пути).
Как ни странно, чудотворной иконе с богатой ризой удалось уцелеть даже после революции: прихожане принесли из дома ценности и откупились от реквизиции. Но настали 30-е, гибельные для русских церквей годы. В 1935 году храм постановили закрыть «для помещения там спецлаборатории Военно-воздушной академии им. Жуковского» (чего только не было в наших церквях! И склады, и кружки художественной самодеятельности, и Союзмультфильм, и даже овощные базы, пропитывавшие кислым капустным духом церковные стены насквозь), но затем все-таки сломали. А икона Богоматери – последнее прибежище отчаявшихся – отправилась неподалеку: в церковь Воскресения Словущего на Успенском Вражке, что в Брюсовом переулке, где пребывает и по сей день.
Начало: Где Лавочкин обнимает угол дома; Окончание
Фото Елены Головань
