Фильм Шукина «Калина красная» вышел на экраны в 1974-ом году и сразу вызвал шквал зрительских симпатий. «Калина» в одночасье стала культовым фильмом.
Между тем, путь картины к зрителю был непростым, тогдашняя цензура ставила под сомнение те или иные фрагменты фильма. К тому же тогдашняя цензура отнеслась с заведомой и настороженностью и недоверием к чрезмерно яркому показу в кино всякой уголовщины. «Власти советского союза не любили, когда освящалась тюремная субкультура и всячески игнорировали любое ее проявление», - сообщается на сайте ВоКино в статье «Чем «Калина красная» вызвала недовольство у воров?» (zen.yandex.ru).
Что же способствовало выходу картины на экран?
Шукшину несколько парадоксально и неожиданно пришёл на помощь лично Брежнев, который ходатайствовал о том, чтобы картину разрешили к показу. Вот что сообщается в электронном журнале «Life». в статье « Стрельба конвоира в Шукшина и слёзы Брежнева. Неизвестные факты о фильме "Калина красная"?» (life.ru):
«В определённый момент монтажно-тонировочного периода здоровье Шукшина ухудшилось настолько, что сотрудники Госкино, испугавшись, отказались от ряда предложений по правкам и отправили черновую версию монтажа Брежневу — для личного просмотра (он не был формалистом и, если фильм его эмоционально трогал, давал добро). Генсеку история вчерашнего зэка, вставшего на путь исправления, настолько понравилась (он даже расплакался), что он сразу же дал ей зелёный свет. "Калина красная" была спасена, и на какое-то время здоровье Шукшина стабилизировалось».
Бывает холодное совершенство, вряд ли кто-либо из нас сегодня растрогается и заплачет при виде античной статуи Аполлона в музее Изобразительных искусств имени Пушкина. Между тем, фильм «Калина красная» заявил о себе не единственно как явление искусства, но и как фильм, способный вышибать слезу, волновать лично. Не даром расплакалось даже официальное лицо… Уж очень это всё про нас. Живо и волнующе.
Между тем, воровское сообщество отнеслось к кинокартине весьма неоднозначно. В приведенной ранее статье из Яндекс Дзена «Чем «Калина красная» вызвала недовольство у воров?» читаем:
«Недовольны фильмом остались в местах лишения свободы, где о нем горячо отзывались. Некоторые самые активные даже писали Шукшину письма, говоря, что его фильм неправдив. Воры считали, что у фильма неправильная концовка. Главного героя картины не должны были убивать за попытку отойти от воровской жизни. “Воровской кодекс не позволят карать отошедших смертью”, – писали Шукшину.
Один из заключенных в своем письме режиссеру говорил, что в целом фильм очень хорош, но в конце показана ложь. Воры так не поступают, да еще и при убийстве присутствует женщина. Губошлёпа, если бы такой момент был в реальной жизни, воры зарезали бы сами, чтобы тот не беспределил».
Создалась скользкая ситуация. С одной стороны, в глазах воровского сообщества Шукшин предстаёт как большой художник (и чуть ли ни «свой парень»), с другой - то, чем он занимается, фальшак, лажа. И в результате даже не понятно, как к Шукшину относиться.
Противополагая собственное представление о правде и справедливости так называемому беспределу, оппонент Шукшина выказывает, что для него воровской кодекс не пустая формальность. Шукшин замахивается на то, что в воровских понятиях свято и незыблемо, причём делает это, не достаточно хорошо зная материал, - вот какое умозаключение напрашивается из нападок уголовников на Шукшина, пусть даже эти нападки относительно дружелюбны.
Скользкий вопрос заключается не только в воровских правилах поведения, но и кое в чём более серьёзном и опасном. Сейчас входит в моду статья за клевету. Так вот если проецировать нынешнее понятие на 70-ые, воры могли бы обвинить Шукшина и в клевете, в тенденции заведомо приписать им злодеяние, на которое они не способны и против которого они бы сами решительно возражали.
Итак, с одной стороны у бывалых воров всё-таки оставался повод уважать Шукшина за размах; всё-таки чем-то Шукшин воров сердечно зацепил:
Господа из влиятельных лагерных урок
За размах уважали меня,
- поётся в известной песне Алешковского. С другой же стороны, Шукшину по воровским понятиям фактически приходилось «отвечать за базар»; обвинение в неправде - в сущности довольно тяжкое.
Более того. Развязка кинокартины ещё и несёт в себе долю неизбежного абсурда. Зачем уголовникам было ехать за семь вёрст и убивать полунищего тракториста Прокудина, человека, который ничего не задолжал - не забашлял! - уголовникам и который вообще живёт независимой от них жизнью, трудится в поле?
В фильме Егор Прокудин, зная, кто и зачем к нему приехал на «Волге», шутя, называет своих бывших дружков газетными корреспондентами, с которыми ему, Егору, надо поговорить. Меж тем, отец Любы, сердечной подруги и почти невесты Егора, чудаковатый деревенский дедуля (литературный собрат шолоховского Щукаря?), недоверчиво охает: мол, сколько эти подозрительные корреспонденты «прокатывают» денег на такси из городской местности! Насчёт такси дедуля может быть и ошибается, не совсем понимая, что к чему, но факт того, что бандиты - люди очень практичные - преодолевают весьма внушительное расстояние едва ли ни для того, чтобы «зарезать нищего в лесу» , указанный факт не исчезает от одного неведенья дедули. В развязке фильма житейски всё очень странно (даже и безотносительно к воровскому кодексу). Какая выгода бандитам убивать Егора? - справедливо задумаются иные.
Ну и что? Люди, находящие развязку фильма нелогичной (не обязательно только бандиты), едва ли отличают правду жизни от художественной правды. То, что в фильме житейски не вполне мотивировано, абсолютно убедительно художественно. Нет необходимости напоминать читателю тот факт, что художественное произведение, даже основанное на каких-то криминальных фактах из жизни, не есть криминальная хроника.
Один мой знакомый, улыбаясь, говорил, что художественная правда выше правды жизни. Как же так? Ведь искусство сплошь выдумка. Но, во-первых, искусство эстетически преображает, по-своему облагораживает жизнь. И главное, во-вторых, искусство показывает суть явлений, тогда как документалистика повествует лишь о внешних фактах. Но есть и нечто выше правды факта, как бы мы на то ни досадовали…
Что же происходит с Егором по существу? Выйдя из тюрьмы, он хочет начать новую жизнь. И устремляется к такими сердечным святыням или, говоря филологически, идеальным логосам, как родная земля, родная деревня и родная мать. Однако он остаётся заложником собственного криминального прошлого. И житейски абсурдное преследование Егора уже не имеющими к нему отношения бандитами - есть художественное выражение того, как над Егором довлеет прошлое. Не случайно в фильме за кадром звучит мелодия блатной песни «Стой, паровоз!..», где говорится о непутёвом сыне, который тоскует по маме, но которого засосала трясина. Иносказательным, но в то же время зримым выражением этой трясины в фильме становится воровская «малина», несмотря на то, что внешнего повода убивать Егора у его бывших дружков совершенно не было. Однако прошлое Егора как бы мстит за себя… И художественно это очень логично, хотя житейски совершенно не логично и не сообразно реальному поведению уголовников, соблюдающих свой особый кодекс поведения. Однако в фильме является картина некоего рокового возмездия, которому подвергается бывший уголовник, решивший стать на путь исправления. В фильме есть некая детективная аура, но почти нет детективного сюжета.
И вот что удивительно!.. Эта, казалось бы, натянутая (во всех отношениях «притянутая за уши») конструкция перекликается - как бы перемигивается - с фрагментом житейски достоверного документального кино, который имеется в художественном фильме. В электронной статье «Кто эта женщина, которая сыграла мать Шукшина в “Калине красной”?» читаем (сайт «Человек с именем», zen.yandex.ru ):
«Изначально Василий Шукшин на эту роль утвердил советскую актрису театра и кино Веру Марецкую.
Но сняться актрисе в фильме не удалось из-за болезни. Режиссеру Шукшину пришлось быстро искать замену.
И он нашел. Нашел женщину, которая проживала там, в деревне Садовой (Вологодская область), где снимали "Калину красную".
Звали её Ефимия Быстрова. В титрах фильма указана как Офимия. О том, что она снимается в фильме, женщина даже не подозревала! Её просто попросили рассказать о своих сыновьях Лидии Федосеевой-Шукшиной.
Ефимия Быстрова даже камеру не видела! Скрытая камера снимала её через окно. Оно и видно. Насколько по-настоящему все было... Как она рассказывала...с какой болью...».
Как события развивались далее? Шукшин натурально расплакался, это не было предусмотрено киносценарием, но было включено в фильм на правах актёрской импровизации. Тот надлом, который испытал Шукшин (или его герой?), воочию столкнувшись с горем матери, реально познав судьбу сына-уголовника, как нельзя более соответствует трагической развязке фильма. У Шукшина (или всё-таки у его персонажа?) реально (!) могло сердце не выдержать. В этом иносказательном (но в том же время вполне буквальном!) смысле уголовное прошлое всё-таки настигает - и убивает - Прокудина, хотя убивать его физически действительно было никому не нужно.
Казалось бы, люди смышлёные, воры, могли бы через знакомую им тему и знакомую субкультуру постичь и нечто новое по отношению к их сложившемуся опыту. Но этого, в полной мере, не произошло, и возникло вышеописанное недоразумение. Почему так случилось?
Уголовники мыслят житейски конкретно, а всякий художественный образ несёт в себе неизбежную долю условности и отвлечённости.
Мой отец говаривал «Людям свойственна односторонность». Поистине так!
А между тем - хочется это подчеркнуть! - замысел фильма очень прост и просто, наглядно, ярко подан художественно. Например, бандиты в фильме (которые приехали за Егором) вызывающе броско, нарядно одеты. Чего стоит один белый плащ Губошлёпа? Вызывающий эстетизм бандитов в фильме (и значит, некоторый их отказ от практицизма) свидетельствует о том, что бывшие дружки Егора явились свершить иррациональный акт возмездия, а не то, что, скажем, выколотить из бедолаги денег, которых у него всё равно нет. К тому же для получения прямой денежной выгоды было бы совершенно бессмысленно - и даже вредно! - убивать Егора.
Бандиты, которые пришли за Прокудиным в фильме, фактически играют в его судьбе роль Чёрного человека (знакомого нам, например, по одноимённой поэме Есенина, который в фильме цитируется). Чёрный человек, разумеется, не ищет выгод и не подчиняется каким-либо правилам уголовного сообщества.
Завязка фильма также сигнализирует о его идеальном замысле. В прологе фильма показана жёсткая обстановка тюрьмы, с которой контрастируют женственные пронзительно былые берёзы. Прокудин обнимает их и называет «невестушки» .
На протяжении фильма Егор расхаживает в рубашке трагически красного цвета, который предваряет кровь, пролившуюся в финале кинокартины.
Шукшин прибегает к очень ясной символике, которая может (и не без оснований) насторожить эстетических гурманов.
В фильме значителен элемент китча и, не побоимся этого слова, мелодраматизма. Противоборство светлого и тёмного начал в фильме показано несколько схематично, и убийцы Прокудина действительно напоминают некоторых «театрализованных злодеев» (бывалые уголовники, критикуя фильм, по-своему правы).
В фильме, где показана душераздирающая история, присутствует и ярко выраженная сентиментальная струя. Говоря абстрактно, все эти качества фильма художественно спорны.
Однако, как некогда сказал Пушкин, «драматического писателя должно судить по законам, им самим над собой признанным». В «Калине красной» китчевые приёмы, театрализованные ходы (вообще говоря, сомнительные) оправданы авторским замыслом.
И несмотря ни на что, он состоялся.
