О Михаиле Ботвиннике шахматисте и энергетике
В XX веке фамилии чемпионов мира по шахматам знали абсолютно все жители СССР – Карпов, Каспаров, Таль, Ботвинник. Учить детей шахматной игре было признаком хорошего тона. В символ интеллектуального превосходства обычную игру превратил энергетик Михаил Ботвинник, много лет он оставался шахматным королем мира. Его сражения за титул чемпиона были больше, чем спорт. Это была политическая демонстрация преимуществ жизни в СССР. Сражаться Михаилу Ботвиннику приходилось не только за шахматную корону, но и за место в мире энергетики. Как и в спорте, там он добивался победы.
Родился Михаил Ботвинник в окрестностях Петербурга в 1911 году, в небогатой еврейской семье. В 12 лет научился играть в шахматы и уже через два года, 14-летний подросток во время сеанса одновременной игры победил действующего чемпиона мира Рауля Капабланку. Но сам шахматист, хоть и был увлечен игрой, решил выбрать другую профессию.
Как шахматист стал энергетиком
В своих воспоминаниях Ботвинник писал: «После окончания школы вопрос учиться или играть в шахматы передо мной не возникал. Я хотел учиться, хотя шахматы были для меня не менее существенны, чем учение. Интуитивно я понимал, что учение полезно и для игры в шахматы; с другой стороны, я считал себя обязанным заниматься и другим трудом – как все, выделяться нечего... Быть может, этот метод сочетания шахмат с другой профессией не так уж плох?»
Сын дантистов решил поступить в Ленинградский политехнический институт. В стране началось время индустриализации. Молодому человеку хотелось быть частью нового будущего. Но это оказалось не так-то просто: 95 % всех мест в вузе предоставлялось рабфаковцам, пять – тем, кто сдавал экзамены. В институт Ботвинника не приняли. Профессора тогда не имели права голоса, всем распоряжался Пролетстуд. Из числа школьников, успешно выдержавших испытания, принимали только детей специалистов (инженеров) и рабочих. Он был сыном «лица физического труда» (тогда была такая категория – к ней относились дворники, зубные техники и др.). С огромным трудом, благодаря заступничеству шахматистов, Ботвинника зачислили на математический факультет университета и то только потому, что был недобор, рабфаковцы шли туда неохотно. Все хотели работать на индустриализацию! Ботвинник победил в студенческих соревнованиях по шахматам. Иван Пушкин, руководитель ленинградской команды, был заместителем председателя Ленинградского пролетстуда. После побед он похлопал Ботвинника по плечу: «Знаю, знаю, к нам хочешь... Переведем!» Шахматы решили его судьбу. Ботвинник стал электротехником. После окончания института по распределению он попал в лабораторию высокого напряжения им. А. А. Смурова.
Михаил Ботвинник – один из самых известных людей в СССР – для коллег-электротехников оставался рядовым работником. Он вспоминал: «Работая в лаборатории высокого напряжения им. Смурова, я особых способностей не проявлял. Считали меня и комсомольцем не очень активным. Каково же было удивление моих товарищей, когда в «Комсомольской правде» было опубликовано, что в числе 20 молодых представителей науки, искусства, культуры и спорта я приглашен на юбилейный пленум ЦК ВЛКСМ, посвященный 15-летию комсомола! Секретарь партбюро лаборатории Коля Тарасов (впоследствии Н. Я. Тарасов был заместителем министра энергетики), сообщая эту новость, пристально в меня вглядывался – чего он ранее во мне не заметил?»
Не понимали его побед и научные руководители. Начальник аспирантов электромеханического факультета профессор Вацлав Толвинский в конце семестра подвел итоги аспирантских работ. «Все было благополучно, все аспиранты успешно выполнили свои планы, кроме двоих: один был болен, а другой был отозван для... общественной забавы!» Ботвинник написал тогда: «Пришлось проглотить горькую пилюлю».
У многих коллег, занимавшихся расчетами в лаборатории, шахматные достижения Ботвинника вызывали чувство острой зависти. После очередной победы в шахматном турнире нарком тяжелой промышленности Григорий Орджоникидзе принял личное участие в судьбе Ботвинника: наградил его автомобилем и установил повышенную аспирантскую стипендию в 500 рублей (вместо 300) в месяц. Именно тогда в научных кругах появились те, кто будет стараться не давать ход научным работам шахматиста-электротехника, и попытается провалить защиту его докторской диссертации.
Коллеги-шахматисты сравнивали Ботвинника с бульдозером, сокрушающем все на своем пути. Характер помог Михаилу Моисеевичу выиграть испытание славой. Он не оставил электротехнику. После награждения орденом за победу в Ноттингемском турнире, Ботвинник взялся за кандидатскую диссертацию. Он решил исследовать устойчивость синхронной машины при регулировании напряжения возбуждения по фазовому углу цепи статора. За свою научную работу в области электротехники Ботвинник волновался больше, чем за шахматы. У него даже началась на нервной почве крапивница, но все прошло благополучно. Решение проблемы получилось изящным как шахматная партия. Через год диссертация была защищена. Работа была одной из первых, посвященных так называемому «сильному» регулированию возбуждения, когда инерционный магнитный поток машины не поддерживается постоянным, а целесообразно меняется.
Война. Пермский период
Наступило время, когда инженеру Михаилу Ботвиннику пришлось забыть и про шахматы, и про науку. Началась война. Немцы подступали Ленинграду, и нужно было решать, что делать дальше. Жену шахматиста-электротехника, балерину Гаяне Давидовну вместе с Театром оперы и балета им. Кирова эвакуировали в Пермь. Секретарь Выборгского райкома партии Кедров решил судьбу советских шахмат: «Товарищ Ботвинник, вы еще пригодитесь советскому народу как шахматист. Уезжайте». Перед отъездом Ботвинник сдал свою машину, полученную от Орджоникидзе, в армию. Вместе с матерью и братом они приняли решение сдать оставленное отцом наследство (около 1 кг золота) в Фонд обороны.
В Пермь отправились 19 августа 1941 года. 8 сентября началась блокада Ленинграда, во время которой погиб брат, многие друзья и коллеги Михаила. В Перми работу удалось получить после отказа заниматься наукой: «Ищу работу. Еду на Мотовилихинский металлургический завод. Принимает меня директор А. И. Быховский. Директор готов меня принять на работу, но я сам отказываюсь. К сожалению, до завода далеко, лишь однопутный трамвайчик идет к этому предприятию; как я буду добираться зимой? Поблизости нахожу северо-западный район электросетей Уралэнерго. Степень кандидата наук пугает директора. «Если никакой наукой заниматься не будете, возьмем инженером на самую низкую ставку». Соглашаюсь, и становлюсь сотрудником высоковольтной лаборатории! Постепенно сдружился я с пермяками. Стал начальником лаборатории, потом начальником службы изоляции (высоковольтной)».
Как выглядели будни шахматиста-энергетика в Перми? Он вспоминал: «Несмотря на запрещение, однажды все же пришлось заниматься научной работой. Вызывает главный инженер А. М. Левкевич:
– Снег – изолятор или проводник?
– Думаю, что изолятор, надо проверить.
Взял слой снега и подал напряжение. Сначала ток был равен нулю. Затем от короны (искрения) началось местное разогревание, снег стал таять, проводящий канал удлинялся – и пробой. Иду в управление. «Алексей Матвеевич, по истечение некоторого времени пробой наиболее вероятен». Главный инженер смеется: оказывается, на севере области ураган повалил опоры электропередачи. Провода лежали на снегу, и целые сутки это оставалось незамеченным. Авария была зафиксирована, когда ветер стих».
Трудное было время. Отоваривали карточки – в семье Ботвинников было трое работающих. В основном спасал хлеб, часть меняли на рынке на картошку. Когда подросла дочка Оля, положение стало хуже. Пришлось продать пишущую машинку «Ундервуд». Ботвиннику она была дорога тем, что он отпечатал на ней свою диссертацию по электромеханике. Многие годы в семье жила история, как маленькая Оля «съела» машинку.
Зимой 1942 года Ботвинник с удивлением узнал, что в соседнем Свердловске проводится шахматный турнир мастеров под руководством Рохлина. Зрителей оказалось мало, а вот билеты были все проданы. Оказалось, люди хотели попасть не на турнир, а в буфет. Там продавали булки. Почти случайная встреча с коллегами по шахматам, заставила Ботвинника задуматься о будущем.
Как началась война, шахматная жизнь почти замерла. И все же были проведены чемпионат Москвы, турнир в Куйбышеве, турнир в Свердловске. Играть Ботвиннику было некогда, но он решил смотреть вперед, занялся аналитической работой, нацелившись на завоевание титула чемпиона мира. Он объяснял это так: «Во время войны с нацистской Германией задачей советских шахматистов являлось не только сохранение того, что было создано в предвоенное время – массовое развитие шахмат и высокий уровень игры лучших мастеров, – но и подготовка к тому, чтобы после войны добиться завоевания первенства мира». И Ботвинник обратился к Министру иностранных дел Вячеславу Молотову с просьбой о поддержке его инициативы. Для подготовки к будущему чемпионату шахматисту нужны были определенные условия. Правительство решило поддержать Ботвинника. Для начала ему разрешили использовать три дня в неделю для шахматной подготовки. Остальные четыре были по-прежнему заняты инженерной работой.
На Урале Ботвинник смог восстановить свою форму. Это показал первый серьезный турнир восьми мастеров, прошедший в Свердловске. Соперники – Смыслов, Болеславский, Рагозин и др. – были сильными шахматистами. Против каждого участника Михаил Ботвинник набрал 1 1/2 очка и легко завоевал первый приз, хотя два года не играл в шахматы. В 1943 году его пригласили приехать в Москву.
Электротехника как средство от депрессии
В 37 лет Михаил Ботвинник достиг цели жизни – стал чемпионом мира по шахматам, с небольшими перерывами он удерживал его в течение 15 лет. Но после долгожданной победы пришло опустошение. Что дальше? И здесь на помощь пришла профессия электротехника.
Шахматная буря (матч-турнир на первенство мира 1948 года) пронеслась, и надо было возвращаться к спокойной жизни. Формально он по-прежнему работал в техническом отделе Министерства электростанций, но его обязанности как инженера отдела были минимальными; основная работа – в ЦНИЭЛ (лаборатории министерства). Здесь Ботвинник руководил небольшой группой сотрудников. Они работали над системой управления, которая по определенному закону должна была воздействовать на возбуждение синхронного генератора. При этом изменялись качества генератора: он мог устойчиво работать при передаче энергии на дальнее расстояние при фазовом угле (угле между электродвижущей силой цепи статора генератора и напряжением сети), превышающем 90 электрических градусов. Обычный синхронный генератор в этом режиме неустойчив.
Система управления (регулятор и силовой элемент) вскоре была готова. Необходимы были испытания. Энергосистемы не давали согласия на подобные эксперименты – могло пострадать основное оборудование... Линию передачи смоделировали в двух товарных вагонах рядом с машинным залом станции. Испытания прошли успешно, генератор устойчиво работал с полной нагрузкой и большим фазовым углом. Устойчивость обеспечивалась сильным регулированием – проблема, поставленная в кандидатской диссертации Ботвинника 1937 года, теперь была решена на практике.
Следующим шагом для него стала защита докторской. Несмотря на хорошую практическую базу, это оказалось непросто. Недоброжелатели постарались не допустить Ботвинника к защите. Но шахматист-энергетик смог справиться и с этим. В конце жизни многие упрекали Ботвинника, что у него был непростой характер. Но те, кто его знал близко, считал, что без такой настойчивости и целеустремленности он никогда бы не смог стать чемпионом мира.
В 1950 году в издательстве «Госэнергоиздат» вышла его книга, названная по теме диссертации: «Регулирование возбуждения и статическая устойчивость синхронной машины». Наряду с регуляторами сильного возбуждения, асинхронизированные синхронные машины составили «золотой взнос» Михаила Моисеевича в мировую электроэнергетику. До него никому не удавалось преодолеть проблему зависимости устойчивости синхронной машины от углового положения ротора. Ограничения по устойчивости не позволяли создать достаточно мощные и надежные генераторы, которых требовала промышленность. Ботвинник нашел решение проблемы, «асинхронизировав» машину, что определило критерием надежности не угол ротора, а скольжение. Первая в мире обобщающая теоретическая работа в этой области была написана Михаилом Моисеевичем в 1960 году, опубликована сначала в СССР, а затем в Великобритании. Для практиков самым ценным стал опыт внедрения новых машин на Иовской, а позднее на Куйбышевской (ныне Волжской) ГЭС.
Михаил Ботвинник создал научную школу в области асинхронизированных машин, получившую мировое признание. Такие генераторы, позволяющие повысить устойчивость и надежность отечественной единой энергосистемы, внедрены и продолжают внедряться на ряде электростанций России. Позднее ученики Ботвинника развили теорию асинхронизированных машин применительно к турбогенераторам.
Шахматы для ЭВМ
Доктор технических наук, инженер-электротехник, чемпион мира по шахматам, Михаил Ботвинник был среди тех, кто увидел в электронике будущее. Его следующим шагом в области развития техники стало участие в разработке программ искусственного интеллекта.
Последние 20 лет своей жизни Михаил Моисеевич посвятил созданию шахматной программы для ЭВМ, видя в этом возможность анализа и моделирования человеческой деятельности при решении сложных, в том числе экономических задач. Параллельно он продолжал готовить молодых шахматистов. Благодаря Михаилу Ботвиннику в большой спорт попали многие одаренные ребята. В 1987 году друг отца будущего чемпиона мира по шахматам Владимира Крамника, директор туапсинского почтамта, написал письмо патриарху советских шахмат Ботвиннику, в котором рассказал о талантливом мальчике. «Ботвинник попросил прислать тексты моих партий», – вспоминал Крамник. – «Для меня это было невероятным. Уже через некоторое время меня пригласили на сессию школы Ботвинника». Спортивная судьба Крамника была решена.
К концу жизни Ботвинник ослеп, в 1987 году ушла из жизни любимая жена, но он не утратил свой стрежень. Скончался ученый, практик, педагог и шахматист 5 мая 1995 года в своей московской квартире у Фрунзенской набережной от рака поджелудочной железы. Как вспоминал племянник чемпиона мира Игорь Ботвинник, Михаил Моисеевич умирал в полном сознании, с величайшим мужеством и достоинством, накануне кончины отдал близким исчерпывающие распоряжения о порядке организации похорон.
Михаил Ботвинник не зря сомневался в молодости что выбрать – играть в шахматы или учиться электротехнике. Он был равно хорош и в той, и другой области. Шахматисты удивляются: Ботвиннику хватило сил быть выдающимся инженером. Энергетики гордятся: наши специалисты достойны шахматной короны.
