Это большое старинное здание на пересечении Гороховой и Садовой улиц (современный адрес - Садовая, 31/34), которое жители окрестных кварталов по старинке называют «домом Жукова», не значится среди хрестоматийно известных достопримечательностей Санкт-Петербурга. Очень редко можно встретить упоминания о нём и в популярных справочных изданиях. Однако для знатоков города этот дом представляет несомненный интерес. Ведь при его возведении были когда-то установлены удивительные рекорды скоростного строительства, не превзойдённые и по настоящее время.
«Красиво, роскошно и прочно»
Со времени постройки «дома Жукова» прошло более 150 лет, но благодаря хроникёрам петербургского журнала «Иллюстрация» нетрудно представить себе в деталях картину столь примечательного события. Итак, 9 августа 1845 г. здесь «начали ломать ветхие каменные строения, а в середине октября на их месте уже красовался новый четырёхэтажный жилой дом, с подвалами, изящной, благородной архитектуры, созданный капиталами и стараниями купца Василия Жукова и талантом молодого нашего архитектора Николая Гребёнки. Глядя на этот громадный дом. имеющий протяжённость фасадов около 60 саженей (т.е. более 120 м. – В. Т.), построенный красиво, роскошно и прочно всего за 50 рабочих дней, поневоле скажешь: "Труд и деньги чего не сделают!"».
В традиционной для того времени производственной связке «застройщик – архитектор» ведущая роль, разумеется, отводилась номеру первому. Именно он «заказывал музыку»: выбирал в соответствии с собственными вкусами и материальными возможностями наиболее подходящий проект (здесь, как правило, предлагалось несколько вариантов), после чего заключал контракт с его автором. Среди столичных застройщиков XIX – начала XX вв. нередко встречались личности достаточно яркие и самобытные. К числу наиболее достойных из них принадлежал и Василий Жуков.
Коммерсант и филантроп
Имя Василия Григорьевича Жукова (1795 или 1800 - 1882), крупнейшего петербургского табачного фабриканта, было в середине прошлого столетия широко известно. Уроженец городка Порхова в Псковской губернии, он пробивался к славе и богатству из самых низов общества. С ранней молодости Жукову довелось немало потрудиться в рабочих артелях по дальним российским уголкам, пока судьба не привела его наконец на невские берега. Здесь он, помимо прочего, несколько лет поработал столяром в Большом театре, где запомнился знаменитому драматическому актёру Петру Каратыгину: «Какой мудрец мог бы тогда предвидеть, глядя на Васюху Жукова в грязном зипуне, что он сделает впоследствии такую блестящую карьеру, будет ходить в мундире, вышитом золотом и украшенном орденами! Таких превращений и в театре не бывает…»
Справедливости ради следует, однако, сказать, что всех этих почестей: и орденов, и роскошного парадного мундира коммерц–советника, а заодно и кресла городского головы Петербурга, Жуков был удостоен по праву – за весомые заслуги в сфере отечественного предпринимательства и щедрую благотворительную деятельность. Как отмечал историк Михаил Пыляев (1898), «своей добротой Жуков был известен практически всем: от бедного жилища наёмного рабочего до царского дворца включительно». Значительная часть доходов от его табачного производства шла на строительство храмов, больниц и детских приютов. Но вместе с тем, как человек практического ума, Василий Григорьевич не забывал и о таком важном деле, как реклама. Надо полагать, что скоростное сооружение собственного доходного дома в самом центре столицы было предпринято им, не в последнюю очередь, из сугубо рекламных соображений.
Табачная империя Жукова
Начало жуковским капиталам положила в 1824 г. маленькая табачная лавочка, разместившаяся на левом берегу Фонтанки (дом N 74), неподалёку от Чернышёва моста. А через несколько лет здесь выросли корпуса большой табачной фабрики, оснащённой самым современным оборудованием. В её стенах изготавливался преимущественно трубочный табак – в количествах, небывалых для того времени. По сути дела, это было одно из первых в России производств, построенных по принципу общего конвейера, где все технологические операции – от приёмки сырья до упаковки готовой продукции – выполнялись в едином, жёстко заданном ритме.
До нас дошёл уникальный документ – сделанное самим Жуковым подробное описание работы каждого из звеньев этой производственной цепочки (1840): «Одни из рабочих отмачивают табачные стебельки. Другие плющат эти стебельки, а третьи режут их на машинах. Четвёртые режут табачные листы, пятые – сушат всё это в специальных печах. Шестые, под моим личным наблюдением, составляют табачные смеси по сортам. Седьмые готовят упаковочную бумагу, а восьмые на типографских станках печатают этикетки. Девятые и десятые изготавливают бумажные пакеты для табака, вместимостью в 1 фунт, ½ и ¼ фунта. Одиннадцатые наполняют эти пакеты, а двенадцатые запечатывают их, накладывая на сургуч мою личную печать. Тринадцатые и четырнадцатые готовят товар к транспортировке: укладывают пакеты с табаком в деревянные ящики и обшивают их рогожей».
В 1840-е гг., ко времени строительства дома на углу Гороховой и Садовой улиц, дела Жукова шли очень удачно. Его фабрика процветала и практически не знала конкурентов. Однако во второй половине века доходы предприятия стали ощутимо уменьшаться. Виной тому явилась модная табачная новинка – папироса, быстро пришедшаяся по вкусу российским курильщикам. Спрос на трубочный табак, главный продукт фабрики Жукова, существенно сократился, но переориентировать производство на выпуск папирос старый хозяин так и не решился. К концу XIX в., по образному выражению одного из петербургских литераторов, громкая слава фирмы Жукова исчезла без следа, как дым его табака… Скончался Василий Григорьевич в 1882 г.; спустя ещё 4 года, после смерти его единственного сына и наследника, Матвея Васильевича, табачная фабрика на Фонтанке была закрыта.
Дом на перекрёстке
Что же касается архитектора Николая Павловича Гребёнки (1819 - 1880; родной брат известного прозаика и поэта Евгения Гребёнки) , то для него, недавнего выпускника столичной Академии художеств, сооружение доходного дома Жукова стало первой самостоятельной работой. Тем не менее он сумел проявить себя здесь достаточно зрелым мастером. В оформлении здания, выходящего на оживлённый перекрёсток городского центра, Гребёнка удачно использовал стилистику архитектуры итальянского Возрождения. Стены первого, цокольного этажа, прорезанных высокими арочными окнами-витринами, украшены рустом (имитация кладки из крупных каменных блоков). В эффектном сочетании со строгим, выразительным декором трёх верхних этажей это придаёт фасадам выразительный, запоминающийся облик.
Эта работа принесла начинающему архитектору известность, а вместе с ней пришли и многочисленные заказы. Вскоре Гребёнка стал одним из наиболее авторитетных специалистов по возведению качественных, «стильных» и вместе с тем достаточно дешёвых доходных домов. Всего же за 35 лет активной творческой деятельности Николай Павлович (с 1852 г. – академик архитектуры) соорудил около 40 таких зданий в самых престижных районах Петербурга.
На страницах журнала «Иллюстрация» мы найдём массу занимательных подробностей о сверхскоростном строительстве дома Жукова. Так, ежедневный контроль за ходом работ неизменно осуществлял сам хозяин - «как добрый христианин, с утра до ночи присутствовал при постройке, часто там и обедал, и нередко, говорят, собственными руками поправлял кирпичную кладку, не давая никаких послаблений ни себе, ни мастеровым».
Окончание строительства (без внутренней отделки) было торжественно отмечено в воскресенье, 21 октября. К назначенному часу явилось такое изобилие гостей, представителей различных званий и сословий, что их с немалым трудом удалось разместить в трёх внутренних дворах нового здания. Веселье получилось хоть и громким – с плясками, хоровым пением и обильным застольем, - но, по общему мнению, вполне благопристойным. В заключение торжеств Жуков поблагодарил строителей за хорошую работу и каждому из них («а было их около 800 человек») вручил подарки: красную шёлковую рубаху и синие шаровары.
Достоин внимания и комментарий редактора журнала, известного литератора Н. Кукольника к этой публикации. «Постройка такого огромного дома – нечто поразительное. Верно говорят, что в Петербурге дома растут быстро, как грибы, - оттого и прочность у них часто грибная. Но этого никак не скажешь о доме В. Жукова. Ведь здесь каждый камень ложился на своё место под личным надзором хозяина и архитектора, - отмечает Кукольник. - Вот пример того, как надобно строить: и быстро, и крепко!». Слова, актуальные, пожалуй, и сегодня.
