Отрывки из путевых заметок европейских путешественников посвященные Прибалтике. Несмотря на серьезный промежуток времени - между посещением Балтии Герберштейном в начале 16 века и Яном Стрейсом в конце 17 века прошло более 150 лет, общую картину они описывают схожую. Хотя Герберштейн писал о Литве, а Ян Стрейс больше о территории нынешней Латвии.
Ян Стрейс
Третье путешествие, 1668 г.
Мы проезжали мимо небольших деревень, жители которых были очень бедны. Одежда женщин состоят из куска ткани или тряпки, едва прикрывающей их наготу; волосы у них подстрижены ниже ушей и висят, как у бродячего народа, которого мы называем цыгане. Их домики, или лучше хижины, самые плохие, какие только можно представить, в них нет никакой утвари, кроме грязных горшков и сковородок, которые, как дом и сами люди, так запущены и неопрятны, что я предпочел поститься и провести ночь под открытым небом, нежели есть и спать с ними. Они удивительно стойко переносят всякие лишения, жару и холод, голод и жажду. У них почти нет постелей, и они спят на голой земле. Пища у них грубая и скверная, состоящая из гречневого хлеба, кислой капусты и несоленых огурцов, что усугубляет жалкое положение этих людей, живущих все время в нужде и горести благодаря отвратительной жестокости своих господ, которые обращаются с ними хуже; чем турки и варвары со своими рабами.
Сигизмунд Герберштейн "Описание Литвы"
Народ жалок и угнетен тяжелым рабством. Ибо любой, в сопровождении толпы слуг войдя в жилище крестьянина, может безнаказанно творить, что ему угодно, грабить и забирать необходимые в житейском обиходе вещи (съестное и все, что заблагорассудится) и даже жестоко избивать крестьянина, если тот вдруг откажется отдавать. Поэтому-то деревни располагаются вдалеке от дорог. Крестьянам без подарков прегражден путь к господам, какое бы они ни имели до них дело. А если их и допустят, то все равно отсылают к должностным лицам и начальникам. И если те не получат подношений, то не решат и не постановят ничего хорошего . Наместнику, т. е. к управляющему делами и более знатному, а точнее сказать (по-немецки) к Stathalter; и им тоже нужно дать. Этот порядок существует не только для простонародья, но и для бедных дворян, если они хотят добиться чего-нибудь от вельмож.
Я сам слышал, как один высший чиновник при молодом короле (королевский гофмейстер) сказал следующее: «В Литве всякое слово — золото». Это значит: никого не выслушают и никому не помогут без денег. Бедняки платят королю ежегодно денежную подать (кварту: двенадцать грошей с каждой гуфы на охрану границ королевства). Помимо оброка они еще работают на господ шесть дней в неделю. Поэтому в доме обычно двое хозяев: один для работы на господина, другой — на себя. Если у господина гости или свадьба либо ему предстоит отправиться ко двору или куда-либо еще, то на деревню назначают (дать) столько-то гусей, кур, овец и прочего); наконец, при женитьбе или смерти жены, равно как и при рождении или кончине детей и после исповеди, они обязаны заплатить известную сумму приходскому священнику. Многим может показаться удивительным и даже невероятным, как бедняки еще умудряются существовать; это при том, что в любой день могут нагрянуть татары или московиты и пленить его вместе с женой и детьми.
Со времен Витольда вплоть до наших дней они пребывают в столь жестоком рабстве, что приговоренного к смерти заставляют по приказу господина казнить самого себя и собственноручно себя вешать. Если же он вдруг откажется сделать это, то его жестоко высекут, бесчеловечно истерзают и все равно повесят. Вследствие такой строгости бывает, что [судья или назначенный для (разбора) дела начальник только пригрозит виновному], начни тот медлить, или просто скажет: «Поспеши, господин гневается», как несчастный, опасаясь жесточайших побоев, кончает жизнь петлей.
