Знакомы ли вам, читатель, эти имена: Дядя Том, Джордж Гаррис, Робинзон Крузо, Гек Финн, Шерлок Холмс, Джон Ватсон? Да кто же их не знает?!
А соответственно: Джошуа Хенсон, Эли Уитни, Александр Селькирк, Том Бленкеншип, Джозеф Белл, Джон Вуд? Что-то смутно знакомо... а впрочем... скорее, нет!
Жизнь изобретательнее любого романиста, и подлинные истории этих, и многих других живых людей под пером писателей обретали всемирную известность. А читателю оставалось только гадать: неужели эти люди и события не выдуманы?!
От подозрений и обвинений в слишком богатой фантазии и очернении своей страны годами пришлось отбиваться Гарриет Бичер-Стоу, автору "Хижины дяди Тома". Чтобы учительница, мать шестерых детей взялась за перо - что вообще должно было произойти?! Да просто в доме нередко находили пристанище беглецы из южных штатов. Беглые рабы. Каждый со своей неповторимой историей. Мулат Эли Уитни сойдёт за белого, его нетрудно будет переправить в Канаду. Он изобрёл машину для трепания льна, заменившую труд двухсот рабов, но хозяин попытался вернуть изобретателя на плантацию... А женщина, имя которой осталось неизвестным? С ребёнком на руках она перебежала реку по льдинам, спасаясь от погони! Элиза...
Но вот - Джошуа, добродушный великан, будущий "дядя Том". Уже немолодой - на висках седина. Рассказывает, как всю жизнь служил одному хозяину, как спас жизнь его сыну (и не удостоился ничего, кроме словесной благодарности), как высоко ценили его честность и доверяли денежные дела, как отправляли с поручениями...
Сбежать? Нет, обмануть доверие не мог. А почему наконец сбежал? Продал тот самый хозяйский сын, его "спасёныш"!
- Если бы вы об этом написали...
- Не умею. А как хотел научиться! - и Джошуа показывает рубцы на спине, оставшиеся с детства:
- Продал несколько яблок из сада и купил букварь. Думал - сам догадаюсь, как читать буквы. Хозяин заметил...
Хозяин был не только жадиной, но и трусом: закон запрещал учить негров грамоте. Побоялся оказаться преступником!
Вот так, от одних надёжных людей к другим, Джошуа добрался до канадской границы. Перебежал вброд пограничную реку и... упал на колени. Он хватал горстями землю, целовал её - и кричал изумлённым очевидцам:
- Я не сумасшедший, я просто сво-бо-ден!!!
Не раз и не два Джошуа пересекал границу, выводя к свободе других беглецов. Он осуществил свою мечту - научился грамоте. Стал проповедником, пастором общины, основал приют и школу для бывших рабов. И написал книгу о своей жизни под названием "Правда удивительнее вымысла". Его книга вышла в свет на несколько месяцев раньше "Хижины дяди Тома". Джошуа Хенсон и Гариет Бичер-Стоу навсегда остались друзьями.
О каждом из персонажей своего романа, точнее об их живых прототипах, Гариет рассказала сама на страницах двухтомного публицистического сочинения "Ключ к хижине дяди Тома".
***
Александр Селькирк тоже рассказал о своей жизни сам. Правда, полновесной книги у ирландского матроса не получилось, это был всего лишь очерк. Как сказали бы теперь, сырой материал. Но какой интересный! Не каждому доведётся пожить в одиночестве так, чтобы "одиночной камерой" оказался необитаемый остров в тропических широтах!
Поссорился матрос с капитаном да сгоряча и брякнул, что чем с такими людьми - лучше вообще без людей. Вот его и высадили на райский островок, который очень скоро стал казаться ему адом... Не получилось из него изобретательного и трудолюбивого Робинзона.
За три года одиночества Селькирк почти разучился говорить! Несколько месяцев пришлось привыкать снова жить среди людей. Просто приключение, которое наполнилось философским содержанием под пером Даниэля Дефо!
***
А в крошечном городишке Ганнибале, что на Миссисипи, люди ещё обладали всеми достоинствами американских пионеров: они привыкли рассчитывать только на себя. Трезвые, честные, богобоязненные трудоголики, они просто отказывались считать человеком единственного на весь город пьяницу. Но у пьяниц тоже есть дети...
И как же этот юный Блэнкеншип (будущий "Гек Финн) не хотел выглядеть жалким! Жил в полуразрушенной лачуге, голодал, ходил в немыслимых лохмотьях - и подвёл под свой образ жизни целую философию: презирает он, видите ли, маменькиных сынков из душных домов. Он сам выбирает, что ему делать, с кем дружить, кому помогать... он свободен! Здоровый нравственный инстинкт действительно заменил ему воспитание - и домашнее, и школьное, и церковное.
Гекльберри Финн
Продолжение здесь: Живые "предки" литературных героев - 2. | Наталья Баева | Яндекс Дзен
