В марте 2003 года в Токио я с Роланом Пети готовил его балет «Юноша и Смерть». Когда мы вышли на сценические репетиции, я обратил внимание Ролана на портрет, висящий над кроватью главного героя... Во всех постановках мира на стене обычно висели другие изображения.
Автором идеи и либретто этого балета был Жан Кокто. Именно он поддерживал молодого балетмейстера накануне премьеры, именно Кокто заменил джазовую музыку, на которую поставлен балет, на пассакалию и токкату И.С. Баха.
И он же принёс портрет и повесил его над кроватью. Это был его рисунок с изображением Жана Маре. Я тогда очень удивился. Почему тут так?
Ролан мне подробно рассказал об отношениях этих двух гениальных личностей, с которыми он много дружил, общался. К этому моменту я уже прочитал воспоминания самого Жана Маре, много о Кокто и даже неплохо знал пьесы и кинофильмы, созданные этим удивительным союзом.⠀
Но, рассказ Ролана был еще более интересен, так как он проливал свет на сам балет... Об этом не пишут балетоведы, так как они иначе трактуют происходящее на сцене. Сам Ролан тоже считал, что не надо на этом делать акцент, потому изображения со временем были заменены.
Для меня Жан Маре, прежде всего — Эдмон Дантес из экранизации бессмертного романа Дюма-отца «Граф Монте Кристо». Благородный красавец, который безжалостно воздает по заслугам всем, кто искалечил ему жизнь. Уверен, многие мечтали побывать в шкуре Графа...
Данную экранизацию я регулярно пересматриваю... обожаю и другие его работы в кинематографе, но Эдмон Дантес в его исполнении — образец для подражания. А ещё именно Жан Маре для меня является воплощением слов великой Коко Шанель, с которой он был дружен: «... в 45 мы выглядим так, как этого заслужили».
Чем старше становился Жан Маре, тем совершеннее и благороднее становилась его внешность! Если у вас будет время, пересмотрите шедевры Кокто, созданные для Жана Маре: «Красавица и Чудовище»,
«Рюи Блаз», «Орфей», «Ужасные родители», «Завещание Орфея», «Двуглавый орёл», «Принцесса Клевская»... — это настоящие произведения искусства!
