- Настасья, чая гостям завари. Вано, а ты иди-ка двор от снега почисти, пока не стемнело совсем. А то гости к отхожему месту по сугробам поскачут перед сном, - раздавал указания дед. – А вы проходите, за стол присаживайтесь, чай, не ели полдня.
- Так уже почти день не ели, - поддакнул Анджей, облизываясь на пироги, что лежали румяной горой на столе.
- Это вот сын мой, Данила, дело я ему передал, у меня руки не те уж с глиной работать. Это жена его, Марфа, - объяснил дед, а потом обратился к невестке: - Марфуша, достань красивые кружки для гостей, те, которые с цветной глазурью. А пока они отужинают, приготовь им кровать в дальней комнате. Да кирпич с печки положи в кровать, а то застудим родимых.
- Кирпич? – удивилась Маришка.
- Ну да, - подтвердил дед, - Кровать-то холодная, так мы на печи пару-тройку кирпичей держим. Чтобы, значит, за день нагрелись. А перед сном того, под одеяло кирпич положишь, так сразу теплее становится, - сказал он и сел за стол,- Настасья! Чай-то где?
- Несу, деда!
- А вы угощайтесь, угощайтесь! – дед пытался уследить за всем, что происходило в доме.
Анджея уговаривать не пришлось. Он первым ухватил пирожок и проглотил в два укуса. Сытные пирожки с квашеной капусткой и с картошечкой он уминал за обе щеки. А ещё волком называется. За окном Вано, внучок дедули, шкрябал лопатой по доскам, убирая снег. Маришка, опомнившись, достала травки, что обещала взамен на кров и еду.
- Вот эти для сна, а вот эти…
- Да понятно. Я уж сейчас для сна выпью. Хоть Вано там и убрал снежок, только я вторую травку до утра оставлю.
Домочадцы заулыбались, но под внимательным взглядом деда у них быстро нашлись свои дела неотложные в разных концах дома.
- Так говорите, видели вы, куда люди пропадают? – спросила Маришка, жуя пирожок, решив не откладывать важные вопросы в долгий ящик.
- Ну, положим, не я видел. И не как пропадают. А прямо перед тем. Началось-то все с дома у окраины леса. Там семья жила: старик да старуха. Когда я молодой был, кажется, они уже тогда старые были. А теперь уж дряхлые совсем. Век доживали. Так вот осенью этой, прям опосля черной луны-то и не досчитались их. Старик-то каждую седьмицу за махоркой захаживал в лавку. А тут неделю нет, другую. Лавочник пошел проведать стариков, вдруг чего. А тех и след простыл. Ну, думали, может в лес пошли по ягоды, да что случилось. Обошли лес-то с мужиками, небольшой он у нас – никого.
- Может, звери задрали? Медведь какой? – спросила Маришка.
- Да какой тут медведь, ты чего, медведей тут отродясь не было. Не подходят они так близко к жилью. Да и следы от зверюги остались бы.
- Так никто ничего и не видел? – уточнил Анджей.
- Тогда не видел. А потом пьянчужка один пропал. А собутыльник, бишь, его говорил, что черта видел! Здорового! Только кто ж ему поверит? Думали допился до чертей, собачий сын. А то и сам пристукнул дружка-то. Так-то у нас люди смирные, все друг друга знают, друг за другом приглядывают, но по пьянке-то всякое выйти может, - сказал дед и потер переносицу. Видать травки действовать начали.
- А дальше? – спросил Анджей.
- Ну, потом уж и собутыльник как в воду канул. Тут и вспомнили все, что и зверье пропадать стало. У кого куры, у кого собака, у кого порось. До холодов не особо переживали. А как снежок лег, так следы появились. Словно лосиные, - сказал дед, а Маришка с Анджеем переглянулись. - Только вот и лоси у нас тут не водятся. И главное, где следы найдут, там и скотины недосчитаются. А потом и пары человек ещё. Теперь как темень наступит, не то что детей, взрослых из дома не пущают. Боятся люди. Говорят, то черти после черной луны лютуют.
Дед беззастенчиво зевал, и Маришка, зная, что травка способна сморить его прямо за столом, сказала, что устала сама и что пора бы на боковую. Дед отправил внука проводить гостей до комнаты, а сам на заплетающихся ногах побрел к себе. Вано шустро взбежал по лестнице, указав на дверь в дальнем углу, и так же шустро убежал. Маришка с Анджеем остались одни в комнате с крошечным окошком да кроватью. Больше там не было ничего, кроме холодного воздуха. Видать специально держали ее закрытой, чтобы лишние помещения не отапливать. Только сейчас ведьма спохватилась, что постелили им с перевертышем на двоих. Но, во-первых, поднимать хозяев было поздно, а во-вторых, один раз они уже ночевали на печке вдвоем. И Маришка рассудила, что так оно даже теплее выйдет. Не съест же ее волк. А потому и возмущаться не стала. Вскоре дом затих, только шорохи и скрипы, обычные для деревянного дома в зиму, тревожили слух. Казалось, слышно было, как на улице снег идет. И вот тогда-то в этой тишине Маришка и услышала стук копыт по дощатому настилу, расчищенному маленьким Вано. Враз кожа ее покрылась мурашками.
- Анджей, ты спишь? Там кто-то ходит под окнами…
