14 января
Следующей книгой среди немногочисленных книг на русском языке, которую я нашла в библиотеке Юнион Глетчера оказалась Ремарка «Жизнь взаймы». Начала читать с анотации:
«Это любовь на грани обреченности.
Это – роскошь на грани разорения
Это – веселье на грани горя и риск на грани гибели»
Перечитала раза три. Подумала, что в сущности эти фразы очень точно описывают мою жизнь за последние пару лет.
Ну это так, лирическое отступление.
На улице бушевал ветер. Ночью проснулась от того, что палатка раскачивалась так, что упал термос, стоявший на столе. Что-то неладное творилось с погодой. Юнион Глетчер – это обычно такой безветренный райский уголок.
В итоге на завтрак я решила не ходить, поспать подольше. Пришлось ограничиться чаем с фруктами. Пока пила чай, ко мне подошла Франк: « Монинг энд хэппи нью е»... Я задумчиво посмотрела на нее. Прошло немало времени прежде чем я вспомнила, что ведь действительно нью е... Только в этот раз как-то все праздники мимо меня.
В лагере сейчас человек 20 русских. Видимо кто-то рассказал ей про наши национальные странности в отношении нового года.
После обеда поехали к голове слона. Красивое место.
Люди с фантазией вот в этой скале углядели голову слона. Теперь любоваться на нее возят туристов, когда их чем-то надо занять.
Наверх мы не полезли. Просто где-то час в вольном режиме бродили по льду. А там – вода. Самая настоящая. Много воды. Удивительно. А еще больше удивительно красивого льда.
Это лед. Вот такого нереального цвета.
По дороге остановились на взлетной полосе для Илюшина.
Ну разве можно сказать, что в Москве на дорогах бывает гололед? Вот как выглядит настоящий гололед.
Голубой лед. Практически идеально гладкая полоса уходила за горизонт.
При этом ветер был такой силы, что достаточно было встать, расставить руки и он нес по льду.
На самом деле пока делали этот кадр я стремительно удалялась от фотографа по ледовой дорожке.
Проблема была только во время остановиться. Ну и назад против ветра по этому льду вернуться тоже нелегко было. Дейв уныло смотрел из машины на наши развлечения.
Ближе к ужину на Юнион привезли толпу народа с полюса. Еще одну партию русских, человек 10. Такого количества русских я думаю на Юнион Глетчере еще не видели. В этом году просто какие-то русские сезоны. Мода такая пошла – на полюс ходить. Ну или в крайнем случае – летать. Люди вернулись переполненные эмоциями и впечатлениями.
Решив взять как-то дело с отлетом в свои руки, ну или хотя бы поставить на контроль, сказала Девиду, что на погодный брифинг пойдем сегодня вместе и после этого будем решать. Он нехотя согласился. В полдевятого жду его – нет нигде. Наконец бежит радостный уже из палатки метеоролога, окей, говорит, завтра с утра вылет... Вот они все-таки нехорошие люди. Вряд ли дело в погоде. Хотя они нам по ушам ездили, что наш вылет в приоритете, но думаю, пока все многочисленные группы с полюса не привезли, фиг они нам самолет дали бы... Обидно конечно. Но хочется надеяться, что время у нас еще есть и мы успеем до наступления полной непогоды на Сидлее сходить на него.
А всем ждущим отлета на большую землю 16-го числа, за ужином радостно сообщили, что у самолета небольшая неисправность, требуется мелкий ремонт, который может занять 2 дня, но так как завтра полетит президент Чили к нам, то возможно ремонт отложат... Надо видеть лица людей, которые уже представляли как 16-го они прилетят в Пунта Аренас...
15 января
Всю ночь был такой ветер, что палатка просто ходила ходуном. Такого я еще на Юнион Глетчер не видела. К тому же небо закрыли облака, так что стало по-настоящему холодно.
В такой погоде радовался только на кайте кататься хорошо. Но кайт был один, а людей много, поэтому все остальные тихо сползались греться к печке. Зима пришла на Юнион Глетчер.
К утру ветер не стих. У всех были большие сомнения, что в такую погоду мы куда-нибудь полетим. К тому же Девид упорно где-то скрывался. Однако, когда после завтрака я все-таки нашла его, он сказал, что такой ветер не проблема и мы к девяти должны собрать все вещи.
В самолет грузили лыжи, палатки, еще какие-то многочисленные коробки. Все подходили к нам и сочуственно спрашивали: что, опять не летите. «Летим» - гордо отвечали мы. «Как?!» Надо сказать нам самим было интересно как это будет. Ну что сказать, было не очень приятно. Самолет изрядно пошвыряло на взлете пока он не набрал высоту.
Вот так и искали дорогу - по карте.
Бравая команда восходителей.
Через два с половиной часа мы пошли на снижение. Именно в этом месте наш ждал вылетевший чуть раньше нас Баслер с топливом. Сделав над ним пару кругов, примерившись Твиноутер наконец сел на импровизированную полосу помеченную наполненными снегом большими черными мешками для мусора.
Пока самолет наш заправляли, мы гуляли, смотрели. Приятно походить по местам, где никто до тебя не был. Вообще. Так как путь нам предстоял неблизкий, тут же возникла туалетная тема. В Антарктиде же с этим очень строго: писать только в отведенные места, какать в мешочек...
Но место что-то никто не торопился отвести... Я на всякий случай подошла к Девиду и спросила, что насчет туалета. Он сделал широкий жест... «Just find quiet place» . Ага, вы когда-нибудь пробовали найти квает плейс в огромном от горизонта до горизонта белом поле без единого бугорочка, где ходят 10 мужиков?
После заправки сразу полетели дальше.
Еще два часа и вот прямо перед нами в стекле пилотов возник он – Сидлей. Дальше мы летали над ним рассматривая с какой стороны лучше идти, где меньше трещин и где путь короче.
Потом летали в поисках максимально высокого места, где может сесть самолет. На самом деле это очень необычные ощущения. Когда вдруг вот это все осознаешь – что тут нет взлетно-посадочной полосы, тут никого нет и мы будем делать что-то впервые. Очень круто. Ну и страшно конечно. Хоть пилоты и профессионалы, но мало ли как оно сложится. Горы все-таки.
А дальше начались заходы на посадку. Пилоты примеривались. Мы сделали десяток кругов над придполагаемым местом посадки. Все осознав серьезность положения без напоминаний застегнули ремни и затянули их потуже. И замерли. И вот мы идем, почти у самой земли, вот уже почти сели, вот уже лыжами коснулись снега... И раз, самолет снова взмывает на очередной круг. Один раз даже проехались – летчики проверяли насколько жесткий снег.
Посадка была вполне себе мягкой. Так, попрыгали немного по кочкам, но все в штатном режиме. И приземлились прямо в кратере вулкана. На высоте 2850 метров. До вершины надо набрать только 1400 метров. В принципе не очень сложно, учитывая небольшую высоту. На Винсоне набирают в день восхождения 1200 метров.
А теперь представьте - по этому льду никто никогда не ходил. До нас тут никого не было.
Начали обустраивать лагерь. Погода радовала – ветра нет, солнце светит.
Мы тут же разделись и устроили фотосессию.
Девид с ужасом со стороны взирал на сумасшедших русских. А нам просто заняться нечем было. Выяснилось, что для лагеря они привезли огромную палатку, здоровенный балон с газом, настоящую плиту...Еды много разной . Наши мешочки с едой на 4 дня, которую мы так тщательно выбирали, сиротливо жались в углу кухни-столовой.
Мы стали разрабатывать коварный план как бы поскорее сходить на гору. Идеально было бы конечно взять и прям на следующий день сходить. Но... У нас был Пол. Полу было совсем нехорошо от высоты. К тому же вместо того, чтобы послушать умных людей и нормально аклиматизироваться, он залег спать.
Но в принципе, прикинув что еще пара дней у нас есть по прогнозу, я предложила такой вариант – завтра как Девид хочет, идем поднимаемся метров на 500 и смотрим дорогу и как быстро мы движемся. А послезавтра в любом случае идем на гору. С Девидом, без Девида, с Полом, без Пола, с ними, одна...Хотя конечно вряд ли после этого американцы захотят со мной иметь дело в Антарктиде. Но надеюсь, что до таких радикальных мер дело не дойдет и мы решим это мирным путем.
Предыдущий пост про проект "7 самых высоких вулканов континентов за год. "
Антарктида. Восхождение на Сидлей. В ожидании вылета.
