Несмотря на то, что так кажется многим людям, традиция импровизации в классике и других музыкальных жанрах никогда не угасала. Об этом просто мало говорят.
То, что произошло исторически, было комбинацией факторов. В музыке, как и во многих других вещах, на людей влияет то, что делают «большие парни» (яркие личности). Бетховен твёрдо придерживался традиций композитора-исполнителя, но его глухота не позволяла ему выступать, поэтому он сосредоточился на сочинении музыки. Он сконцентрировался на работах, которые оставляли мало места для импровизации, если вообще оставляли его. Поздние работы, такие как «Вариации на тему Диабелли», не содержат специальных «каденций» для исполнителя, чтобы продемонстрировать своё импровизационное мастерство.
В XIX веке всё ещё были звёздные композиторы-исполнители, такие как Лист и Шопен, но по мере того, как сама музыка становилась всё более грандиозной в своих амбициях, риторика, с которой она обсуждалась, становилась все более жёсткой. Исполнители импровизировали на свой страх и риск: музыка овеществлялась, превращаясь из процесса (исполнение фортепианного концерта Моцарта) в вещь (исполнение фортепианного концерта Моцарта). Консерватории обучали музыкантов интерпретировать музыку так, как она записана, а не добавлять к ней «отсебятину». Западная классическая музыка стала самой престижной формой музыки в мире, и к концу XIX века уже почти не содержала импровизации.
Однако в классической традиции было заметное исключение из предубеждения против импровизации: органная музыка.
Как заметил Дерек Бейли в своей классической работе «Импровизация: природа и практика в музыке», когда импровизация исчезла из концертных залов в XIX веке, она осталась частью инструментария органистов. По той очень простой причине, что репертуар органистов, в отличие от «звёздных солистов», не подразумевает ожидания, что постоянно поставляется новая разнообразная музыка для самых разных целей. Органисты не могли играть одни и те же пьесы одинаково снова и снова, и поэтому были вынуждены импровизировать.
Органист и композитор XIX века Сэмюэл Себастьян Уэсли (1810 - 1876) был известным импровизатором и, как говорят, предвосхитил в своих импровизациях множество более поздних событий в музыке XIX века. Как это обычно бывает, импровизаторы указывают путь, а композиторы начинают писать именно так 20 - 30 лет спустя.
Вот он, С. С. Уэсли, не воспетый исследователь гармонической музыки XIX века!
В частности, Франция сохранила непрерывные традиции импровизированной органной музыки. Влиятельный органист и педагог Марсель Дюпре (1886 - 1971) опубликовал в 1925 году трактат об органной импровизации «Improvisation á l’Orgue», и никогда не заканчивал сольный концерт без импровизации. Он обучал Оливье Мессиана и Надю Буланже, среди других музыкантов.
Дерек Бейли перечисляет ряд руководств по органной импровизации, опубликованных в начале XX века для церковных органистов. Особенно полезной выглядит книга Т. Карла Уитмера «Искусство импровизации» 1934 года. Уитмер даёт совет, который на самом деле используют множество авангардистов и джазменов.
Ошибка может быть только непреднамеренной правильностью. Не бойтесь ошибаться: лучше бойтесь быть неинтересным.
Бейли взял интервью у французского органиста Жана Лангле (1907 - 1991), который был учеником Дюпре и более сорока лет работал органистом в базилике Сент-Клотильд в Париже. Лангле, близкий друг Мессиана, чьими органными навыками он очень восхищался, не сомневался в необходимости импровизации, хотя и подчёркивал важность долгих тренировок и подготовки.
Ранее я упоминал, что Мессиан учился в классе Дюпре одновременно со мной. Что же, в день, когда он выиграл первый приз на конкурсе, он сымпровизировал великолепную фугу. Но он тренировался для этого два года. И он был Мессианом. А у нас есть только один Мессиан.
Вне органной традиции, например, пианист и музыковед Роберт Левин (род. 1947) импровизирует каденции для концертов Моцарта в аутентичном стиле.
А венесуэльская пианистка Габриэла Монтеро (род. 1970) известна своими выступлениями, на которых она долго импровизирует, часто на темы, предлагаемые публикой.
Монтеро всегда импровизировала, хотя делала карьеру как более «воспитанная» классическая пианистка. Однажды великая аргентинская пианистка Марта Аргерих (род. 1941) услышала, как она импровизирует. Аргерих, которая, насколько мне известно, не импровизатор, была очень впечатлена и призвала Монтеро включать импровизацию в свои выступления. Что она теперь и делает, к большому раздражению тех заплесневелых фанатов классической музыки, у которых аллергия на импровизацию...
Видео: «Gabriela Montero improvises on ‘Maria’ from West Side Story | Classic FM Session».
Индийская классическая музыка, особенно в северной Индии, всегда имела импровизацию как часть своей основной музыкальной ДНК. Точно так же и другие формы национальной музыки, от исламской музыки до фламенко, имеют сильные элементы импровизации.
Одной из самых увлекательных форм импровизации, которую Бейли обнаружил в своих исследованиях, была необычная традиция гэльского пения псалмов на западных островах Шотландии. «Ведущий» импровизирует мелодию и поёт её прихожанам, а прихожане поют ему, но каждый участник немного импровизирует.
Есть что-то очень протестантское в этом неординарном подходе, который изначально был разработан, чтобы обойти тот факт, что большинство прихожан в то время были бедными, не могли читать и, вероятно, даже не имели Библии...
В любом случае, как я пытался показать, идея о том, что импровизация в музыке была мертва, пока её не возродил джаз, полностью неверна. Импровизация — неотъемлемая часть большинства музыкальных культур по всему миру, и действительно, это первая музыка, которую большинство из нас когда-либо исполняет самостоятельно. Маленькие дети «сочиняют» песни, прежде чем смогут их выучить...
По материалам публикации (англ.).
