Валентин помялся на пороге и, сняв фуражку, несмело шагнул в кухню. Николай с Лукерьей переглянулись.
- Здрасте вам - откашлявшись, произнёс он и, положив фуражку на стол, покосился на комнату Глафиры.
Глафира выглянула на шум и, завидев Валентина с букетом, заулыбалась, наивно радуясь за Тамарку.
Тамарка недовольно фыркнув, вздёрнула подбородок и, колыхая телесами, вальяжно вышла вон из кухни. Глашка удивлённо проследила за ней взглядом. Валентин достал из-за пазухи кулёк с пряниками и, немного расправив его, несмело протянул гостинец Глафире.
- Е́нто тобе, Глафирушка - протягивая кулёк с букетом ромашек, произнёс он и голос его дрогнул от волнения.
- Мне? - опешила Глашка и, отступив назад, скрестила на груди руки - ты что это, Валентин? Какая муха тебя укусила? Али не знаешь, что сосватана я?
- Знаю - опустив голову, промямлил он.
- А пошто позоришь меня пред всеми? – вскинула голову Глафира и пристально взглянула Вальке в глаза – неу́ж повод тебе подала? Не разумеешь разве, что сплетни по городу поползут? - чуть не плача, вскрикнула она.
- Да поползли ужо́ - пряча глаза, ответил Валентин - потому и пришёл к тобе, честь я твою спасаю.
- Честь мою спасаешь? - ещё пуще разгневалась Глафира - а просила я о том разве? - поставив руки в боки, прикрикнула она на Вальку.
- Так это... - переминаясь с ноги на ногу, засуетился Валентин.
Глафира, не дав ему и слово вставить, схватила букет ромашек и давай дубасить его тем букетом, что мо́чи было.
- Честь он мою спасает! - причитала она - а не ты ли слухи те распускаешь? А? - толкая Вальку к дверям, кричала она - что ты всё вьёшься вокруг меня, ровно оса возле мёда?
Ромашки, ударяясь о спину Валентина, отскакивали и, прыгая по полу, разлетелись по избе. Степановы попрятались. Валентин склонив голову и, прикрывая лицо руками, ретировался на волю.
- А о чести моей не беспокойся! - кричала она ему в след – не для тобя она честь моя, для Степана бережёная!
- Как знать - отряхивая костюм, кивал Валентин - как знать.
- Никогда я твоей не буду! Слыш? Никогда! И не ходи сюды больше! Христом Богом тебя прошу, не ходи! - бросила Глашка и, громко хлопнув дверью, скрылась в комнате своей, да закрывшись там, разрыдалась.
На следующий день вся округа гудела - весь город. Все вокруг шептались и кидали на Глафиру взгляды косые. Тяжело на душе у нее было, ровно гирю в груди подвесили, и как быть ей дальше, и куда спрятаться от пересуд этих, она не знала. Отработав смену, подалась она в деревню к матери, за советом.
- Доченька моя - гладя Глашку по голове, шептала Мария – ты скажи мамке всю правду, не таись, было у вас со Степаном чего?
- Не было! - вскрикнула Глафира – Неуж и ты мне не веришь? Вот те крест, не было!
Осенив себя крестом, Глашка зарделась.
- А чего запылала вся? - заглядывая ей в глаза, допытывалась Мария - а ну, глянь на меня.
Глашка запылала ещё пуще и отвернулась.
- Али приставал Степан к тобе? - дознавалась Мария.
- Было дело - кивнула Глафира - насилу устояла, пряча глаза, всхлипнула она - сорочка штопанная от греха уберегла.
- Ой! - вскрикнула Мария и, прикрыв рот ладонью, закачала головой - а ежели не любовь это? Ежели проиграться он тобой хотел?
- Мамк, ну и ты туда же? - всплеснула руками Глашка - любовь у нас - обиженно всхлипнула она.
- Любовь - нараспев протянула Мария - это у тобя любовь, а у него? Любовь ли? Ладно бы знались давно, а то ведь одно лето всего и пробегали. А как подженится твой Стёпка на чужбине? И чего делать тогда станем? А годки-то идут, тикают часики-то. Ой, Глашка, переживаю я за тобя шибко - вздохнула мать.
- Ну и пущай тикают - смахивая слёзы, причитала Глашка - мне все одно, окромя Степана никто не нужен… уж лучше одной, ежели не с ним.
- Типун тебе на язык - взмахнула рукой Мария - одной-то знаешь как несладко?
- Не знаю! - отрезала Глашка - одно знаю, не будет мне жизни без него, без Степушки моего - упав матери на плечо, разрыдалась она.
- Ну, буде тобе, буди – поглаживая дочь по спине, приговаривала Мария - когда Степан-то твой на побывку обещался?
- Да почитай уж через месяц - всхлипнула Глафира – теть Вера гова́ривала, аккура́т на Успеньё явиться долже́н.
- Ну, вот и поживи пока́мест дома - наставляла Мария дочь - пусть город-то поутихнет. А там свидитесь, поговорите, да и порешаете, как быть вам.
На том и сошлись.
Только вот ни на Успеньё, ни на Воздвижение, ни даже на Покров Степан не явился. Глашка, что и думать не знала. Извелась вся.
- Никак Степан слухам поверил? - собирая сумку, размышляла она.
- Ты куда это собираешься? - опешила Мария.
- До бабки Анны поеду, пока река не встала - ответила Глафира - совета её спросить хочу.
В деревне родной Глафира словно ожила, ровно полегчало на душе разом. Прижалась она к бабке Анне, да всё как на духу ей выложила.
- А я вот что тобе скажу, Глафирушка - поглаживая внучку по голове, приговаривала бабка Анна - настоящая-то любовь она не всем даётся, да - задумалась она - ежели и взаправду любовь между вами, то держись любви своей и ничего не бойся. И не при каких обстоятельствах не отрекайся от нее, от любви своей. Люди завидовать станут, козни строить, а ты все одно на своем стой, крепись, будь сильной духом, на провокации-то их не ведись. Настоящая любовь она и горы ворочает. Так-то вот.
- Да как же понять, что это и есть она, любовь настоящая? - вскинула голову Глашка и заглянула бабке в глаза.
- Аа - закивала бабка Анна - настоящую-то любовь её не с чем не спутаешь. Даже не сомневайся. Ну, а ежели засомневаешься, то и не любовь то... что угодно, только не любовь – пожала она плечами - ты сердцем живи, сердцем. Слышишь? А не головой. От головы-то и беды все... от ума.
- Ох, запуталась я - вздохнула Глашка - столько дум передумала, что голова кругом. Ну вот, как не любовь-то, ежели мне и жизнь без него не мила и дышать тяжко. Я вот просыпаюсь, о нем думаю, и днем по нему тоскую, и засыпаю с ним. Он всегда со мной.. вот тут - приложив ладошку к груди, всхлипнула Глаша.
- Ну, вот и ответ тобе - заулыбалась бабка Анна - ты почаще к сердцу своему обращайся. Там, внутри нас ответы-то все - прошептала она и прижала внучку к себе - времена сейчас тёмные, ой, темные... Бога люди забыли, оттого бес-то их и крутит. А ты набожных людей держись. Ежели выбор тяжкий пред тобой станет, помни, что Господь сочетал, того человек да не разлучает. Всегда это помни. Вот, кто обвенчаться с тобой пожелает, тот и есть суженый твой.
_____________________
Уникальность текста зафиксирован на сайте text.ru